Аресты


По всей видимости, здесь более уместно сравнение с пауками или крысами в банке. Чуть ослаб - тебя сожрали. Чтобы на захваченном ресурсе иметь возможность стать более сильным и сожрать снова того, кто слабее. Это классическая набеговая модель поведения: в системе, которая не производит прибавочный продукт, единственным способом поддержания ее на плаву является набег на чужие угодья. Путинская система не производит ничего, она лишь потребляет, поэтому нобилитет вынужден грабить рентные площадки друг друга. Единственной защитой становится аппаратный ресурс - как только он слабеет, мгновенно следует атака.
У такой модели есть одна особенность: ограбленного нужно лишить всего и навсегда. В противном случае ослабленные, но выжившие проигравшие объективно начнут сбиваться в стаи для борьбы с победителями, а это очень быстро разнесет всю систему. Поэтому в ход идут все более тяжелые обвинения и статьи - чтобы наверняка. Времена благословенных 90, когда конкурента просто взрывали в машине, прошли, но нынешние в этом смысле мало чем отличаются.
К борьбе с коррупцией все это имеет самое отдаленное отношение, тем более, что коррупции в России на самом деле практически нет. Коррупция - это прерогатива развитых классовых обществ, а в диком средневековье, куда путинская клика стремительно опускает страну, этого явления просто не существует. Нельзя назвать феодала, собирающего оброк со своих крестьян, коррупционером. Он даже не поймет, о чем речь. Хан Мамай - тоже не коррупционер, он просто собирал дань с покоренных территорий. Феодально-криминальная Россия живет в рамках средневековых укладов и понятий, где власть является способом сбора дани с захваченной воровским сословием территории. Криминал приватизировал государство и имеет в своем распоряжении всю страну. В обычных условиях карманнику нужно трудиться, взрезая сумки пассажиров и тайно похищая из них ценные вещи. В современной России тот же самый карманник просто заходит в трамвай и молча протягивает пассажирам свою сумку, куда они обязаны покорно сложить положенное. Ему нечего бояться - ведь его право на грабеж теперь охраняется государством. Его государством.
|
</> |