Законное неравенство

germanych — 22.05.2013

Вся жизнь военнослужащего регламентируется уставом внутренней службы. Там описано и регламентировано всё. Ну то есть абсолютно. Даже количество мест в местах общего пользования в расчёте на количество солдат. И однако же – реальную жизнь военнослужащих в Советской армии регламентировали также т.н. внеуставные отношения. Этим термином не обязательно называлось исключительно только избиение солдатами старшихз призывов молодое пополнение.

Это тоже было, само собой. Однако даже случаи избиения «стариками» «молодых» носили вовсе не спонтанный характер, а регламентировались внутренним кодексом поведения, с которым безуспешно вели войну офицеры. Этот внеуставной кодекс, в отличии от Устава, не рассматривал всех солдат, как совершенно равных, а ранжировал их в соответствии с их сроком службы. В Советской армии было четыре «призыва» и каждый из них имел разные права. Чем дольше солдат служил, тем больше он получал прав на основе этого внутреннего внеуставного кодекса. Эти кодексы в разных частях и разных родах войск, да и разных регионах страны несколько различались.

Где-то не было большой разницы между первым и вторым призывом (т.е. менее полгода и менее года соответственно), где-то, наоборот, первые два полгода очень сильно различались, а отслужившие год и полтора почти не различались. Но каждый солдат знал, что такой кодекс существует и случайно встретившись два незнакомых солдата одним из первых вопросов, узнавали кто из них сколько прослужил. И даже если они были из совершенно разных частей и даже родов войск, то если они были разного призыва, то сразу устанавливались отношения старшинства. Например, в том же госпитале, где кажется все равны и никто никому не подчиняется. И однако и там действовала пресловутая «дедовщина». Причём кодекс этот очень часто был гораздо сильнее Устава.


Например, кодекс «дедовщины» регламентировал, что военнослужащий старшего призыва не должен застёгивать крючок на воротнике хэбухи. Тут были весьма интересные вариации. В некоторых частях это было чистой регламентацией и никто не стал бы осуждать старослужащего, который вдруг решил бы застегнуть крючок. Иногда это было жёсткое требование – старослужащий не должен застёгивать крючок никогда. Само собой, старослужащий мог расстёгивать верхнюю пуговицу. Причём тоже были варианты – иногда это мог делать только «дед» (полтора года службы), а «котлы» (так назывались в ЗабВО отслужившие год, в других регионах часто использовалось название «черпак») не имели права на расстёгнутую пуговицу, а только на крючок. В некоторых частях на расстёгнутую верхнюю пуговицу имел право любой, кто отслужил год. Но всё равно регламент был. А вот «молодые» не имели права – и за ослушание избивались старослужащими. Причём и тут был регламент – в некоторых частях «деды» не имели право лично избивать молодых (или что-то им приказывать), а должны были действовать через «черпаков» («котлов»), где-то особой разницы не было. А вот «дембеля» (отслужившие два года, но ещё не уволенные в запас) как правило всюду уже сами никого не избивали и вообще были очень добродушными ребятами.

Как правило считалось, что «деду западло» самому подшивать подворотничок или стирать свою форму, не говоря уже про мойку посуды в наряде по столовой. Где-то считалось, что чёрной ниткой подшиваться имеют право только «деды». Бывали части, в которых точно также «дедам» было «западло» подшиваться фабричными подворотничками, но вот как только начинались «сто дней до приказа», то «деды» были чуть ли не обязаны подшиваться именно такими «духовскими» подворотничками. Даже положение тренчика иногда выделяло старослужащего. И т.д. и т.п. Причём блюстителями этих внеуставных отношений были солдаты, отслужившие полтора года – «деды». Каждый новый приказ (приказ Министра обороны о призыве нового пополнения и увольнения в запас отслуживших) переход «из призыва в призыв» обставлялся специальным образом. Как правило «деды», которые становились «дембелями», били по мягкому месту разными жёсткими изделиями (пряжками, черпаками и т.п.) солдатам молодых призывов. Причём каждый призыв получал определённое количество ударов. А тот, кто не получил положенных ударов, считался «не переведённым». Поэтому духи с огромной радостью получали свои весьма болезненные удары.

К чему я это вспомнил? К тому, что армия в данном случае идеальный пример. В ней кажется всё регламентировано и солдаты в полном подчинении у офицеров. То есть очень жёсткая система. Система эта декларирует полное равенство перед Уставом. Однако же внутри неё проросла и не гибнет несмотря на все усилия, другая система – система законного неравенства.

Кто читал мои две статьи про Рябюушинских, возможно обратили внимание на следующий фрагмент: «Третьей гильдии запрещается ездить в карете и впрягать зимою и летом более одной лошади». Это тоже оно – законное неравенство. При кажущейся нелогичности – кому какое дело кто сколько коней запрягает? – это вполне разумная система. Потому что она способствует тому, чтобы сильные и энергичные в полной мере раскрывали свои задатки. Кому интересно получать малиновые штаны, если перед ними никто не делает «Ку»?

По современным меркам это не более, чем анахронизм. Мол люди равны. Если человек хочет купить очень дорогую машину, даже зарабатывая не очень много – его трудности. Однако при ближайшем рассмотрении это трудности общества, а не личного какого-то любителя дорогих машин. Например, человек, не умеющий регулировать своими возбуждениями, для покупки автомобиля может набрать кредитов, а потом бегать от кредиторов. Не самый ужасный случай, конечно. Но штука в том, что приобретая более дорогой автомобиль, такой человек обманывает общество, заставляет оказывать себе знаки внимания большие, чем те, на которые он вправе рассчитывать. Это, в свою очередь, включает механизм обмана и самообмана, всё общество заражается этой тягой «пускать пыль в глаза». А тормоза на этом пути не существует.

Ещё древние понимали, «что позволено Юпитеру, не позволено быку». То есть если в нормальном обществе все должны быть равны перед законом, то сам закон при этом не должен оценивать всех людей, как равных. Есть люди, у которых надо контролировать чуть ли не каждый шаг, чтобы они не натворили чего-нибудь. Таких, к счастью, не очень много. Гораздо больше таких, кто хотя и не будет совершать беззакония постоянные, но в принципе не против сделать это, если «полицейский отвернётся». При этом есть и такие, кто не нарушает каких-то принципов, зафиксированных в законе, лишь на основе собственной здоровой морали и не станет грабить и убивать даже если в одночасье пропадут все полицейские и судьи. Очевидно, что для этих трёх условных групп и законы должны быть разные и разными должны быть степени свободы.

Как-нибудь я эту идею разовью дальше. Сегодня что-то уже не хочется. Потому что, на мой взгляд, сказанного вполне достаточно для понимания. Люди – не равны и никогда равны не будут. А следовательно, загонять их всех под действие одних и тех же «усреднённых» законов – это значит закладывать мину замедленного действия под эти законы. Потому что всё равно наиболее сильные и энергичные, ощущая стеснение таких законов, рассчитанных на «середняка», будут эти законы теми или иными способами нарушать.

Осознание фундаментального неравенства людей – это первый шаг для понимания правильной организации общества.

PS: Прежде чем оставить комментарий, рекомендую прочитать правила общения, которые действуют в моём блоге.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив