В легком недоумении

kot_kam — 04.05.2017 Взялся перечитывать "Собачье сердце", обнаружил кое-что занятное, на что раньше внимания не обращал, по незнанию. Во-первых:

"Лабораторная собака приблизительно двух лет от роду. Самец. Порода дворняжка. Кличка – Шарик... Питание до поступления к профессору плохое, после недельного пребывания – крайне упитанный. Вес 8 кг (знак восклицат.)"

В фильме-то Шарик - довольно крупная дворняга, размером с охотничью лайку (ну, средняя для Москвы восьмидесятых годов). А в книге это маленькая шавочка, размером, скажем, с вест-хайленда или с мелкого скотч-терьера. И это "крайне упитанный" (так-то до восьми кг и болонку раскормить можно)! Можно, конечно, предположить, что во времена Булгакова именно так выглядела средняя московская дворняжка, но меня терзают смутные сомнения, что Булгаков просто не очень себе представлял, как выглядит "крайне упитанная" собака весом в восемь кг.

Во-вторых, неделю спустя после операции:

"Взвешивание дало неожиданный результат – 30 кг за счёт роста (удлинение) костей. Пёс по-прежнему лежит". Это при том, что еще за три дня до этого пес питался через клизму. Во где фантастика-то!

Ну, и в-третьих, самое удивительное:

"Зубы Филиппа Филипповича сжались, глазки приобрели остренький, колючий блеск и, взмахнув ножичком, он метко и длинно протянул по животу Шарика рану. Кожа тотчас разошлась и из неё брызнула кровь в разные стороны. Борменталь набросился хищно, стал комьями марли давить Шарикову рану, затем маленькими, как бы сахарными щипчиками зажал её края и она высохла. На лбу у Борменталя пузырьками выступил пот. Филипп Филиппович полоснул второй раз и тело Шарика вдвоём начли разрывать крючьями, ножницами, какими-то скобками. Выскочили розовые и жёлтые, плачущие кровавой росой ткани. Филипп Филиппович вертел ножом в теле, потом крикнул: «Ножницы!»
Инструмент мелькнул в руках у тяпнутого, как у фокусника. Филипп Филиппович залез в глубину и в несколько поворотов вырвал из тела Шарика его семенные железы с какими-то обрывками. Борменталь, совершенно мокрый от усердия и волнения, бросился к стеклянной банке и извлёк из неё другие, мокрые, обвисшие семенные железы".

"Семенные железы" - это яички, они же тестикулы, если кто не понял. Вот вопрос: зачем было ради этого лезть в брюшную полость, да еще длинным разрезом? Разве что для того, чтобы извлечь не только яички, но и какие-то прилегающие органы? Кстати, в дневнике доктора Борменталя пересаженный орган описан как "мужские яичники с придатками и семенными канатиками". Это к вопросу о дискуссии, бывают ли у мужчин яичники (тут: http://kot-kam.livejournal.com/1866745.html?thread=21294073#t21294073). ;-) Я не могу сказать, насколько корректно употреблять данный термин: возможно, во времена Булгакова это было корректно, а сейчас нет.

P.S. А, нет, Булгаков просто не представляет, как вообще анатомия собаки соотносится с анатомией человека. Например, описывается превращение собачьей лапы в человеческую ногу: "Удлиняется (sic!- К.К.) задняя половина скелета стопы (plаntа)". Ой, все! Ну, впрочем, он не для этого и писал.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив