Актёром можешь ты не быть, но гомосеком быть обязан


Согласен, заголовок на первый взгляд может показаться несколько вызывающим, безвкусным и даже пошлым. Однако ничего другого в голову так и не пришло, потому что писать общепринятыми обтекаемыми формами типа «однополая любовь» или «нетрадиционные отношения» совершенно никакого желания не возникло – эта политкорректная дрянь надоела хуже горькой редьки.
И я ничего скверного или обидного в слове «гомосек» не вижу. Оно нам досталось ещё из советского детства, по сути представляя собой лишь сокращение от английского homosexual – гомосексуальный/гомосексуалист, совершенно научный и общепринятый термин. Сокращается слово или нет, но суть его от этого не меняется. Это как со словом «инвалид», которое сейчас почему-то стало малоупотребимым, заменяясь всюду на «маломобильный» или «человек с ограниченными возможностями», хотя такой маломобильный гражданин при этом инвалидом быть не перестал.
В мировом кинематографе тема эта не сказать, чтобы популярна… В последнее время она управляет всем кинопроцессом, и любой уважающий деньги своих продюсеров и общественное мнение кинематографист (и в последнюю очередь уважающий себя) просто обязан затрагивать такую тему в своих произведениях. Но это сейчас. Это реальность того мира, в котором живём мы. А раньше было совсем не так. Раньше тема гомосексуализма в кино – это всегда вызов обществу и всем его устоям (или всему тому, о чём принято говорить в таких ситуациях). Отрицать наличие людей подобного склада – глупо. Они были, есть и будут всегда. Запрещать и гнобить – глупо вдвойне, потому что чем больше запрещаешь, тем больше хочется. Пропагандировать и совать их, пардон за каламбур, во все дыры – ещё глупее, потому что, как та чёрная икра из «Белого солнца пустыни», не только быстро надоест, но и начнёт вызывать тошнотворное отвращение (что, собственно, уже и происходит сейчас на Западе). Поэтому сие нужно просто принять как данность и не обращать внимания, хотя не затрагивать этого в кино вряд ли получится.
Сегодня приглашаю взглянуть/вспомнить несколько картин, очень показательных и разных в таком контексте. При этом всю кинопродукцию последних двадцати с лишним лет сразу же убираем на полку – её ангажированность и далёкость от понятия «киноискусство» как от Земли до Юпитера всем известны. Не думаю, что кому-то было бы интересно обсуждать художественные достоинства обмусоливания бездарных жеманных кривляний или банального траха в попку. Речь о разных фильмах из разных стран и разных эпох, при этом и разных по своему посылу и сути. Понятное дело, о кино из стран мусульманских и о советском кино речи нет – там такое просто не делали, дабы не быть поражёнными молнией, пущенной Аллахом/Политбюро ЦК КПСС.

Традиционной формой для подачи темы гомосексуализма в кино очень долго оставалась комедия. В условиях ханжески, а порой и пуритански настроенного общества, это было единственным инструментом, способным затрагивать подобные вопросы. Общество, осознавая, что такой момент внутри него самого имеется, упёрто отказывалось его признавать – смотреться в зеркало и видеть собственные изъяны ведь никто не любит, поэтому режиссёрам приходилось предлагать обществу взглянуть на себя в зеркало кривое, в котором изъян приобретал форму гротеска и комедии. Один из наиболее ярких и живых примеров – «Клетка для чудиков» Эдуара Молинаро. Имелись варианты перевода «Клетка для безумцев» или «Клетка для чудаков», но первый у нас прижился больше всего, поскольку отражает не столько суть гомосексуализма, а потешность поведенческих моделей, с помощью которых герои выпутываются из нелепых ситуаций. Здесь речь о паре пожилых геев, которых великолепно играют Уго Тоньяцци и Мишель Серро (в жизни оба стопроцентные натуралы), один из которых был в молодости женат на женщине и даже имеет от неё сына. Так вот этот сын решил жениться на дочери одного из борцов против аморальности общества, поэтому оба они усиленно начинают пытаться изображать натуралов. Выглядит всё это уморительно смешно и ничуть не навязчиво. Впоследствии Молинаро снял продолжение, но оно не имело того грандиозного успеха, что оригинал, прогремевший в своё время по Европе и Америке. В Советском Союзе «Клетка для чудиков» распространялась исключительно на видеокассетах.

«Клетка для чудиков» следует по пятам другого схожего комедийного сюжета – фильма «Лестница» Стэнли Донена. Это тоже комедия и тоже о паре пожилых геев, у одного из которых имеется дочь, которая не в курсе папиных сексуальных предпочтений. Но это – 60-е, время, когда на эту тему вообще никто и ничего не смел даже пикнуть. А здесь мы видим двух совершенно брутальных звёзд британского кино тех лет, Ричарда Бёртона и Рекса Гаррисона, незадолго до этого сыгравших в знаменитой «Клеопатре» любовников героини Элизабет Тейлор – Марка Антония и Юлия Цезаря соответственно. Фильм очень много ругали и критиковали, говорили, что гениальный Донен сделал какую-то чушь, совершенно изменив своему неизменному стилю, и т.д. Однако критикой управляло время, и лишь сейчас, смотря этот фильм, становится ясно, что Донен делал акцент не на стиль и не на комедийность сюжета, а именно на актёрскую игру, буквально заставив двух легенд мужского кино (это как если бы заставили Делона и Бельмондо играть любовников) перевоплотиться в геев. Переступить через себя, через свой привычный образ в кино, через репутацию и ореол сложившейся славы. Обоим актёрам можно поаплодировать уже просто за отвагу – они не побоялись в 1969 году совершить такой шаг и предстать перед зрителем в столь необычном виде. И Донену тоже большой плюс за находчивость и изобретательность – придумать и реализовать подобное под силу было далеко не всякому.

От комедии до трагедии, как известно, всего один шаг. Вот так происходит и с австралийской картиной «Приключения Присциллы, королевы пустыни». «Присцилла» - это название автобуса, на котором трое друзей (гей, гей-трансвестит и транссексуал) едут из Сиднея в Элис Спрингс, чтобы давать там травести-шоу. Здесь тоже не обходится без бывших жён и детей, имевшихся по молодости, только вот всё это совершенно не смешно, несмотря на яркую, играющую красками и бурлескную обстановку. Здесь гомосексуализм препарируется как проблема личного выбора и его последствий, вплоть до трагических нот. Великолепные актёрские работы Хьюго Уивинга, прославившегося потом благодаря роли агента Смита в «Матрицах», Гая Пирса, впоследствии игравшего исключительно брутальных мужиков, и в особенности великого Теренса Стэмпа – гениального британского актёра, разменявшего себя, к сожалению, подобно Майклу Йорку и Малкольму Макдауэллу, на фильмы категории Б. Стэмп здесь невероятно органичен и совершенно бесподобен, это его последняя потрясающая роль в кино и одна из лучших в карьере.

Ещё один немаловажный аспект, который используют режиссёры, это аспект научно-просветительский, если можно так выразиться. Это когда нужно ничего не соображающему в вопросе обывателю на пальцах разъяснить, как там всё устроено. В 1980 году Уильям Фридкин, автор знаменитых «Изгоняющего Дьявола» и «Французского связного», выпустил фильм, который у нас называли по-разному – то «Круизинг», то «Разыскивающий», то ещё как-то. Здесь герой Аля Пачино, полицейский, расследующий серию убийств гомосексуалистов, сам внедряется в их мир, чтобы найти убийцу – пытается ловить на живца, так сказать. Фильм – настоящая энциклопедия по гей-сообществу, поскольку герой Пачино учится распознавать скрытых геев по одежде, по речи, по манерам, вплоть до того, каким узлом завязан шейный платок – там масса скрытых сигналов и знаков. Смотреть невероятно увлекательно, хотя в прокате кино совершенно провалилось в своё время. Больше всего фильм запомнился мне в переводе Михаила Иванова, когда такое кино можно было увидеть лишь на кассете – Иванов там не только перевёл совершенно адекватно весь «профессиональный» слэнг, но ещё и разъяснил непуганому советском зрителю, что там у американских геев к чему. Получился своеобразный путеводитель по субкультуре.

Но это всё случае единичные, показательные каждый в своём роде. А что делать, если не кино на обозначенную в заглавии тему, а сами создатели из её среды? Причём в рамках целой страны? Такой пример нам демонстрирует Италия, почти все величайшие кинорежиссёры которой – гомосексуалисты. Висконти, Антониони, Бертолуччи, Дзеффирелли, Пазолини… Натуралов среди итальянских классиков в разы меньше – Феллини, де Сика и Росселлини отдувались за всех коллег по цеху. А что же режиссёры-геи? А они как раз на тему своих личных пристрастий почти ничего и не снимали, делая лишь иногда намёки, подобные «Гибели богов» Висконти или «Каллас навсегда» Дзеффирелли. Зато как они умели снимать женщин… Перечисленные режиссёры – величайшие ювелиры огранки женских образов в кино. Они понимали суть женщин намного лучше своих коллег-натуралов, придавая их и без того огромным талантам ещё больший объём. Сама по себе совершенно гениальная Анна Маньяни, например, пронзительно-разноцветно звучит в «Маме Роме» Пазолини и в «Самой красивой» Висконти, Моника Витти попросту создаёт кино Антониони – он редко обходился без неё, а как пронзительна и трагична Алида Валли в «Луне» Бертолуччи… Итальянское кино золотого периода настолько интеллигентное, тонкое и обезоруживающее, что ничего, кроме наслаждения им, нам не оставляет.

Говоря о подобном кино, было бы нечестным обойти вниманием женщин. И в этом смысле больше всего показателен самый старый фильм сегодняшнего списка – американская картина 1961 года «Детский час». Она основана на театральной пьесе (как, собственно, и «Клетка для чудиков», и «Лестница»), которая, в свою очередь, была основана на реальных событиях аж 1810 года! Это история двух подруг, преподающих в частной школе для девочек. Их играют легендарные актрисы Одри Хепбёрн и Ширли Маклейн, и вот у них и возникает лесбийская связь. Это была одна из первых картин, вышедших после послаблений Производственного кодекса Американской ассоциации кинокомпаний, ограничивавшего любую сексуальность на экране (об этом я писал отдельно здесь). Однако, поскольку в начале 60-х гомосексуальность считалась отклонением, и режиссёру Уильяму Уайлеру, и обеим актрисам пришлось изображать греховность, поскольку любая лесбиянка понималась тогда как женщина с серьёзными психическими отклонениями. И актрисы, и режиссёр великолепно обозначают тему и проблему, не говоря ничего конкретно и не рубя зрителю правду-матку прямо в нос, как это принято сейчас – мы всё прекрасно понимаем, но косвенно и лишь благодаря талантливой работе создателей фильма. Это кино не о самом гомосексуализме у женщин, а о силе слухов о нём, способной разрушить жизнь и даже довести до самоубийства. В любом случае, для своего времени и для эволюции вопроса в истории кино картина совершенно уникальная и прорывная.
Разные формы и разные акценты способны представить нам, зрителям, любую проблему и любой вопрос, даже такие неоднозначные и спорные. От режиссёра, сценариста и актёров зависит, как отнесётся и как воспримет зритель степень глубины поставленных вопросов. И, если всё будет сделано интеллигентно и тактично, кино даже на столь деликатную тему способно стать классикой мирового кинематографа. К сожалению, в нашу эпоху всё поставлено с ног на голову, что вызывает лишь раздражение и даже ненависть. Выгнутая оглоблей тема гомосексуализма этой же оглоблей и бьёт зрителя прямо по темечку, рефреня у него в мозгах фразой «Актёром можешь ты не быть, но гомосеком быть обязан».
(c) petrus_paulus