Ciao, bambino, sorry

Sorry, нежная bambino!
Среди кружев и мимоз,
не печалься, Коломбина,
я не стою горьких слёз.
В балаганчике уютном,
где любовь и простота,
трагик страсти и капризов
превращается в шута,
в кураже сиюминутном,
что бы ни сказала ты —
поскользнется на карнизе,
разобьется с высоты…
Лёд слюдой над снегом стынет,
Я желаю мира всем.
Так уходят из гостиниц,
уезжая насовсем.
Тихо трону, грустью скован,
как уволенный портье —
статуэтку из Китая,
складки плюшевых портьер,
флорентийского алькова
белоснежный балдахин…
Ciao, bambino, покидает
балаганчик Арлекин.
Птицелов Фрагорийский
Из книги ТЕМНАЯ ВОДА