А БЫЛ ЛИ СИРАНО?

nikonova_alina — 23.05.2023

Часть 2. Юность, Аррас и кузина Мадлен

        Приехав в Париж, юный Сирано де Бержерак не стал болтаться без дела по французской столице. Он поступил либо в Коллеж де Бове, либо в Коллеж де Лизье. Точной информации на этот счет нет. В пользу версии с Коллежем де Бове говорит тот факт, что его директора, Жана Гранжье, Сирано впоследствии сделал героем своей комедии «Проученный педант». Но в то же время есть документальные свидетельства о том, что в 1641 году (то есть в возрасте 22 лет) он какое-то время изучал риторику в Коллеж де Лизье), поэтому появилась версия, что он мог учиться там и ранее.

      Возможно, занятия у деревенского священника действительно давали мало пищи для пытливого ума юного Сирано, а попав в столичное учебное заведение в компанию сверстников, равных (или хотя бы соответствующих) ему по уровню интеллекта, он перестал валять дурака и начал нормально учиться.

        В 1636 году отец Сирано продал замок и окрестные земли и вернулся в Париж. Семья де Бержераков поселилась в небольшой квартире на улице Фобур Сен-Жак недалеко от Коллеж де Лизье (еще один довод в пользу этого учебного заведения), однако, не факт, что Сирано вернулся жить к отцу с матерью. Абель де Сирано к старости стал брюзгой, и постоянно упрекал сына в легкомыслии. К тому же семья жила очень скромно, и отец постоянно отказывал Сирано, когда тот просил у него денег.

        Ле Бре полагал, что именно с попустительства отца Сирано в возрасте 16-17 лет пустился во все тяжкие:

         «…тот возраст, когда природа юноши наиболее легко портится, и когда он <�Сирано> имел слишком большую свободу делать только то, что ему казалось хорошим, привел его к опасной слабости (склонности)…»

        Под опасной слабостью Ле Бре подразумевает пристрастие друга к выпивке, хотя это была тогда далеко не единственная греховная наклонность Сирано, как утверждали другие его биографы:

        «…Вскоре он был причислен к обжорам и крепким пьяницам лучших постоялых дворов, с ними он предавался шуткам сомнительного вкуса, обыкновенно после продолжительных возлияний... Приобрел он и прискорбную привычку к азартным играм…»

        «…Он пьет, усердно посещает улицу Глатиньи, называемую Валь д'Амур, из-за женщин, торгующих там удовольствиями, играет в азартные игры, бродит по спящему городу, пугая обывателей или размалевывая вывески, провоцирует стражников, залезает в долги и, наконец связывается с теми литераторами, которые собирались вокруг Тристана Л'Эрмита и Сен-Амана и продолжали лирические традиции Теофиля де Вио…»

        К этому же времени исследователи биографии Сирано относят и начало весьма странной истории, связанной с Шарлем Куапо д`Ассуси. Этот человек был довольно популярным в свое время поэтом, музыкантом и актером. Вполне возможно, что семнадцатилетний Сирано познакомился с ним в той поэтической тусовке, которую так часто посещал. На момент знакомства Д`Ассуси был 31 год.

        Вроде бы этот д`Ассуси был известным в своем кругу содомитом, предпочитавшем «мальчиков-эфебов». Факт его знакомства и, возможно, неких отношений с юным Сирано якобы косвенно подтвержден в одном из его текстов от 1656 года, адресованном женщинам города Монпелье, обвинявших его в пренебрежении ими:

        «…все это имеет не более основания, чем их [женщин] причудливое воображение, …которое намекало им на  давние привычки, которые он [д`Ассуси] имел с Шапелем, покойным д[е] Б[ержераком] и покойным г-ном К.»

          И в еще одном тексте, не слишком оригинально названом «Размышления господина д`Ассуси», касаясь атеизма Сирано, д`Ассуси пишет:

        «…это был человек, о котором я могу говорить с полным на то основанием, поскольку я долгое время его воспитывал и образовывал…»

        Несмотря на то, что версия о склонности Сирано к нетрадиционной любви, выдвинутая еще в 1970-х годах одним из его ведущих биографов Жаком Прево, сейчас находит все больше и больше поддержки на западе (по вполне понятным причинам), на мой взгляд в этих двух приведенных отрывках ничто не указывает на то, что д`Ассуси на самом деле имел какую-то любовную связь с Сирано де Бержераком, по крайней мере в то время. В первом тексте автор просто цитирует обвинения дам Монпелье в его отношении, причем отрицая их, а во втором говорит о воспитании и образовании молодого де Бержерака, то есть, скорее о наставничестве в отношении молодого коллеги по цеху литераторов, но отнюдь не о чувствах, которые он к нему питал.

        В любом случае, в воспоминаниях Ле Бре ничего об отношениях Сирано и д`Ассуси не говорится. Зато он утверждает, что в 1639 году, то есть в возрасте примерно 20 лет, они с де Бержераком вместе поступили в армию, а точнее в гвардию, возможно даже во Французский гвардейский полк, где его однополчанином мог быть Шарль де Бац де Кастельмор, более известный как д'Артаньян. Реальный д'Артаньян был несколько старше Сирано, он родился предположительно между 1611 и 1615 годами (д'Артаньян у Дюма прибыл в Париж в апреле 1625 года 18-летним юношей, следовательно был примерно 1607 года рождения). И здесь мы уже вплотную приближаемся к моменту, с которого начинается пьеса Ростана, поскольку драматург точно обозначил время, когда происходят события, описываемые им в первых четырех действиях пьесы, – 1640 год.

        Ле Бре пишет об этом событии так:

        «…Смею сказать, что это я его заставил [поступить в полк], поскольку когда я закончил учебу, мой отец пожелал, чтобы я служил в гвардии, а я уговорил его [Сирано] вступить со мной в роту господина де Карбона Кастеля [Кастельжалу]. Дуэли, которые в то время казались единственным и самым быстрым средством заявить о себе, сделали его настолько знаменитым за несколько дней, что гасконцы, которые почти одни составляли эту роту, считали его демоном храбрости... У него насчитывалось столько поединков, сколько дней он прослужил. Все это, однако, не отвлекало его от занятий, и я видел его однажды на гауптвахте, работающим над элегией... Некоторое время спустя он отправился на осаду Музона, где получил мушкетную пулю… А при осаде Арраса в 1640 году он был ранен шпагой в горло…»

        Итак, если верить Ле Бре, то, вопреки расхожему мнению, служба в армии вовсе не была идеей и целью Сирано, а пошел он туда за компанию с приятелем, которого заставил это сделать отец. При этом некоторые исследователи утверждают даже, что Сирано так мечтал попасть в роту гасконцев, что даже мистифицировал свою биографию и придумал фамилию де Бержерак (хотя это совершенная чушь, и имя — это семейство де Сирано получило по праву земельного владения, а потом оставило за собой). Некоторые биографы даже утверждают, что еще одним из комплексов Сирано де Бержерака была наследственная принадлежность к дворянству мантии, и поступив в армию, прославившись как бретер и дуэлянт, а также показав свою храбрость в сражениях, он пытался избавиться от этого клейма и перейти в разряд дворянства шпаги. Но скорее всего, он просто решил поддержать друга Ле Бре, который явно побаивался армейских традиций и потенциальных однополчан.

         Кроме того, вопреки стереотипу, сложившемуся благодаря Ростану, во французской гвардии не было чисто гасконских рот с какими-то особыми требованиями к кандидатам на поступление туда, так что у Сирано не было вообще никаких причин придумывать себе гасконскую фамилию и биографию.

          Скорее всего Сирано и Ле Бре поступили в армию кадетами (или курсантами), то есть это были добровольцы, которые не получали жалования, и имена которых не вносились в полковые списки. Он служили для того, чтобы научиться военному ремеслу, и при этом в любой момент имели право взять отпуск. Но при этом кадеты могли участвовать в сражениях на равных с кадровыми военными. Во второй половине 17 века (уже после смерти Сирано) во Франции была даже сформирована отдельная рота, состоящая только из кадетов. Ростан назвал ее «Гасконские кадеты», и включил в ее состав Сирано и Кристиана, хотя на самом деле это его собственное изобретение. Стопроцентным гасконцем был только командир реального подразделения, в котором служил Сирано, господин де Карбон Кастельжалу.

         Однако у реального Сирано де Бержерака, как установили исследователи, действительно была кузина по имени Мадлен де Робино, с которой он состоял в родстве по материнской линии. Неизвестно, носила ли она когда-то прозвище Роксана и состояла ли в сообществе причудниц, то есть бывала ли в салонах писательниц Мадлен де Скюдери, или маркизы де Севинье, или кого-то из других персон соответствующего круга литераторов и ученых женщин. Но в конце концов, списки посетителей в таких неформальных тусовках никто не вел, так что, почему бы и нет. Использование имен различных античных персонажей в этом кругу было модным, поэтому, в принципе, Мадлен де Робино вполне могла называть себя Роксаной по имени бактрийской царевны, в 327 г. до н.э. плененной Александром Македонским.

          Здесь более важным становится другое. Мадлен де Робино родилась примерно в 1609 или 1610 году, то есть она была почти на десять лет старше Сирано. И в середине 1630-х годов, когда он только приехал в Париж будучи подростком 12-14 лет, она была уже помолвлена с Кристофом (не Кристианом) де Шампань, бароном де Невиллетт. Их свадьба состоялась в 1635 году (за пять лет до осады Арраса), Сирано тогда было примерно 14 лет, он еще учился в колледже, жил у дяди, а о его службе в армии речь вообще даже не шла. Так что все самые романтические эпизоды ростановской пьесы, включая свидание с суфлером и тайный брак перед отправкой на фронт, остаются целиком на совести драматурга. На самом деле, поскольку в семье де Сирано чтили родственные связи, юный Эркюль Савиньен вполне мог гулять на совершенно обычной, а никакой не тайной свадьбе своей кузины. Конечно, он мог быть в нее влюблен, поскольку неопытные юнцы иногда влюбляются в женщин постарше, но никаких подтверждений такого отношения нет.

        Барон де Невиллетт, как и Сирано действительно участвовал в осаде Арраса в 1640 году и погиб в одной из стычек. Но служили они с де Бержераком в совершенно разных частях. Де Невиллетт был капитаном роты всадников, а Сирано – рядовым пехотинцем. Скорее всего под Аррасом они вообще не пересекались, хотя и были знакомы прежде как родственники.

        Мне неизвестно, были ли у Мадлен де Робино дети, хотя почему бы и нет, если она пять лет прожила в законном браке со своим Кристофом. Но после смерти мужа она действительно пережила духовный кризис, отреклась от светской жизни и совершила радикальный внутренний переход под руководством барона Гастона де Ренти, так называемого «настоятеля» Общества св.Евхаристии, а по сути секты, впоследствии распущенной указом короля. 

        Ле Бре писал, что Мадлен де Робино в последние месяцы жизни Сирано довольно часто встречалась с ним, пытаясь «оторвать его от распущенности, в которой по большей части подозревают молодежь, и вернуть его к христианским чувствам». Надо полагать, что реальный Сирано считал свою реальную кузину Мадлен большой занудой.

Продолжение следует…

Оставить комментарий

Популярные посты:

constantinus

Плавание по истории: речные круизы по Дону

ep_malvina

Метель метёт в последний день зимы 2025 года

orientalist_v

Наведение сборного моста

kagury

ЙОАВ БЛУМ «Я ВСЕГДА ОСТАЮСЬ СОБОЙ»

fotovivo

Микроподарочки

goldpekary

天神祭、UAE, Пазл, &Шнур в марте.

catherine_catty

Строительство поста Da Phuc -1

v_pychick

следуя завету

townsman

Что Тарковский однажды сказал Гайдаю. От этой фразы Гайдай остолбенел

• Ранее
• Архив