Воспоминания Дануты Валенсы

В начале автобиографии Данута Валенса заявляет: я могла бы стать не только многодетной женой-домохозяйкой, если бы получила хорошее образование. И по тому, как эта женщина оценивает события: забастовки, военное положение в Польше, борьбу за демократию и более поздние попытки реформ, — мы видим, что она действительно многого могла бы достигнуть. Не потому, что ее характеристики событий убедительные и меткие. Часто они расходятся с отношением рядового незаангажированного читателя — например, в том, что касается отношений Леха Валенсы и представителей интеллектуальной элиты. А потому, что смелость размышлять именно таким образом, обнародовать свою позицию, будучи для широкого круга лишь "бывшей первой леди", свидетельствует о сильном характере и заинтересованности происходившим.

Возможно, Данута Валенса могла бы достичь карьерного успеха; возможно, она бы стала активным членом общественного движения за демократическую Польшу; возможно, что при иных условиях она была бы феминисткой — на это указывает ее отношение к жизни. Однако ее муж так не считал. Далекий от романтики, он добросовестно исполнял главную обязанность: зарабатывал деньги и обеспечивал семью даже тогда, когда официально был безработным. Восьмеро детей родились один за другим, а их отец, как сказано в книге, не помнил точных дат их рождения и в случае необходимости заглядывал в паспорт. Впрочем, сама Данута, поглощенная домашними хлопотами, не слишком интересовалась, чем занимается Лех Валенса вне дома: масштаб его деятельности она осознала уже в начале 1980-х. А для самого Валенсы неожиданностью стало успешное выступление жены на церемонии вручения Нобелевской премии, куда он ее командировал, даже не спрашивая на то ее согласия. Как оказалось тогда и позже, его домашняя Данута совершенно способна выполнять представительские функции в королевском дворце и в Ватикане. Красноречивая деталь: приложения к книге "Мечты и тайны" — это интервью с детьми Валенс, воспоминания друзей и близких семьи. Ни одной реплики Леха Валенсы здесь нет.
Примечательна в воспоминаниях острая национальная самокритика. Украинский читатель непременно почувствует это сходство: стоит лишь заменить в высказываниях авторки "поляки" на "украинцы", и сразу же узнаем то, за что нас критикуют наши же ведущие интеллектуалы и творческие люди. Это неумение создавать национальный публичный имидж, неумение ценить собственных деятелей, неумение помнить прошлое и учиться на давних ошибках. Данута утверждает: если бы мы умели вести правильную информационную политику, то всемирным символом кризиса Советского Союза была бы забастовка на Гданьской судоверфи, а не падение Берлинской стены. А если бы умели помнить и терпеть, то меньше критиковали бы Валенсу в его попытках реформ и уж точно не выбрали бы преемником человека с коммунистическим прошлым.