Воспитание в семье и школе тогда и сейчас


8 февраля 1939 года Антон Семёнович Макаренко выступал во
Фрунзенском районном Доме учителя.
Стенограмма выступления хранится в архиве писателя.
Впервые лекция "Воспитание в семье и школе" была опубликована в
"Учительской газете" 27 декабря 1940 года, текст к печати
подготовлен Галиной Стахиевной Макаренко.
Давно забытое старое?!Может быть и совсем не старое,обыденное, а в свете современных дней, можно сказать, что оно с пылу, с жару. Наверняка встречали таких «ребёнков»: поведение подрастающего поколения на примере Наташи(предлагаю вашему вниманию отрывок из той самой лекции):
— Даша!
Вошла Даша, ваша домработница, почти старушка, которой вы очень
довольны и которая у вас живет и работает тринадцать лет. Вот этому
самому человеку, вашему другу, как вы говорили, Наташа сказала
несколько расслабленным и усталым голосом:
— Даша, дайте соль, вы всегда забываете поставить соль...
Вы обратили внимание, как это капризно было сказано, сколько
барского высокомерия в лице и голосе вашей девочки...
Во время прогулки я спросил у Наташи:
—
Все-таки... Почему вы допускаете, чтобы Даша чистила ваши
ботинки, убирала утром вашу постель, даже мыла вашу зубную щетку? И
я ни разу не слышал, чтобы её поблагодарили...
—
Вот чудак, — сказала Наташа. —
Так для этого же и есть домработница. А для чего
домработница, по-вашему?
Я начал нервничать:
— Собственно говоря, какое вы
имеете отношение к домработнице? Какое? Какое право вы имеете на её
труд?
— Как "какое"? Она получает
жалование. За что же она получает жалование, по-вашему?
—
Ваши родители очень заняты, они много работают на большой
общественной работе. Вполне заслуженно им помогает Даша. А вы при
чем?
Чем вы заслужили эту помощь?
Наташа даже остановилась в изумлении и сказала мне целую
речь:
— А я не работаю? Вы думаете, это легко
учиться на отлично в девятом классе, и потом всякие нагрузки? И
читать сколько нужно! Думаете, мало нужно читать? Если я хочу быть
юристом, так я не должна читать, а должна чистить ботинки, да? А
разве мне в жизни придётся чистить ботинки или там застилать
постели? Если бы я ничего не делала, другое дело, а то я целый день
работаю и так устаю, вы же не знаете! А что мои родители не
заслужили, чтобы их дочь была юристом, что ли? По-вашему, всё
вместе: и учиться и ботинки чистить! А где разделение труда? Вот вы
учитель, а другой для вас обед готовит. А почему вы сами не
готовите себе обед. Почему?
Правду нужно сказать, я даже опешил: в самом деле, почему я себе не
готовлю обед? Железная логика!
Вечером Наташа лежала на широком диване и читала книжку. Мать вошла
в комнату с чайным прибором.
— Наташа, я
тебе принесла чаю.
Не отрываясь от книжки и даже не повернув головы к матери, Наташа
сказала:
— Поставьте там.
—
Тебе два или три куска?
— Три, —
ответила Наташа, перелистывая страницу и поднимая глаза к
первой строчке.
Мать положила в стакан три куска и ушла. По дороге она поймала мой
улыбающийся взгляд и отвернулась.
Я отвлёкся от размышлений и сказал Наташе:
—
Вы даже не поблагодарили мать. Даже не посмотрели
на неё. Тоже разделение труда?
Наташа оторвалась от книжки и иронически прищурилась:
—
Конечно, разделение: она — мать, а я
— "ребенок". Она и должна обо мне заботиться. Что ж тут
такого... Ей даже нравится.
— А я после такого
вашего... хамства вылил бы чай в умывальник.
Наташа снова обратилась к книжке и сказала спокойно:
—
Ну что ж, подумаешь? Это было бы обыкновенное насилие...
Это даже хуже хамства!
Еще полсекундочки она посмотрела в книгу и прибавила:
—
И хорошо...что я не ваша дочь.