Война глазами ребёнка (из воспоминаний бабушки)

autotourists53 — 28.04.2021

По осени я уже рассказывала о нелегкой судьбе семьи моей бабушки. Много там всего было, но сейчас, в преддверии Дня Победы, мне захотелось ещё раз поделиться воспоминаниями бабули о том, как она, будучи ребенком, пережила войну!

Бабушка Катя родилась в Саратовской области в 1933 году. 

Её отец Давыд, в 1939-м построил новый дом в самом Саратове, куда и перевез свою семью. Прадед Давыд имел свою лошадь, но работал на государство, занимаясь подвозом товаров. Немец по происхождению, он не забывал и главную немецкую профессию — колбасника. У него единственного в округе был свой станок, следовательно, каждые выходные его приглашали то в одно, то в другое подворье, где резали скот. За работу он получал вознаграждение  продукцией собственного изготовления, а значит голод семье не грозил. Но в 1940-м году что-то случилось, не успел он с товарищами вовремя доставить груз на вокзал к поезду. Бабушка помнила, как его забирали:

«В июле приехали на легковой машине, попросили отца пройти с ними, и увезли его». 

Больше дети отца не видели. Мать бабушки несколько раз ездила в тюрьму и комендатуру, но всё было бесполезно. Никто ничего не объяснял. Прадед пропал навсегда. Это сейчас мы знаем, что вот так «без права переписки» были расстреляны тысячи людей, но тогда «надоедать  расспросами» было не безопасно. Правда после ареста, семью прадеда никто не трогал. А вскоре, как и все советские люди, они узнали о войне с фашистами. Наши родственники к тому времени были немцами лишь по происхождению. Они уже почти 200 лет жили в России, говорили по-немецки и по-русски, соблюдали и русские, и свои национальные традиции, но для Сталина они представляли угрозу и стали поводом для очередных репрессий.
Всех немцев Поволжья в октябре 1941-го года предупредили о выселении в Сибирь. Процедура эта проходила мирно.

«Милиционеры ходили по домам, извинялись за вынужденное беспокойство, за опасения Сталина, что если фашисты прорвутся к Волге, то немцы могут встать на их сторону, поэтому надо переезжать подальше. Давали срок на сборы и даже разрешали брать с собой любые вещи , кроме мебели, в неограниченном количестве. Бабушка с  мамой, братом и сёстрами собрали сундук, увязали в тюки постельное белье и одежду».

Как потом выручал их этот сундук!
В назначенный день подъехала машина, погрузили в нее все вещи, сами сели в автобус и поехали на вокзал. Там уже было много таких же «переселенцев». Ехали в Сибирь в теплушках, по 30-50 семей в каждой. Ехали долго. А с вокзала в Новосибирске их отвезли в деревню Малочеремшанка Колыванского района. 

«Место для жилья выдали хорошее. Поселили в новом доме с чистыми полами, причем каждой семье выделили отдельную комнату» — вспоминала бабушка.

Здесь они прожили до 1942-го года, а там — новое переселение. На этот раз в небольшую глухую деревушку. Но до села, где им предстояло жить, они не доехали, потому что река Обь покрылась льдом, и баржи перестали ходить. Их высадили на берегу, в лесу, где нет ни домов, ни людей. Что делать?
Родители уложили детей спать, накрыли чем только можно, а сами ушли на «разведку». Ночью был снегопад, поэтому, когда детишки проснулись — на них был толстый слой снега, что вызвало у ребятни восторг и радость. Родителям же было не до веселья. Всю ночь они трудились: делали волокуши, на которых потом перевозили детей и вещи в соседний поселок.

Но и здесь они долго не задержались. Вскоре всех снова эвакуировали дальше, в глубь, в Новоникольск. А поскольку жилья там не было, то всех сначала разместили в конюшне, потом в мастерской, а к зиме родители сделали домики-землянки, в которых с потолка капала вода, а дым от печки оставался внутри помещения. Чтобы хоть как-то удержать тепло, родители подворовывали с конюшни сено и раскидывали его на земляном полу. Дети ходили за 20 километров ближайшие сёла, чтобы выменивать вещи на продукты. Семья бабушки была не самая бедная: у матери осталось несколько хороших, красивых платьев, сундук с приданым, которое потом было обменяно на миску картошки или капусты.

А когда бабушка со своей сестрой ходили за хлебом, то, стоя в очереди, только и мечтали, чтобы был довесочек, который они смогли бы съесть по дороге домой. 

(У меня эта история про довесочки всегда вызывала слезы. Каждый раз, как только бабушка упоминала об этом).  И до сих пор, многое из поведанного ею. к сожалению забылось, а довесочки помнятся..)

В школу бабушка почти не ходила, т.к. сначала сломала ногу, а потом, зимой, нечего было обуть: валенок не имели. Поэтому и образования у нее всего было 4 класса. 

Со временем люди смирились с таким положением. Им дали понять, что о возвращении не может идти и речи. И семья стала строиться. Возвели дом после войны, устроились на работу в рыбо-засолочную артель. Но семьям разрешалось перемещаться в пределах Александровского  района, и люди стали переезжать из деревни в деревню. Так в Новоникольске появилась семья моего деда Андрея. За него-то бабушка Катя и вышла замуж — это родители моей мамы! В 1953-м году умер Сталин, в 56-м состоялся знаменитый съезд партии, на котором вскрылась правда о культе личности вождя, о репрессиях, состоялась реабилитация жертв репрессий. Но нашим репрессированным никто ничего не сообщил. Так и жили они, как прежде.

Дед пошел в армию, служил на Чукотке. В семье долго хранилась фотография 1955-го года: белая бесконечная пустыня, стена здания почты и нарты, запряженные собаками. На нартах сидят два солдата, один из которых — дед.  Паспортов у них тогда не было, даже, когда расписывались. Их выдали только в 1959-м году. Тогда же разрешили уезжать из Сибири. Но сделать это оказалось непросто.  Тогда дед решил «перехитрить» государство и уехать сначала не в Саратов, а туда, где  легче было начинать новую жизнь — в Казахстан.  В 1955-56 годах комсомольские отряды ехали осваивать Целину. К 1959-м энтузиазм поослаб, и требовалась новая рабочая сила. Дедушка поехал на Целину.

Так с 1960-го года мама оказалась в Целиноградской области. О той поре она сохранила в памяти огромное хлебное поле, далеко на горизонте красные комбайны, а она, с бабушкой и братом собирают в мешочки редкие хлебные колоски и сдают какой-то женщине. Это была кампания «Сохраним каждый колосок»

В годы «оттепели» (1963-1964) родители мамы решились на переезд на родину, но оказалось ,что в их родном доме в Саратове уже кто-то жил, а т.к. документов на дом не осталось, то и отстаивать было бесполезно. Поселились в Самарской области, три года ютились по «углам», пока, взяв ссуду у государства, не построили свой дом.

И хоть в СССР все нации равны- не тут-то было. Даже селили людей по одну сторону улицы — русских, а по другую — немцев. И хоть и жили дружно, но чувство дискриминации нет-нет, да и сказывалось.

Мама помнит, как в пионерский лагерь путёвки им всегда не хватало, а когда по состоянию здоровья бесплатно попала в санаторий, то была там единственной немкой.  Никто открыто не высказывал националистических настроений, но они, немцы, стеснялись своих фамилий, своей национальности. О том, что были вынужденными переселенцами — никогда не говорили. Было стыдно.

А реабилитационное удостоверение бабушка получила только в 1990-м году, когда ее младшая сестра оформляла через Всемирный Красный Крест выездные документы в Германию. Из всех льгот: бесплатный проезд в транспорте, спецобслуживание и пр. бабушка воспользовалась лишь 50% скидкой на квартплату и телефон. Она всегда считала, что государство, особенно нынешнее, ей ничего не должно. А когда спрашивали: «Почему не уехала  вместе с родственниками в Германию?» — она всегда отвечала: «Моя родина здесь, в России!»

Полная версия поста здесь (часть 1) и здесь (часть 2)

Оставить комментарий

Популярные посты:

papai

Вклад в Победу: спортивные общества в годы войны

vg_saveliev

Нефть - козырь Трампа, который не играет

matsam

Марсианские хроники

kak_eto_sdelano

Как делают оливковое масло

algarphoto

Москва / 2025 / Январь / 25

iglokott

Райская жизнь

lady_catari

Татьянин день

prohodimcy

Круги вокруг замка Burgk

gallago

и царя свергли

• Ранее
• Архив