Тридцать два оборота боли

Монументальное исследование сегодняшней жизни театра, почти окаменевшего в символе, в этих выстоявших колоннах и замершей квадриге Аполлона… В этом волнующем закулисье, где слышны голоса Шаляпина и Неждановой, гуляет сквозняк полетов и фуэте воспетой Пушкиным полувоздушной Истоминой и любимицы Сталина Лепешинской. В этом пространстве, оставшемся живым в переживаниях всех тех, кто сегодня фанатично стремится на эту сцену.

Мы сами оказываемся внутри, за «золотым» занавесом в первый постпандемийный сезон.

О том, как здесь состояться, о цене, которую требует сольная партия, спектакль, костюм, декорация, — рассказывают премьеры Владислав Лантратов и Денис Савин, прима Светлана Захарова, оперные солисты Анна Нетребко и Агунда Кулаева, Андрей Потатурин, управляющий оркестром Александр Шанин, режиссер-постановщик Евгений Писарев, режиссер оперных спектаклей Владислав Колпаков, старший мастер Сослан Маргиев, начальница цеха по изготовлению декораций Татьяна Забалуева. А еще генеральный директор Владимир Урин, главный дирижер Туган Сохиев, руководитель балетной труппы Махар Вазиев и, конечно, сам Большой театр, с его славой, капризами, сложным характером.

Четыре главы, названные по времена года.

Среди сквозных героев — баритон из Саратовского театра Андрей Потатурин. Пару лет назад он прислал свое видео, прошел конкурс. И вот уже здесь. На самой лучшей сцене. Среди теней Глинки, Чайковского, Рождественского. Репетирует сольные партии. И почему-то становится еще страшнее. Как доказать, что достоин привилегии здесь быть… До сих пор он боится гигантской магнетической сцены, на которую когда-то смотрел, как на Полярную звезду. Есть ли право на ошибку? За тобой следят те, от которых зависит твоя карьера.

Сцена — как большой медведь: кто кого победит.

В этом Закулисье так легко потерять себя. Звучит ли сегодня твой голос? Все ли в порядке с твоим телом? Связками? Ты должен быть всегда в форме, ты не можешь выйти на сцену с табличкой «У меня болит нога».

Здесь самые жесткие профессиональные критерии.

Вот молодая балерина Маргарита Шрайнер вроде бы все делает идеально, сверхтехнично. Но руководитель балетной труппы недоволен. Она получает черную метку: если она не будет дальше расти — беда.

Светлана Захарова говорит о том, что это не просто работа,

балет — постоянный мучительный поиск в себе чего-то неправильного, плохого. Нашел — искореняешь.

Здесь все стремятся к совершенству на грани невозможного. То есть — к недостижимому. И поэтому конкуренция жесточайшая, ты ежедневно падаешь и поднимаешься, доказываешь свою состоятельность. Но как только стал мастером, ощущаешь, что молодые тебя догоняют.

Они выгорают душевно и физически. У танцовщиков по пять грыж в позвоночнике, постоянные боли, мениски вылетают, порваны связки, суставы разболтаны, грим течет в глаза — и на сцене видишь только ослепительный свет прожекторов. Но есть какая-то чертовская зависимость — необходимость танцевать спектакль. Солистом или в кордебалете.

Один из танцовщиков становится премьером на наших глазах. То есть уже всем видно его дарование, он танцует серьезнейшие партии, его интеллектом, азартом и музыкальностью в танце восхищается сам Лантратов.

И вот однажды закрывается занавес после спектакля, и перед всей труппой Дениса Савина называют премьером. Он замирает в полной растерянности — не верит своему счастью.

Евгения Писарева, к его изумлению, пригласили ставить оперу «Мазепа». Для вокалистов он — чужой, из космически далекого мира драмтеатра. Он должен стать своим. И это его личное испытание. Певцы смотрят на него с недоверием. Сначала надо убедить их и только потом — зрителей. Писарев говорит о том, что здесь сама историческая сцена режиссирует спектакль, и ты вдруг чувствуешь себя маленьким, потерянным в этой позолоченной имперскости.

И еще очень важная, сегодня вновь забытая мысль звучит в фильме.

Нельзя спектакль опускать до зрителя, слушателя. Надо оставаться верным планке искусства. Спектакль — как поединок: надо не только убедить, но и победить аудиторию.

Ну ладно премьеры, статисты, опытнейший директор театра Владимир Урин… Но ведь и этот «машинист» сцены посвящает свою жизнь театру. Или вот прямо сейчас вносят свою лепту в великое искусство двадцать пять швей: они пришивают тысячами стежков крошечные тряпочки к гигантскому полотну, которое станет декорацией. Сидят прямо на полу сгорбившись — ни облокотиться, ни размяться. Это тоже цена, здесь она у каждого своя.

Вместе они пытаются создать больше, чем мизансцены — сверхвещество сложнейшего спектакля.

Есть какой-то секрет в этом служении. Человеку со стороны его не разгадать.

У них каждая опера, каждый балет — про любовь.

Значит, каждый день их жизни прожит в любви.

Совместное производство компании Star Media и онлайн-кинотеатра KION в копродукции с немецкой компанией Kinescope Film. Фильм «Большой. Сезон» был куплен для показа французско-немецкой вещательной компанией ARTE. Международной дистрибуцией проекта занимается Autentic Distribution.

Лариса Малюкова, обозреватель «Новой газеты»

• Где смотреть: на платформе KION