Белая военно-полевая юстиция в действии (Крым, 1919)
d_v_sokolov — 26.09.2025
Одна из страшилок советской пропаганды — «свинцовые ужасы белого террора», который был такой жуткий-жуткий, что словами не описать. Чем больше лет проходило, тем большими подробностями обрастали обстоятельства гибели «славных борцов за советскую власть», и тем более былинными становились их образы.
Между тем, как ранее неоднократно здесь писалось, а также излагалось в лекциях, книгах и публикациях — то, что даже сейчас некритично воспроизводится в качестве примеров «белого террора» — обычная практика военной администрации по выявлению и наказанию уголовных преступников и террористов. И по своей сути — это не террор (эти действия прежде всего так не позиционировались) — а АНТИ-террор.
Современные государства, ведя борьбу с терроризмом — с террористами тоже не церемонятся.
Наибольший вред обывателям со стороны белых — по крайней мере, в Крыму — приносили вовсе не упорядоченные репрессии, а именно проявления криминала со стороны отдельных военных. Если же смотреть именно упорядоченные репрессии — то это никоим образом не может быть поставлено в один ряд с откровенно террористической практикой красных. Особенно в Крыму после Врангеля, когда людей росчерком пера приговаривали к расстрелу просто на основании того, что он служил в учреждениях у белых (даже исполняя сугубо технические задачи). Нет. Военно-полевые суды у Деникина и Врангеля — это вовсе не ВЧК и не ревтрибуналы. Здесь — апеллирование к российскому праву, вынесение приговоров на основании уложения о наказаниях. И самое главное: даже в условиях Гражданской войны прослеживается стремление к соблюдению базовых процессуальных процедур. Допрос свидетелей, очные ставки, определение степени вины. В итоге фигурантам одного дела могли вынести совершенно разные приговоры. Тюрьма, каторга, смертная казнь — но одновременно мог быть человек освобожден, взят на поруки и т.п. При этом учитывались и такие факторы как возраст, беременность и многое другое. Все это — нисколько не идеализируя. А просто на пальцах объясняя очевидную БАЗУ и разницу.
И вот, просматривая газету «Черноморский маяк» за 24 сентября 1919 г., я увидел там характерные объявления — подтверждающие вышеизложенное, а также дающие представление, кого следует считать «типичными жертвами» упорядоченных белых репрессий:
Опубликовано: Черноморский маяк, № 323, 24 сентября 1919.
Что мы здесь видим?
Сообщение о том, что в Симферополе привели в исполнение приговор над 7 бандитами, осужденными к смертной казни через повешение за убийства и грабежи.
Но при этом освобожден из-под ареста видный крымско-татарский деятель — Усеин Боданинский. Который, кроме политической деятельности — все-таки был больше художник. Он продолжил заниматься творчеством и музейной работой и после окончательного установления в регионе советской власти. Все это длилось то тех пор, пока не настал 1937 г., и Усеина Абдрефиевича расстреляли в ходе сталинского «Большого террора».
Смотрим другое сообщение, которое озаглавлено «Поимка коммунистов». А оно еще более замечательно и показательно. Это краткая информация о поимке и осуждении к каторге и казни двух евпаторийских коммунистов — Прилепы и Соломко.
Имена обоих персонажей мне начиная с 2018 г. встречались неоднократно. И об их деле я в своих публикациях, лекционных выступлениях и книгах столь же неоднократно упоминал.
См., например, запись от 7 апреля с.г. — где было опубликовано сообщение газеты «Таврический голос», а заодно воспроизведен приговор военно-полевого суда (переписал его, работая в севастопольском архиве) с описанием «революционных заслуг» данных деятелей:
Вкратце: это работники советских карательных органов, причастные к расстрелам как периода первой волны красного террора в Евпатории (начало 1918 г.), так и второй (весна-июнь 1919 г.).
Еще более подробно об их деле написано в вышедших в 2023-2024 гг. авторских книгах:
«Красный террор. Евпатория. 1918-1921 гг.»
«Запретные страницы истории Крыма. 1917-1991 гг.: От красного террора до "перестройки"».
Надо сказать, что деятели большевизма, столь активные в красном терроре — при приближении белых — стремились поскорее ретироваться либо затаиться в подполье. Т.к. с ними не церемонились. Но в 1919-м, в период наивысших успехов Добровольческой армии, когда, казалось, вот-вот, и победа над красными будет одержана — немало периферийных работников «чрезвычаек» убежать просто не успели. И предстали пред светлые очи следователей деникинской комиссии по расследованию злодеяний большевиков, а потом и перед не менее светлыми взорами офицеров военно-полевого суда. Тем не менее — поимка кадров такого уровня всегда была событием, и интерес прессы, выходившей за пределами Крыма — в данном случае более чем обоснован.
И таких примеров — много. Причем, имена некоторых казненных даже победившая советская сторона посчитала неудобным поднимать на щит в качестве мученников, т.к. уж слишком неприглядный (даже по меркам ранней советской власти) за ними тянулся криминальный шлейф.
Поэтому упорядоченные репрессии белых — это в основном наказание реальных преступников и террористов. А также возмездие за совершенные злодеяния. Таково назначение этих карательных мер.
|
|
</> |
Как выбрать погружной насос для перекачки дизельного топлива и бензина 
Советский индустриал 
Про сатурновый аппетит контрреволюций 
купил новую мышь))) 
10 книг осени - А. Погорельский "Монастырка" 
Листая старые страницы 
Субботний обед 
Держи вора! 
Сыровар в Костроме 
