Второй день рождения

nedostreljani — 10.03.2010 Наступает он, похоже, не только у автора данных строк и его верной Совы. Если по финальным строкам предлагаемого поста судить, судьбу должен благодарить и некий балбес, восемь лет тому назад пустивший в наемное и "мокрое" свое дело примерно такую "игрушку":

За давностью лет, возможно, к почти забытой (только не нами!) теме можно было и не возвращаться. Но, сопоставляя воспоминания собственные и то, что навсегда отпечаталось в памяти жены, в который уж раз убеждаешься в правоте древнего криминалистического правила:если показания очевидцев стопроцентно совпадают, сомневайся как никогда!

Вот и здесь одно и то же стремительное событие, завершившееся десятилетней отсидкой для горе-киллера, запечатлелось у дружной (тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить!) семейной пары совершенно по-разному...



МУЖСКОЕ: Мою грешную душу решено было разлучить с тучным телом в понедельник 11 марта 2002-го.

День этот, по всей видимости, выбран был не потому, что он все равно тяжелый. Похоже, к нашей домашней линии пристроились чужие «уши».

Телефон раскалился, пока я тормошил милицию и прокуратуру в связи с предпоследним, как потом оказалось, предупреждением – жестоким избиением брата жены.

Очевидцы успели записать номер машины, на которой умчался «крутой», покалечивший совершенно невиновного родича. Перепечу задержали. Для санкции на арест нужна была справка из лазаревской больницы. Срочно передать ее можно было только с оказией. На последней электричке. Но она все задерживалась и задерживалась.

Ближе к полуночи я, наконец-то, просек – «пасут»! Прошелся по пустынному перрону Адлерского вокзала туда-сюда. Незнакомый паренек за спиной упорно приближался.

Когда оставалось между нами метров семь, пришлось остановиться в круге яркого света от фонаря и резко повернуться. Демонстративно пряча руку под куртку.

«Газовик», купленный сразу же после того, как пришлось сдать оформленный на ЧОП боевой «Макар», давно уже вынужден был таскать не в кобуре скрытого ношения, но за поясным ремнем. Несмотря на то, что Эмма над этим и подтрунивала добродушно:

- Седой мальчишка! Никак в «войнушку» не наиграешься?

Не будешь же жене объяснять, как всего проще и быстрее выхватывать ствол. В случае чего...

А то, что это «чего» вот-вот наступит, и Эмма не сомневалась. Только не догадывалась, насколько безжалостным и страшным оно окажется.

Тот паренек потоптался в нерешительности. И так же молча растворился в темноте. Жене я ничего рассказывать не стал. И без того нервы на пределе. Всюду ей мерещится угроза.

Ну, вот, что я говорил! Поставила нашего старикана-«жигуля» у дома и тут же насторожилась. Не понравились чем-то парни в припаркованной поодаль машине:

- Давай из салона за ними понаблюдаем!

- Да хватит ерундой заниматься! Пошли спать!

Хлопнул раздраженно дверцей. Не стал жену дожидаться. Спасительно, как через миг выяснится, оставил ее за спиной. Прошел метров десять. Поравнялся с тем местом, где перед самым выездом на кладбище соседи прощались с нашим Лешей.

Слева - свободное пространство, пара легковушек и та самая скамеечка. У которой был гроб. Справа - кирпичная стена нового магазина. Я почти задеваю ее плечом...

…На Масин вскрик, точнее, нечто среднее между рычанием и стоном, я должен был именно от стенки и отпрянуть. Повернуться туда, куда удобнее. И тогда бы первая пуля не скользнула по одежде, а ударила в пах. Оставила бы без того, без чего остается о женщинах только мечтать...

Но - спасибо пустой бутылке! Которой хулиганье в Аягузе повредило мне барабанную перепонку! После разгона той массовой драки я инстинктивно оборачиваюсь только направо. В ту сторону, откуда слышно.

Чуть не утыкаюсь лицом в кирпичи. Боковым зрением вижу - налетает нечто темное, неотвратимое. Эмма тянет к этому «нечто» руки. Пытается заслонить меня, встать между мной и тем, чей бесшумный бег за своей спиной она даже не услышала, учуяла.

Дальше все на рефлексах. За них милицейской школе и свирепому нашему инструктору по спецподготовке – огромнейшая благодарность!

Разворот, рывок пистолета из-за пояса, сброс предохранителя большим пальцем и досыл патрона в ствол получаются почти одномоментно.

Какое громкое, выразительное клацанье! Этот звук ни с чем спутать невозможно. Леденящий душу лязг одинаково впечатляет как при работе с боевым «Макаровым», так и с «игрушечной» его копией «Байкал»

Тень словно бы споткнулась. Словно бы налетела на прозрачную стену. И вскрикнула «Ох, ёб...» настолько громко, что услышала это даже соседка с третьего этажа.

Теперь мы лицом к лицу. Метра три между мной и коренастой фигурой в сером, облегающем, спортивном…

Разглядеть приметы в полумраке невозможно. Да и не остается на это времени. Все внимание - на странном предмете. Неуклюжая и длинная штуковина подбегающей к нам Эмме покажется тесаком. А мне – обрезом охотничьего ружья.

Если это так, гарантия летального исхода стопроцентна. Нет ничего страшнее дробового заряда с очень близкого расстояния. Сам много раз осматривал развороченные грудные клетки и снесенные картечью черепа.

Оружие прыгает и мечется где-то на уровне моего лица.

- Все, п…ц! – успеваю подумать я в тот миг, когда как-то коротко и блекло озаряется срез железяки. Где же грохот, без которого любой обрез - не обрез? И где ослепительный, длинный сноп пламени?
Что за дурацкие вопросы! В моем интересном положении звук уже не имеет значения. И потому, что картечь его быстрее. И потому, что грохот просто нечем будет воспринимать: мозги - в одну сторону, ухо – в другую…

- Все, п…ц! – продолжает крутиться в башке. Она, как ни странно, все еще целая. И песец не примчался. Да и боли – никакой!

Может, это и есть «тот свет»? Но почему в нем так мало света? И почему я продолжаю топтаться у нашего дома? Пытаясь дотянуться своей «пукалкой» до лица, которое так и не успел разглядеть.

А Минасяну, за какое-то мгновение до своего второго выстрела, подумалось, что это ему сейчас засадят свинец между глаз. Он перекатывался через капот машины и нажимал на спусковой крючок почти одновременно.

- Эй, сынок, это ты палача нашего дернул? Ты, невидимый, вечный и вездесущий потянул его к СВОЕМУ месту у скамеечки? Алеша, это ты нас с мамой спас?

А может, просто сдали нервы у новичка. Может, элементарно споткнулся о бордюр. Может, потерял равновесие киллер-неумеха…
Все самое несопоставимое и друг друга исключающее сшиблось одномоментно в Минасяне. И дикое желание уберечься от встречной пули. И животный ужас. И резкий его рывок назад. И непреодолимое стремление поскорее удрать. И острая необходимость все же выстрелить, как учили. Сначала - в корпус, потом, контрольный, в голову…

Левее и выше той самой бесшабашной журналистской башки ударилась третья пуля в стену. И ушла рикошетом настолько далеко и непредсказуемо, что найти ее потом не смогла даже усиленная оперативно-следственная группа.

Мне очень хотелось пальнуть в ответ! Но хватило ума и опыта удержаться. В противном случае – все! Действительно – все! Непоправимо, безвозвратно – все!

Даже самый тупой и боязливый киллер догадался бы тогда, что ничего, совсем ничего, кроме жжения в глазах и носу ему не угрожает. И смог бы расстреливать не торопясь. Наверняка…

Но этот, спортивный и безликий, уже рванул наутек. Он бежал все так же быстро и бесшумно. Ощущение, что киллер даже не касался своими кроссовками земли. Улетает мой ангел смерти! Так и не выполнив взятых на себя обязательств. Только бы не вернулся, бракодел! Не остановился бы! Пугать, пугать этого сукиного сына дальше:

- Стой, стрелять буду!

Зачем-то я припал на одно колено. Потому что учили нас именно этому. Почти тридцать лет прошло, а помнит «ментовское» тело лучшую, самую устойчивую позицию при стрельбе на поражение по убегающей цели!

Трижды убедился тогда: как хлопушка «газовик» «Байкал» очень даже хорош. Выстрелы получаются резкими, оглушительными!

Нападавший метров с двадцати, через плечо, на ходу, пытался в ответ попасть. «Но это – вряд ли», - как любил приговаривать замечательный наш товарищ Сухов. Такое чудо по силам, разве что, Адару. Горно-алтайскому снайперу-кудеснику. После доброй выпивки и дополнительной пачки патронов от прапорщика Надолбы, он демонстрировал нам, на что способен хорошо пристрелянный охотничий карабин. Дырявил консервные банки на лету, на скаку и чуть ли не с кувырка.

А здесь я вижу лишь беззвучную вспышку без посвиста пули. И только теперь понимаю, никакой это не обрез! Пистолет или револьвер с очень длинным, качественным глушителем.

На следующий день «Коммерсантъ» безапелляционно расставит точки над своим твердым знаком:

- Журналист тоже оказался никудышным стрелком. Все его пули не попали в улепетывающего киллера.

Ха, «пули»! Влетев в облачко от трех газовых патронов, Эмма всего лишь разок чихнула. Ей было совершенно некогда думать о себе...

ЖЕНСКОЕ: ... Мы подъехали к дому часов около десяти. Стемнело, когда еще там, на вокзале, пили кофе. Но на фасаде перед подъездом ярко горел галогеновый мертвенно-голубоватый фонарь.

Здесь же, где я снова ставила свою "шестерочку" и где сегодня еще, слава Богу, оставалось одно свободное местечко, было достаточно темно. Уже припарковавшись, увидела, что в машине рядом – полно людей и слышится разухабистая музыка.

- Это еще кто, - насторожилась я. – Почему сидят в салоне? Кого или чего ждут? Снова какое-нибудь совпадение, как потом будет уверять меня Сергей?

Он, тем временем, уже хлопнул дверкой со своей стороны и, не дожидаясь меня, не спеша, направился к подъезду.

Я подергала ручки, пикнула сигнализацией, наклонилась, как будто поправить туфли, пытаясь все-таки запомнить номер встревожившей меня машины, и только потом отправилась вслед за мужем.

Я уже почти догнала его. Оставалось каких-то пять-семь шагов, когда... началась эта чехарда со временем. Оно спрессовалось и растянулось одновременно. Оно летело и ползло. В него уместилось столько всего, о чем не успевалось подумать.

Не оборачиваясь, но всей спиной, каждой клеточкой скорее поняла, чем услышала: бежит! Кто-то бежит, и этот кто-то бежит за нами!

Потом я все-таки оглянулась. Эта картинка до сих пор в подробностях и деталях, красках и запахах стоит перед глазами и ощущается всеми органами чувств!

Вот стоп-кадр. Крепенькая спортивная фигурка в позе спринтера на высоком старте подобравшись слетает с тротуара. Черная куртка, черные брюки, белые кроссовки, вязаная шапочка…

Что у него в руке?!

Еще стоп-кадр. Вот это длинное в руке у бегуна, сверкнувшее металлом, но не сильно. Метал какой-то странно черный для ножа. Нож? Почему нож? Куда он бежит с ножом? Это надо обдумать. Надо что-то, наверное, предпринять?

Да, погоди ты, не так скоро! Погоди! Я не успеваю подумать! Мне же надо что-то сделать! Ведь сейчас произойдет что-то страшное! Сейчас, пробегая мимо Сергея, ведь, понятно, мишень – мой муж, он просто полоснет изо всей силы ничего не подозревающего грузного и не самого молодого человека снизу вверх… И все!

Что, все? Как это, полоснет? Да, погоди же ты! Дай подумать! Я не могу так стремительно! Сережа! Оглянись, Сергей!

Еще стоп-кадр. Огонь! Сноп огня! Что за огонь из ножа? Огонь из ножа? Почему этот нож такой длинный и как-то странно блестит! Если это нож, почему он не блестит даже, а как-то тускло отсвечивает черным. Да здоровенный какой! Перехватить, оттолкнуть! Успею оттолкнуть? Да, оглянись же ты, наконец, оглянись!

Еще вспышка! Ого! Да это не нож! Это пистолет! Почему я подумала, что нож? Может, все-таки нож? Да что же это так стремительно все несется, что я ни рассмотреть, ни подумать не успеваю? Нож? Или все-таки пистолет?

Вот он уже вровень со мной, ударить по руке, оттолкнуть, не дать прицелиться, боже, да где же тот голос, наконец! Кричи, кричи! Чем? Воздуху нет! Толкнуть! Не успеваю! Оглянись!

Мысли носились в моей голове в те несколько мгновений, что этот спортивный мальчик-бегунчик, а потом, как я понимаю и везунчик (позднее объясню – почему так думаю), в два прыжка преодолевал расстояние между тротуаром и нами.

Кричать я не кричала. Нечем было. То есть, чтобы кричать, надо бы сначала воздуху набрать, а на это-то времени и не было. Поэтому я и захрипела как-то нечеловечески на тех остатках, что еще были на донышке легких.

Это был не крик, не хрип, не утробное мычание. Это был какой-то обобщающий все эти понятия звук. Еще не оглянувшись до конца, Сергей уже потянул из-за спины свой газовик, внешне один к одному похожий на ПМ, который все чаще таскал с собой в последнее время и над которым я иногда беззлобно подшучивала: «Маленький мой. Игрушечку с собой таскаешь. Что можно сделать этой «пукалкой», случись чего?»

Он немножко обижался, но пистолет все равно брал с собой. И вот теперь он безумно медленно! Медленно! Медленно! Немыслимо медленно поворачивался и поворачивался через правое плечо, тогда как, чтобы встретить этого стрелка лицом и более устойчиво при этом держаться на ногах – надо бы поворачиваться через левое! Через левое! И скорее, скорее!

Что же ты так медленно-то?! Прыгнуть наперерез! Оттолкнуть, не дать прицелиться! Кажется – не успеваю! Или успеваю? Еще вспышка! Вот уже и Сережа повернулся к опасности лицом! Вот его уже не застать врасплох и то хорошо!

Вот уже отпрыгивает этот, с пистолетом, кубарем летит через стоящую чью-то машину и скрывается в темноте. Сергей стреляет вслед, падает на колено, стреляет еще! Ага! Это вы из газовика его достать хотите, Сергей Алексеич?

Влетаю по инерции лицом прямо в облако газа. Совершенно четко, как учили еще на уроках гражданской обороны в школе, закрываю глаза за мгновение до влета в опасную зону и задерживаю дыхание. Паники внутри все еще особой нет. Только легкое раздражение, возникшее оттого, что я не умею соображать так быстро и так же быстро принимать решения. Мне надо подумать, а думать тут было некогда...

... Милиция приехала не так быстро, как телевизионщики. Оказалось, что Сережа, буквально на днях приобретший такое мощно-современное средство связи, как мобильный телефон, не сильно хорошо научился им пользоваться и, набрав 02, попал в отделение милиции, которое вызов приняло, но долго не могло себе уяснить, где эта улица и кто это – Золовкин? В конце концов, разобрались, что в милицию он позвонил – в краснодарскую! А когда разобрались и, наконец, дозвонились в Адлерское отделение, там бодренько сообщили:

- Киллер? Стреляли, говорите? Ну, так мы его уже поймали, стрелка вашего. Щас привезем на место, посмотрите тот ли…

Вот теперь и судите сами, ну, не везунчик ли, киллер-то? И как, вообще, относиться к предчувствиям, снам, и прочим запредельным вещам?

Помните, я упомянула машину у входа в вокзал? И отметила, что я почему-то запомнила ее номер! И трое в вокзальном ресторане?
Приезжала эта машина в наш двор! Третьего не видела, врать не буду, а вот женщина на пассажирском сиденье, аж чуть из окна не выпрыгнула, как напряженно всматривалась, что же там происходит, на кого направлены телевизионные софиты? Может, смотрела, нет ли скорой, не склонились ли над распростертым на земле телом люди в белом?

Столкнулась с моим напряженно-припоминающим взглядом, бросила что-то коротко тому, кто за рулем и машина с пробуксовкой сорвалась с места. Проверял ли кто-нибудь эту версию, которую я следователю во всех подробностях расписала? Номер машины в точности назвав. Опять подсказывает товарищ Сухов: «Эт – вряд ли…»

А киллер на милицию выбежал сам. Они себе ехали, никого не трогали… А тут – на тебе! Сначала, как сами рассказывают, не сильно поняли, что стрельба. Может, ослышались? И правильно. Пистолет-то у нашего «героя» был с глушителем. Так – детские хлопушки громче…

А вот уже когда Сережин газовик грохнул. Тогда и услышали. Пока раздумывали: в какой это стороне, а вот он и сам, голубчик, бежит, что мочи есть по пустой улице. Интересно, куда это, молодой человек так заторопился? А главное – откуда?

- Стой! Руки!!

Поднял послушно, едва живой, отдышаться не мог, так улепетывал. Ну, пистолет-то из-за пазухи и выпади…

Вот и уверена я, что не попадись этот глупый пацан милиции – жить бы ему оставалось, от силы – пол часа - час. Кому нужен тот, кому и заплатить-то не заплатили, только пообещали. Сделал дело? Вот и ладненько. А теперь давай – или рыбам на прокорм, или прикопать где в лесу. И никто не узнает, где могилка твоя, парниша! Недаром у тебя в карманах не то удостоверения или паспорта – квитанции сраненькой, билета автобусного – не было.
В Сочи ты не прописан. В Абхазии, где, вроде, живешь, будут думать, что ты в Сочи у родственников. А здесь – что дома, в Абхазии. Пока это хватятся… Кто вспомнит, когда и где тебя в последний раз видел?

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив