ВНЕШНЯЯ ПАРТИЯ. ЛЕНИН В ПОЛЬШЕ И ДРУГИХ МЕСТАХ

В 1905 году началась первая русская революция. В ноябре 1905 года Ленин нелегально вернулся в Санкт-Петербург, где руководил подготовкой вооружённого восстания, но в мае 1906 был вынужден уехать в Финляндию, а затем эмигрировать в Швецию. В эмиграции Ленин провёл следующие 10 лет, проживая в Швейцарии, Франции, Польше. В 1911 году в парижском пригороде Лонжюмо Ленин создал партийную школу, в которой читал лекции. С началом Первой мировой войны жил в Галиции, затем переехал в Цюрих.

Буржуазную революцию 1917 года Ленин не ожидал и не рассчитывал до неё дожить. В апреле 1917 года германские власти позволили Ленину выехать в Россию, куда Ильич и прибыл со своими апрельскими тезисами о необходимости немедленного захвата власти. И дело пошло. В июле 1917 года в Петрограде прошли демонстрации, организованные левыми силами, их главным требованием была отставка Временного правительства. В ночь на 4 (17) июля возле Таврического дворца собралось несколько десятков тысяч демонстрантов. К этому моменту уже было известно, что к митингу должны присоединиться матросы из Кронштадта. Большевики приняли еще одну резолюцию, в которой практически открыто призвали к вооруженному восстанию. К утру кронштадские матросы собрались возле штаба большевиков, к ним присоединился 2-й пулеметный полк из Ораниенбаума. Вскоре толпа, насчитывавшая несколько десятков тысяч вооруженных человек, двинулась в сторону Таврического дворца.
Защитникам Таврического дворца удалось разогнать толпу, большая часть которой после начавшейся стрельбы в панике разбегалась по разным частям города. 5 (18) июля по Петрограду прокатилась волна арестов в большевистских боевых отрядах, также была занята редакция газеты «Правда», а на следующий день большевики практически без боя сдали свой штаб. Спустя четыре дня Владимир Ленин и Григорий Зиновьев бежали в Финляндию.
Как видите, у товарища Ленина прослеживается устойчивая тенденция покидать Россию в сложные, критические моменты и отсиживаться за границей. Там у него были конспиративные квартиры, были спонсоры, деньги какие-то были. И Владимир Ильич был такой не один. В Англии, Швейцарии, Австрии проживало множество социал-демократов российского происхождения. У них были свои газеты, журналы, организации группы, даже своё Заграничное бюро РСДРП. Именно зарубежные социал-демократы России поддерживали международные связи с социал-демократами зарубежными: австрийскими, германскими, французскими, лейбористами Британии. Они и составляли внешнюю РСДРП, уважаемую социал-демократическую рабочую партию, члена Интернационала и прочих общественных организаций социалистического толка.
Именно система международных связей и международного же финансирования были сильной стороной Внешней партии. Ещё одним из её ресурсов была возможность укрыть заграницей, поселить, прокормить скрывающегося российского собрата. Это тоже дорогого стоило. В России он в розыске за экспроприации и политические убийства, а добравшись до Вены становится недосягаемым для правосудия. Ещё одним бонусом Внешней партии была возможность закупить и переправить в Россию оружие.
Однако все эти бонусы и преимущества имели смысл лишь в том случае, если революционеры в самой России исправно делали своё дело: устраивали забастовки, восстания, грабили и убивали, стреляли и взрывали. Для таких целей существовала внутренняя партия, оформленная как Русское бюро РСДРП. В то время, как руководство внешней партии вело теоретические дискуссиями в парижских кафе, их русские соратники ехали на восток в столыпинских вагонах или повязывали столыпинские галстуки на свои революционные шеи.
В 1917 году обе эти партии слились в одну. Однако члены внутренней партии хорошо понимали, что их товарищи из партии внешней могут в любой момент вновь эмигрировать. А вот их самих никто больше в каторгу и ссылку не повезет. И конфликт между внешней и внутренней партиями российской социал-демократии был хотя и подспудным, но перманентным. Разрешился этот конфликт только в тридцатых годах, когда внутренняя партия перестреляла внешнюю в лубянских подвалах и на Бутовском полигоне.
Однако в ситуации восемнадцатого года, когда чехословацкий мятеж смёл Советскую власть на огромной территории от Волги до Владивостока, главным стремлением внутренних большевиков было не дать Ленину, Зиновьеву и прочим внешним большевикам опять сбежать за границу, как в 1906-м году и в июльские дни 1917-го года. И загремели выстрелы.
В своих воспоминаниях Гаврила Мясников, инициатор
инициатор убийства великого княза Михаила Александровича свои
сомнения периода планирования этого деяния писал: «Но что же я буду
делать с этими двенадцатью, что охраняют Михаила? Ничего не буду
делать. Михаил бежал. ЧК их арестует и за содействие побегу
расстреляет. Значит, я провоцирую ЧК на расстрел их? Выходит так,
что не Михаила одного убиваю, а Михаила, Джонсона, 12 апостолов и
двух женщин — какие-то княжны или графини, и, несомненно,
жандармский полковник Знамеровский. Выходит ведь 17 человек.
Многовато. Но иначе не выйдет. Только так может выйти.… Собирался
убить одного, а потом двух, а теперь готов убить семнадцать! Да,
готов. Или 17, или реки рабоче-крестьянской крови…»
Мясников, как впоследствии и Юровский, убивали Романовых не потому, что какие-то силы внутри России собирались возвести их на престол. Не было таких сил ни тогда, ни после. Романовых убивали для того, что бы Ленины, Троцкие и Зиновьевы не смогли безнаказанно эмигрировать, попросту сбежать в свою Германию, кайзер которой всё ещё плотно сидел на престоле. Тогда, конечно, пролились бы реки рабоче-крестьянской крови, то есть крови деятелей внутренней партии, которым некуда было бежать.
Начало расследования: https://author.today/reader/261194
|
</> |