Власть из трех букв
trim_c — 06.05.2021Новое дело означает, что Кремль больше санкций не боится, более того — отчасти их приветствует, чтобы списать на них растущую нищету.
Точно так же и случай «Медузы». Это не чья-то личная месть — например, обратка за Голунова. Это системное решение о зачистке нового поколения неподконтрольных СМИ, выросших на наших глазах. «Проект», «Важные истории», «Инсайдер»… Все эти СМИ не имеют акционеров, с которыми можно договориться, как договаривались с акционерами «Коммерсанта» или «Ведомостей». Они имеют донаты и читателей, и эти читатели и донаты не заинтересованы в том, чтобы эти СМИ были побеззубей — ровно наоборот. Издание «Медуза» просто самое влиятельное из них и единственное, кто сумел построить коммерчески окупаемый проект, — вот на «Медузе» и пробуют новую систему зачистки.
Рейтинг доверия Путину, даже согласно публичным опросам, опустился до 29–31%; фильмы Навального, которые смотрит молодое поколение, бьют по охвату любую Скабееву; население стремительно нищает; бабушка в орденах на саратовской улице объясняет Володину, что в стране «воруют и врут».
В такой ситуации выбирается силовое решение.
Любая организация, пришедшая к власти, всегда будет заниматься тем, что максимизирует ее влияние и статус ее членов. Если к власти придет ассоциация стоматологов, зубы будут чинить каждый день. А когда к власти приходят те, кто ищет врагов государства, экспоненциально возрастает число этих врагов. Мы это знаем из недавней истории.
При этом такая организация будет записывать во враги всех, у кого можно отнять деньги. Так поступала инквизиция: инквизиторы имели право на имущество ведьмы, и ведьм сразу стало очень много.
У нас уже и сейчас половина дел — не политическая. Карина Цуркан, Михаил Абызов, братья Магомедовы — это все не о политике, а о дележке бабла.
Новое агрегатное состояние, в которое перешла политическая система страны, диктует и новую — пускай скрытую — конфигурацию общественного недовольства. Когда-то, в начале 2000-х, власть зиждилась на негласном контракте с российской элитой, «креативным классом» и московским офисным планктоном. Контракт гласил: «Нефтяного дождя хватит на всех, воруйте сколько хотите, только не лезьте в политику».
Этот контракт был окончательно разорван в 2014 году, и власть некоторое время пыталась опереться на «крымнаш», Хирурга в кожаных цепях и условный Уралвагонзавод. Сейчас единственной опорой режима становится слово из трех букв. Государство переходит в новое агрегатное состояние — власти Лубянки. Старый анекдот «В России произошла сексуальная революция — власть захватили органы» вновь актуален.
Что же касается российской элиты, то именно она становится одним из главных пострадавших в этом процессе, и как следствие — тайной, глухой, но местами совершенно отчаянной оппозицией. Аналогичная ситуация в 1953 году окончилась победой Хрущева и свержением Берии. Впрочем, до этого еще далеко.
Я не знаю, сбудутся ли пророчества Латыниной. Мне гораздо интереснее констатация наличного.
Вот я публиковал рассказ о том. как работают органы в ДНР. Человека хватают потому что он с деньгами. А дальше угрозы и пытки пытки и угрозы - пока не разденут до нитки.
То, что описывает Латынина, чрезвычайно на ДНР похоже. Для меня ключевой вопрос: а похоже ли это на российские реалии? И осталось ли у адептов "права силы", столь громогласных в моем журнале, хотя бы право на личный покой и безопасность?
Или они у меня вопят от страха не понравится той единственной власти, которая сегодня актуальна в России?
|
</> |