Возвращаемся к кремлёвскому горцу. Продолжение-14
tareeva — 30.11.2023В конце и сразу после войны Сталин репрессировал и выслал целые народы – чеченцев, ингушей, кабардинцев, балкарцев, лезгин. Евреев репрессировать было труднее, они не проживают компактно на своей национальной территории. Когда создавалось административно-территориальное деление страны, то в его основу было положено деление по национальному признаку. Для евреев тоже хотели создать национальную область. Маяковский предлагал создать её в Крыму, но единомышленников у него не нашлось. И тогда возникла идея создать Еврейскую автономную область на Дальнем Востоке, в тяжёлых и неблагоприятных климатических условиях. Центром её стал город Биробиджан. Советская пропаганда агитировала евреев переселяться в эту область. Не совсем понятно, что они там могли делать. Сельским хозяйством евреи никогда не занимались, потому что до революции им было запрещено владеть землёй. Вообще до революции они имели право жить только в так называемой «черте оседлости». А в черте оседлости как раз оказались территории с хорошим климатом. Евреи живут в основном в городах, рассеяны среди городского населения. Советские евреи ассимилировались, в большинстве своём не знали еврейского языка, не исповедовали иудаизм, а были неверующими, как почти все советские граждане. Синагоги существовали, так же, как и христианские храмы, но нельзя сказать, чтобы евреи в массе своей посещали эти синагоги.
Я это к тому, что евреев репрессировать и выслать было трудно. Но трудно – не значит невозможно, особенно для товарища Сталина. Говорят, что уже под парами стояли эшелоны, которые должны были вывезти евреев далеко на северо-восток. Вольф Мессинг рассказал о своей встрече со Сталиным. Сталин пригласил Вольфа Мессинга в гости, потому что интересовался всякой эзотерикой. Вольф Мессинг даже считал, что Сталин и сам обладает паранормальными способностями и не уступает в этом ему. В разговоре Сталин, между прочим, спросил: «Тебя, наверное, интересует судьба твоего народа?». Вольф Мессинг ответил: «Судьбу моего народа будете решать уже не вы». И Сталин спросил: «Когда?». Что Вольф Мессинг ответил на это, он не сообщил. А вскоре после этого разговора Сталин умер.
О переселении евреев в Еврейскую автономную область был в 1936 году снят художественный фильм, он назывался «Искатели счастья», режиссёр Владимир Корш-Саблин, главные роли играли Владимир Зускин, Мария Блюменталь-Тамарина, Александр Карев, Л. Шмидт, Людмила Тайц. Фильм пользовался большим успехом у зрителей, и кинокритики его хвалили. Я помню, мне он очень понравился. Правда, мне тогда было 12 лет, но себе 12-летней я доверяю. Вообще, детей обмануть трудно. А у меня всё, происходящее в фильме, вызвало полное доверие. Я посмотрела в интернете, сейчас в Биробиджане проживает 68,5 тысяч человек. А вот есть ли среди них евреи – такой статистики я не нашла.
И хочу добавить в связи с комментариями. Я написала, что меня как еврейку не брали никуда на работу. Читатель мне возразил, написал, что если бы я захотела устроиться рабочей на завод, то меня бы взяли. Я не стала устраиваться рабочей, потому что для этого нужна какая-то квалификация, нужно что-то уметь. А я захотела поступить работать сторожем в трест «Коксохиммонтаж», который располагался в очень приятном особняке в нашем дворе. Когда завкадрами треста Евгения Алексеевна прочла в моей анкете, что я еврейка, то сказала, что сторожа не требуются, а я знала, что требуются, и объяснила Евгении Алексеевне, что я только по крови еврейка, а по менталитету я русская. И я русская патриотка, не меньше, чем Евгения Алексеевна, а, может быть, и больше. И я замужем за самым русским человеком из всех, кого я знаю. В Израиль я уезжать не собираюсь. К тому же я живу в этом дворе, что очень удобно, если случайно мой сменщик-сторож не выйдет на работу, то мне можно позвонить, и через пять минут я приду. Словом, Евгению Алексеевну я уговорила, и мы с ней подружились. Случилось так, что через месяц после того, как я поступила на работу в трест, не стало Игоря. А Евгения Алексеевна потеряла мужа за четыре года до этого. Хотя прошло четыре года, но боль потери была очень острой. В конце рабочего дня, прежде, чем уйти с работы, Евгения Алексеевна заходила ко мне, мы с ней пили чай и разговаривали, иногда к нам присоединялась главбух, она дружила с Евгенией Алексеевной. Как-то зашёл меня навестить мой брат Феликс, и потом сказал мне: «Завкадрами и главбух – хорошая компания для сторожа». Но, между прочим, это было такое время, Виктор Цой работал кочегаром, говорили: «Когда русская проза ушла в сторожа». Сторож – это очень хорошая работа, делать ничего не нужно, нужно просто присутствовать в здании. Работая сторожем, я переводила дневники Януша Корчака, которые он вёл в гетто. И зарабатывала я неплохо, зарплата была маленькая, но трест выполнял и перевыполнял план, и сотрудники треста получали прогрессивку, она распространялась и на сторожей. Мой племянник, Юра Тареев, учился тогда в мединституте и в летние каникулы захотел подработать сторожем. Мы с ним сторожили вместе, и об этом сторожевании остались самые лучшие впечатления, и до сих пор, когда встречаемся, с удовольствием вспоминаем наше сторожевание. И в нашем блоге я о нём подробно писала.
Продолжение следует.
|
</> |