mkrymov
Особенности и плюсы использования специализированного сервиса PaidSub 
О теракте в Москве 
краски весны 
Событие дня, 7 апреля 1946 года 
Дом на Кудринской площади изнутри 
Снова зацвели магнолии 
Огненная улитка могла бы сделать вас миллионером, но этого не случится 
О гуляй-городе 
Рыбный рынок Пусана
13.11.2010 —
Рябиновый Погост. Листик 1.
Поэт и прозаик Андрей Маник забежал в
квартиру, на ходу сбросил обувь, верхнюю одежду и ринулся к
компьютеру. Минута - и его уже встречала заставка с ликом Пушкина.
Он открыл файл под названием «Мой роман» замер, размял пальцы и… И…
ничего не произошло. Роман, как обычно, не шел. Он не шел уже два
года. Маник думал над названием пару лет. Он где-то прочитал, что
оно должно вызывать желание прочитать его у всех –
русских, евреев, католиков и так далее. После долгих раздумий
название было найдено: «Шалом, Гамаюн. Ад Нострум». Жена покрутила
пальцем у виска, когда Андрей поделился с ней придумкой. «Дура,
баба», - подумал Маник. С текстом мороки было не меньше. За два
года родились только две строчки: «Шли годы… Смеркалось». Сюжета,
увы, не было. В свободное от сочинительства романа время Маник
писал стихи. На сайте «Стихосложение. ру» он был в числе самых
популярных авторов.
Слава, как водится, пришла не сразу. Долгие годы Маник влачил
жалкое существование, получая отзывы типа этого: «Выпей йоду,
аццкий сотона». Но потом Маника осенило. Он зарегистрировался под
разными никами и начал писать отзывы сам себе. Первый он помнил до
сих пор: «Читая ваши строки, как будто припадаешь к живительному
роднику с ключевой водой». Стала приходить известность. Потом
появилась группа поддержки в лице поэтически озабоченных дам,
писавших примерно так:
Роняет листья вяз.
Уж осень недалече.
Совой душа поет,
Алкуя этой встречи.
Дамы окружили Маника заботой. Ну, а как же? Мужчина видный - не
лысый, рубашка поэтического толка… А потом понеслось, закрутилось…
И вот он - в первых строчках рейтинга. Маник и не заметил, как
щелкнул клавишами и оказался на любимом сайте Стихосложение.ру.
«Так, - подумал он, - что же пишут про мой новый гениальный
стих?».
Стих, и вправду, получился удачный. Других Маник и не писал:
Саксаула тяжелая тень
Опадает в песок молчаливый.
Как Адам, гол и наг я сижу
В этой страшной, как Гоби пустыне.
Не сидится нигде, как пчеле -
Все тружусь, собирая пылинки.
О!.. Они, как стихи, как росинки
Что тебе, мой читатель дарю.
Как Маник и предполагал, стихотворение заняло первую строчку
рейтинга, получив 111 отзывов. И все благожелательные. Одна дама
написала: «Читая вас, кончала два часа подряд». «Не то, что жена, -
подумал Маник – вообще кончить не может».
Ответ Маника был короток: «Спасибо. Рад, что вам было хорошо».
Писать более развернуто не стал. Дама не входила в число его ярых
поклонников. За полгода всего 1000 рецензий.
Новый стих опубликовал вот поэт Рябинов. Его главная тема – малая
родина. Прославился тем, что в любом отзыве писал: «Тема малой
родины не отражена». Своим поклонникам писал так: «Тема малой
родины отражена не полностью». Только одному Манику, Рябинов
отвечал в отзывах, что тот подобен Фету. В новом стихе Рябинов
превзошел сам себя:
Вот наличники резные,
Вот ворота расписные,
Церкви милой святой взгляд,
Берега уютной речки,
На нее в ночи глядят.
Ну, а люди, здесь какие,
Все душевные, родные,
Ходят тихо, не спеша,
Кланяются при встрече
И ведут простые речи
О зиме, пшенице, грече.
Ах, какие здесь поэты,
Русью все они согреты,
Их стихи лучатся светом,
Прославляют горожан,
Да наличники резные,
Да ворота расписные.
Маника затрясло. Он знал поэтов. На его взгляд, это были злые,
завистливые люди, готовые на все, чтобы прославиться. Только он,
Маник, чудом избежал этой болезни, сохранив первородную
чистоту помыслов. В отзыве он так и написал: «Ваши стихи –
сохраняют первородную чистоту помыслов». Двусмысленно, конечно. На
самом деле Рябинов был женщиной. Какой-то весельчак, побывав в ее
квартире, даже написал:
…Грязная квартира,
Темное окно.
Нестиранные стринги
На книжке «Антало…»
Волосы растрепаны.
Дик и мутен взгляд.
Пальцы поэтессы
По клавишам стучат.
И шепчут губы злобно
Стишата на века…
Сиянья, откровенья,
Труа бутыль водка…
А вот и друг Зилберман… Этому надо дать не только ответ на
замечания, но и рецензию на его стих написать. Что же нового
сотворил Зилберман?.. Так…
О, Русь моя, упруги твои степи.
Доколе будет мучить враг тебя,
Кровавый искуситель, гад ползучий,
Он ждет, когда кусить за грудь тебя.
Но нет… Не дам тебя в обиду.
Я встану. Защищу и сохраню.
Былинкой слабой обернусь
И раздавлю я гниду.
Парением мыслей своих убью.
Маник читал Зилбермана уже год и творения сего писателя вызывали в
нем глубокое отвращение своим полным идиотизмом. В прошлый раз
Маник сравнил Зилбермана с Тарасом Бульбой, но тот почему-то
остался холоден. И даже не написал замечание на очередной труд
Маника. «Сравню-ка я его с Витязем в тигровой шкуре», - решил Маник
и начал писать…
«Мой друг, ты, как Витязь в тигровой шкуре, громишь врагов. Твой
стих бесподобен. Два часа перечитывал его и кончал…»
Маник ужаснулся написанному: «Вот, дура-баба, сбила все мысли!». Он
вычеркнул последнее слово и продолжил:
«…получал глубокое удовлет…»
Маник застонал и схватился за голову: «Надо сделать паузу». Он
пошел на кухню, пил пиво, рыгал и думал о Музе, которая никак не
приходила, а без нее рецензию не напишешь. В это время в другом
городе Зилберман пил водку и думал, что же ему ответить на будущий
отзыв Маника… Ему заранее было противно. Шли годы… Смеркалось.
