Трагедия с "в" против ВПЧ стала испытанием для C0 19 ч.3

budetlyanin108 — 26.10.2024

Бесплодие

К сожалению, аутоиммунитет не был единственной проблемой. Например, поскольку эта вакцина должна была быть введена каждой женщине в мире незадолго до того, как она сможет иметь детей, то основной причиной не выводить ее на рынок было бы наличие у нее риска для фертильности. Однако рассмотрим, что показали исходные клинические данные Merck :

Примечание: как и Гардасил, поддельное плацебо также содержало полисорбат 80 (который токсичен для яичников). Кроме того, большинство женщин в испытаниях принимали противозачаточные таблетки (которые, искусственно обеспечивая гормоны яичников, маскировали повреждение яичников).

При использовании вакцины Гардасил 9 (новой вакцины против ВПЧ с большим количеством штаммов) 17 из 62 беременностей, участвовавших в клинических испытаниях (27,4%), закончились выкидышем.

Примечание: при вакцинации Гардасилом частота выкидышей была еще выше, если вакцинация проводилась в течение 30 дней после зачатия.

Напротив, при испытании вакцины против ВПЧ компании GSK (где не использовалось поддельное плацебо) между двумя группами была замечена большая разница.

Примечание: показатель выкидышей в 6,8% в группе плацебо GSK, вероятно, отражает то, что можно было бы ожидать в испытаниях (особенно с учетом того, что испытания были смещены в сторону набора здоровых молодых женщин (которые, таким образом, имели меньшую вероятность выкидыша, чем среднестатистический человек). Например, этот обзор субъекта показывает, что средний показатель выкидышей составляет около 5,4%. Примечательно, что FDA было гораздо больше обеспокоено показателем выкидышей в GSK (потому что он был выше, чем в группе плацебо), чем показателем в 27,4%, зафиксированным в испытании Merck, что снова иллюстрирует отсутствие критического мышления у регуляторов лекарственных средств (или желание скрыть эту информацию от сообщества противников абортов).

Аналогично, до появления Гардасила необъяснимая преждевременная недостаточность яичников (ПНО) была очень редка (2 случая были выявлены исследователями в период с 1998 по 2008 год, в то время как 13 были обнаружены в период с 2008 по 2013 год после первоначального выхода Гардасила на рынок). В 2013 году журнал представил 3 случая аутоиммунитета и ПНО после введения вакцины против ВПЧ, а в 2014 году другой журнал представил 3 дополнительных отчета о случаях.

Аналогично, VAERS (который обычно фиксирует менее 1% возникающих побочных эффектов) рассказывает похожую историю. В настоящее время в VAERS (который действует с 1990 года) было зарегистрировано 39 случаев POF, 30 из-за вакцины против ВПЧ и 9 из-за вакцины против COVID, в то время как было зарегистрировано 125 случаев преждевременной менопаузы (связанное состояние), из которых 74 были вызваны вакциной против ВПЧ и 43 из-за вакцины против COVID (вместе с 1 сибирской язвой, 1 гепатитом А, 2 менингококковыми, 1 TDAP и 3 неизвестными). Однако, несмотря на то, что VAERS был разработан для распознавания определенных побочных эффектов, связанных с вакцинами, это было каким-то образом упущено.

Давайте теперь посмотрим, что произошло после того, как Гардасил был введен нашему следующему поколению:

Примечание: по оценкам , в 2020 году 77,1% девочек в возрасте от 13 до 17 лет были вакцинированы этой вакциной, в то время как в Англии этот показатель составил около 90%.

Для пояснения этой диаграммы: общее снижение на 44% наблюдалось среди девушек до 18 лет, большинство из которых проживало в Англии. Скорость снижения была самой высокой среди девушек до 16 лет. Например, в соседней Шотландии, также являющейся частью Соединенного Королевства, уровень подростковой беременности снизился на 60% с 2007 по 2015 год.

Обычно очень сложно установить причинно-следственную связь между двумя событиями, поскольку присутствует также множество других переменных. Хотя Гардасил повлиял на фертильность во всех возрастных диапазонах, эти наборы данных примечательны тем, насколько четко они могут показать эту корреляцию.

Примечание: в статье 2018 года с использованием данных NHANES был сделан весомый аргумент, что вакцина против ВПЧ предотвратила миллионы рождений в Америке (после чего, что неудивительно, она была отозвана по надуманным причинам ).

Самое примечательное, что резкое падение подростковой фертильности изначально было признано и встречено с тревогой. Однако, поскольку не удалось определить никакую (не связанную с вакциной) причину, о ней затем забыли (как и о всплеске смертности после вакцинации от COVID-19). С тех пор эта тенденция продолжается и сейчас почти не обсуждается (за исключением таких людей, как Илон Маск, которые говорят, что снижение уровня фертильности представляет собой экзистенциальный риск для Соединенных Штатов) — разве что в качестве оправдания того, почему нам нужно больше иммигрантов.

Примечание: для Гардасила частота выкидышей была еще выше, если вакцинация проводилась в течение 30 дней после зачатия. Аналогично, когда тестировалась первая вакцина Гардасил, FDA заметило, что было 5 врожденных дефектов (по сравнению с 0 в группе «плацебо»), когда вакцина была введена в течение 30 дней после зачатия, но FDA тем не менее не разместило предупреждение об этом на этикетке.

Аналогично, с вакцинами от COVID, с самого начала одной из главных проблем было то, что они никогда не были адекватно протестированы на безопасность во время беременности, несмотря на многочисленные причины, по которым они могли быть опасны во время беременности (особенно с учетом того, что неопубликованные токсикологические данные показали, что они концентрируются в яичниках ). Затем, по мере того, как появлялось все больше и больше красных флажков, указывающих на то, что они представляют риск для фертильности (например, в VAERS и V-Safe ), медицинская система решила навязывать вакцину беременным женщинам, заявляя, что она безопасна, и одновременно отказываясь публиковать фактические данные о V-safe (которые, как мы позже смогли показать с помощью судебного разбирательства по FOIA ICAN, были мошенническим образом представлены общественности, чтобы значительно преуменьшить опасность вакцин, которую она обнаружила ).

Примечание: Игорь Чудов показал, что более высокая ( и, следовательно, более токсичная ) доза мРНК Moderna представляет собой гораздо больший риск для беременности (например, она вызвала на 42% больше выкидышей , и 0,09793% младенцев, рожденных от матери, использующей Pfizer, умерли, тогда как 0,18948% от матери, использующей Moderna ). Аналогично, по сравнению с Pfizer, Moderna вызвала в 3,7 раза больше врожденных дефектов , в 1,48 раза больше госпитализаций в отделение интенсивной терапии новорожденных и значительное увеличение преждевременных родов [(0/42 против 4/34]).

С момента появления вакцины на рынке:

•Проблемы с менструальным циклом наблюдались примерно у половины женщин, получивших вакцину от COVID-19 (более подробно обсуждается здесь ).

•Многочисленные акушеры-гинекологи (например, Джеймс Торп, Кимберли Блисс ) пытались поднять тревогу по поводу этой проблемы. Аналогично, мы видели множество вакцинированных пациенток, которые просто не могли забеременеть.

•Об этой проблеме появилось много сообщений (например, в этом подчеркивалось, что вакцина от COVID привела к резкому увеличению частоты выкидышей с 28% до 40% в одной из крупнейших клиник репродуктивной медицины в Юте, и содержалось множество историй о выкидышах, смерти, инвалидности и широком спектре других нежелательных явлений).

•С тех пор, как на рынке появились вакцины от COVID, произошло резкое падение рождаемости (в диапазоне 8–16%), что является колоссальным и не могло произойти случайно (например, см. этот отчет и этот отчет ).

Аналогично, рассмотрим этот недавний заголовок :

СИНГАПУР: Впервые в истории общий коэффициент рождаемости среди резидентов Сингапура опустился ниже 1,0. Предварительные оценки показывают, что общий коэффициент рождаемости снизился до 0,97 в 2023 году, что еще больше снизилось по сравнению с предыдущими рекордами 1,04 в 2022 году и 1,12 в 2021 году.

Примечание: общий коэффициент рождаемости ниже 2,1 приведет к сокращению численности населения, поскольку смертность превысит рождаемость.

Летальные исходы

Большое внимание было уделено взрыву «необъяснимых» (и часто внезапных) смертей, произошедших после того, как вакцины от COVID появились на рынке среди самых молодых и здоровых членов общества:

Однако значительно меньше внимания было уделено тому факту, что в первоначальных испытаниях Гардасила из 21 458 умерли 10 вакцинированных и 7 получателей «плацебо», в том числе 7 в автокатастрофах (которые могут быть вызваны POTS, вызывающим потерю сознания у водителей). Однако, несмотря на то, что уровень смертности от Гардасила (8,5 на 10 000) был почти в два раза выше фонового уровня смертности среди девочек и молодых женщин (4,37), FDA не было обеспокоено.
Примечание: фактический уровень смертности, вероятно, был ниже, поскольку для испытаний отбирались молодые и здоровые девочки.

Риск против выгоды

Если отойти на шаг назад, то это действительно невероятно: если мы предположим самый оптимистичный сценарий развития событий в отношении Гардасила (что каждое снижение смертности от рака шейки матки произошло именно благодаря ему (а не существующей тенденции), то в Англии он спас 0,6 жизни на 10 000 привитых и 0,2 на 10 000 в США.

Наоборот, она убила не менее 4,13 из 10 000 человек, которым была сделана инъекция (в отличие от тех, кто обычно умирает после 50 лет, эти люди были в начале своей жизни). Кроме того, она вызвала по меньшей мере 230 серьезных аутоиммунных расстройств и оказала значительное влияние на их фертильность. Хуже того, многие страдали от широкого спектра более тонких осложнений от вакцин. Наконец, если принять самые идеальные прогнозы, как показывает выше РФК, вакцины против ВПЧ стоили 18,3 миллиона долларов, чтобы спасти одну жизнь от рака шейки матки.

Мягко говоря, это ужасное соотношение риска и пользы. К сожалению, я пришел к выводу, что многие вещи в современной медицине в конечном итоге являются воронками продаж, предназначенными для того, чтобы заманивать людей на все более и более дорогостоящие медицинские услуги (за счет их здоровья). В свою очередь, одна из тех вещей, о которых я пытался донести, была недавно обсуждена Такером Карлсоном и Илоном Маском (что показывает, насколько распространяется осведомленность об этом предмете):

Примечание: опасность СИОЗС более подробно обсуждается здесь , а их связь с массовыми расстрелами (и другими формами психотического насилия) — здесь .

В этой воронке продаж я выделил один момент: частое неврологическое повреждение от Гардасила также вызывает психическую нестабильность, что в свою очередь приводит к тому, что молодые женщины перемещаются вниз по воронке продаж — то, что я наблюдал напрямую много раз. Однако почти во всех случаях этот результат никогда не будет связан с Гардасилом. Аналогично, у меня есть многочисленные пациенты, у которых вскоре после вакцинации развились пожизненные аутоиммунные расстройства, но, помимо того, что ни один из их врачей не верит в их утверждение, что эти два фактора связаны, большинство пациентов даже не видят связи, пока я не указываю на это в их истории болезни.

Все это, в свою очередь, затрагивает два критических момента:

• Во многих случаях для вакцины их риски явно перевешивают их пользу (например, я опубликовал здесь попытку объективно сравнить риски и пользу каждой детской вакцины — из которых, как я считаю, у ВПЧ один из худших балансов между ними). ​​Тем не менее, каким бы абсурдным ни было это соотношение (например, дети не подвержены риску заражения COVID, а вакцина не предотвращает передачу, поэтому нет никаких мыслимых аргументов, чтобы этически оправдать предоставление им этих рискованных продуктов), медицинское сообщество по-прежнему единогласно рекомендует их.

•Если бы у Гардасила был такой высокий уровень травматизма, его следовало бы обнаружить в ходе испытаний (что, как я показал, в некоторой степени и было сделано) и не одобрять регулирующим органам.

Как вы можете догадаться, то, что произошло на самом деле, имеет множество примечательных параллелей с COVID-19.

Клинические испытания Гардасила

В предыдущей статье о клинических испытаниях Гардасила я утверждал, что у них много параллелей с жестокими отношениями, как в обоих случаях:
• Сначала обидчик скажет, что вы самый замечательный человек, которого только можно себе представить, раз пришли к нему, и даст вам множество щедрых обещаний, чтобы заманить вас в свою ловушку.
• Как только они поймают вас в ловушку, они начнут нарушать каждое обещание и постоянно газлайтить вас, причиняя вам боль (например, помимо отрицания ваших травм, они никогда не позволят им попасть в протокол испытания, независимо от того, как сильно участники стараются).
• Затем, когда вам нечего будет им предложить, они откажутся от вас и оставят вас в одиночестве разгребать беспорядок.

К сожалению, этот тип злоупотреблений в исследованиях стал настолько нормой, что к моменту появления COVID-19 это не только повторилось, но и правительство фактически встало на сторону нарушителя.

Вот, например, две истории участников клинических испытаний вакцины Гардасил, которые имеют поразительное количество параллелей с тем, через что прошли участники испытаний вакцины от COVID-19 :

Когда ей было восемнадцать, и она все еще училась в старшей школе, Кесия получила по почте брошюру о захватывающем клиническом испытании вакцины, которая могла бы предотвратить рак шейки матки. Она не знала, что можно сделать прививку от рака. Она слышала, что регулярные мазки Папаниколау — лучший способ предотвратить рак, потому что большинство проблем можно обнаружить на ранней стадии и вылечить. В брошюре [которую можно посмотреть здесь ] говорилось, что у вакцины нет побочных эффектов, так как она уже была тщательно протестирована. В ней было написано: «FUTURE 2 er IKKE et bivirkningsstudie», что переводится как «исследование FUTURE 2 НЕ является исследованием побочных эффектов» (первоначальный акцент на «НЕ»). Это вызвало у нее интерес, особенно потому, что безопасность вакцины уже была доказана…

…На своем [третьем приеме для вакцинации] она сказала врачу, что плохо себя чувствует, часто устает и испытывает боль. Она спросила, не следует ли ей отложить прививку. Медсестра заверила ее, что ее ощущения никак не связаны с вакциной, и что она может получить третью дозу без проблем. Медсестра спросила, были ли у Кесии какие-либо реакции после второй дозы. Помимо головных болей, усталости и мышечных болей из-за ее продолжающейся болезни, Кесия не могла вспомнить точных подробностей за последние шесть месяцев. Она рассказала медсестре о головных болях, которые у нее были четыре или пять раз в неделю и длились весь день. Медсестра сказала ей не беспокоиться и что некоторые головные боли — это нормально.

Она оформила документы и сделала Кесии третью и последнюю инъекцию... После этого приема Кесия впервые почувствовала головокружение. Ее тошнило, а рука болела сильнее, чем когда-либо. Однако в течение следующих недель ее здоровье резко ухудшилось.

Она пошла к своему врачу, и когда она сказала ему, что участвовала в клиническом испытании новой вакцины, он забеспокоился. Он сделал пометку в ее файле, и Кесия увидела, как он поставил рядом с ней два восклицательных знака. Он попросил ее снова поговорить с персоналом испытания о ее симптомах, потому что все ее анализы крови были в порядке [ обычные анализы крови , как правило, не могут обнаружить признаки вакцинных поражений , что приводит к тому, что пациентам говорят, что все в порядке, и все это у них в голове ].

Кесия вернулась в больницу для повторного визита через месяц после последней прививки. Она попыталась снова поговорить с сотрудниками испытаний о своих симптомах, основываясь на опасениях своего врача [ к сожалению, это часто единственный способ заставить людей слушать ], и на этот раз они слушали более внимательно. Она сказала им, что ей трудно вести нормальную повседневную жизнь и что это не то, что она когда-либо испытывала раньше. Но они снова сказали ей, что ее симптомы не такие, которые они ожидают увидеть от вакцины, и ей следует продолжать посещать своего обычного врача.

Кесия приняла это объяснение; в конце концов, они были экспертами, и она знала, что вакцина уже была проверена на безопасность. Она попыталась выбросить это из головы («Я НЕ ХОТЕЛ, ЧТОБЫ ЭТО БЫЛА ВАКЦИНА»), так как у нее была 50-процентная вероятность того, что она получила плацебо с солевым раствором, а не вакцину вообще.

Шли месяцы, и Кесия так заболела, что все, о чем она могла думать, был ее следующий визит к врачу. Она пропустила так много экзаменов в последний год обучения в старшей школе, что не смогла окончить ее вместе со своими одноклассниками. Ей пришлось отложить свои мечты и планы «до тех пор, пока она не почувствует себя достаточно хорошо, чтобы прожить день без головной боли или боли в суставах и мышцах. Ей ежедневно приходилось бороться, чтобы встать с постели, не говоря уже о посещении школы или университета… Она никогда не думала, что месяцы превратятся в годы, а годы превратятся в более чем десятилетие [ я также знаю людей, которые пережили что-то подобное ].

Когда исследователи, проводившие испытания, раскрыли данные испытания в 2007 году, через год после того, как FDA одобрило Гардасил, Кесия узнала, что она все-таки получила вакцину. Она была рада, что испытание закончилось. Если бы ей сделали инъекцию физиологического раствора, ее бы настоятельно рекомендовали вернуться в больницу для трех вакцин, что было бы сложно сейчас, когда она была так больна [ это прекрасная иллюстрация культового менталитета вокруг вакцин, которые видят только их пользу, но не их вред ]. Она больше ничего не слышала от сотрудников клинических испытаний, хотя она согласилась принять участие в последующих исследованиях».

Более года спустя, когда она сидела с мужем и смотрела новостной онлайн-канал, все щелкнуло. Она услышала, как женщина рассказала о вакцинации вскоре после ее одобрения. Когда женщина описала свою реакцию на каждую прививку, сердце Кесии остановилось. Это было похоже на то, как она слушала свою собственную историю — та же хронология, те же симптомы. В тот момент Кесия почувствовала, как будто из-под ее ног выдернули коврик. После всех этих лет размышлений о том, почему она так больна, вот другая женщина, рассказывающая точно такую ​​же историю.

Она не могла в это поверить. Как это могло произойти, если вакцина была «доказана» безопасной? Каждый раз, когда она рассказывала медсестре, проводившей испытание, о своих симптомах, медсестра уверяла ее, что они не связаны... Она почти не спала той ночью.

На следующий день она вышла в интернет, чтобы начать искать ответы [ хотя Facebook агрессивно цензурирует группы поддержки фармацевтических травм, сейчас они гораздо более распространены, чем раньше, и я многому у них научилась ]. Она связалась с датской группой поддержки жертв вакцинации и поговорила с Сарой, которая в итоге стала ее близкой подругой. Они долго говорили, и Сара поняла. Она слышала это раньше. Однако для Кесии это был первый раз, когда она не чувствовала себя сумасшедшей. Она жила с болью и слышала, как врачи отрицают реальность ее состояния [ это то, что вы слышите снова и снова в тех ранее упомянутых группах поддержки ].

В апреле 2016 года она наконец села со своим мужем, чтобы посмотреть «Вакцинированных девушек» . Она не была готова увидеть, как датские подростки страдают от того же, что она переживала более десяти лет. Она плакала из-за того, что она перенесла, но еще больше из-за того, что происходило со всеми остальными девочками после клинических испытаний. Если врачи, проводившие испытания, отрицали какую-либо связь между ее симптомами и вакциной, то вполне логично, что врачи сегодня продолжают отрицать их.

Всего в нескольких милях от Копенгагена другая молодая женщина переживала похожее пробуждение. Сесилье также участвовала в исследовании FUTURE 2, и, как и Кесия, ее здоровье с тех пор тоже ухудшилось. Две молодые женщины встретились через группу поддержки жертв в июле 2016 года. История Сесилье удивительно похожа на историю Кесии, с одним существенным отличием: Сесилье получила плацебо...

...Сесилье не заметила никаких сильных реакций после первой инъекции, хотя она была довольно болезненной. У нее были необычные менструации в течение месяца после вакцинации, но она не думала, что это связано. Врачи не дали ей никакой брошюры или формы для записи симптомов. Они упомянули, что она почувствует реакции в месте инъекции и, возможно, головную боль. Кровотечение было просто совпадением, подумала она.

Месяц спустя Сесилье вернулась в больницу для второй инъекции... [Врачи] сказали ей, что ей следует обратиться к своему лечащему врачу по поводу менструации, поскольку это не было связано. «Именно после этой инъекции она заметила необычные симптомы, а не только обильные менструации. У нее болела кожа, у нее были головные боли, и она чувствовала себя так, будто у нее грипп. У нее сильно болел живот, и она потеряла двенадцать фунтов за несколько недель. Она пошла к своему врачу, но он не смог понять ее симптомы. Сесилье не могла понять; она всегда была здоровой [ это тоже очень распространенная история ].

Когда Сесилье вернулась для третьей прививки, сотрудники испытательного центра снова сказали ей, что ее недавние проблемы со здоровьем не связаны. Ей следует продолжать посещать своих врачей и следовать их советам. Они заверили ее, что продолжать безопасно.

[После] окончания испытания в 2003 году Сесилье сказали, что ей придется подождать до 2007 года, чтобы узнать, получила ли она плацебо с солевым раствором или вакцину. Ее симптомы сохранялись, но ни один врач не мог понять, почему. У нее появилась аллергия на дезодорант и различные кремы для кожи. Она пошла к дерматологу, который посоветовал ей сменить бренд, что не помогло. В рамках своих исследований в области медицинских исследований Сесилье находилась рядом с работниками здравоохранения, но никто не мог объяснить, почему она так больна. Как и Кесия, она научилась справляться [и страдала от серьезных симптомов в последующие годы, особенно после того, как ее заставили сделать настоящую вакцину]…

…В 2015 году все изменилось. Она прочитала в Интернете, что в клинических испытаниях Гардасила в качестве контроля использовался раствор алюминия, а не физиологический раствор, как ей сказали. Сесилье работала в области клинических исследований, поэтому она знала, что это не должно было быть допустимым. Она была уверена, что ей сказали, что контрольным раствором был физиологический раствор — это даже было напечатано в брошюре, которую она получила много лет назад.

Она была полна решимости исследовать это, хотя бы для того, чтобы доказать, что информация в Интернете неверна. Она ожидала подтверждения того, что плацебо было «saltvand» — датское слово, означающее «физиологический раствор». Вместо этого она обнаружила, что не было никакой группы плацебо с физиологическим раствором вообще. То, что она прочитала в Интернете, было правильным: контрольная группа содержала алюминий. Ее сердце упало. Она знала, что это значит: поскольку вакцина также имела тот же раствор, что и контрольная группа, [она] получила [в общей сложности] шесть инъекций, содержащих алюминий, три в качестве «плацебо» и позже три в качестве вакцины.

В протоколе говорилось, что проверка безопасности является главной целью клинического испытания. Однако Merck заверила потенциальных добровольцев в полученной ими брошюре, что контролем был физиологический раствор и что FUTURE 2 не было «испытанием побочных эффектов», поскольку вакцина уже была доказана как безопасная [ как и все вакцины «безопасны» ]. Не поэтому ли их побочные эффекты не воспринимались всерьез, поскольку даже администраторы испытания не знали точно, что именно они вводили участникам? Клиницисты не собирали никаких медицинских записей от врачей Кесии или Сесилье и не записывали никаких подробностей, объясняющих, почему они считали, что симптомы не связаны между собой. Причина, по которой Кесия и Сесилье чувствовали себя в безопасности, принимая участие в испытании, заключалась в том, что [им сказали], что Гардасил был доказан как безопасный.

Примечание: в предыдущей статье я подробно описал многие подходы, которые использовала компания Merck для сокрытия полученных участниками травм (например, они лишили участников испытаний возможности сообщать о большинстве своих травм, предоставили исследователям испытаний право по своему усмотрению маркировать травмы как «не связанные с вакциной», а затем отклонили все те, которые тем не менее прошли через эти два фильтра, как все еще не связанные с вакциной).

Помимо их огромных страданий, эта история подчеркивает несколько критических моментов.

Во-первых, клинические испытания должны выявлять потенциальные риски нового продукта. В свою очередь, если хотя бы две девочки в крошечных (относительно говоря) испытаниях получили такие травмы, это означает, что гораздо большее число девочек пострадало, когда вакцина вышла на рынок (это также было ключевой причиной, по которой было так проблематично, что серьезные побочные эффекты были скрыты в испытаниях COVID-19).

Во-вторых, вместо того, чтобы быть эффектом плацебо, эти девочки имели сильную психологическую установку, веря, что вакцина не была источником их травм. Это очень важный момент, который часто умалчивается (например, родители, которые признают, что вакцины навредили их детям, борются с огромным чувством вины за свое решение вакцинироваться — и поэтому часто просто отказываются считать, что вред был нанесен), поскольку одним из наиболее распространенных аргументов, используемых для дискредитации этих родителей, является либо то, что они не способны осознать, что их обманывают дезинформацией, либо то, что у них есть недобросовестные мотивы обвинять вакцину (например, предубеждение против вакцин или жажда денег).

В-третьих, их опыт (и тот факт, что ни FDA, ни EMA ничего не предприняли по этому поводу) помогли мне предсказать, как, скорее всего, будут проходить испытания вакцины от COVID-19 (и именно поэтому я присоединился к многочисленным закрытым группам для участников испытаний вакцины, поскольку знал, что это лучший способ получить точную картину того, насколько опасна вакцина на самом деле, поскольку я считал, что о большинстве их травм никогда не сообщат).

В-четвертых, их опыт (и тревожные данные клинических испытаний, которые я подробно описал в этой статье) должны были стать красными флажками для регуляторов лекарственных средств. Однако вместо того, чтобы признать их, они приняли все оправдания, предоставленные Merck, и заявили, что вакцины «безопасны и эффективны».

Наконец, это помогает проиллюстрировать, почему в нынешней нормативной среде неразумно участвовать в клиническом испытании, поскольку нет возможности обратиться за помощью в случае получения травмы (независимо от того, насколько сильно участник пытается сообщить о травме), поскольку все существующие стимулы для компаний, производящих вакцины, направлены на то, чтобы преуменьшить вред, причиненный их продуктом, чтобы они могли объявить вакцину «безопасной и эффективной». В свою очередь, именно это и произошло в (незамаскированных) испытаниях вакцины от COVID (например, многочисленные информаторы показали, что FDA в сотрудничестве с фармацевтическими компаниями скрыло свои калечащие травмы и раскрыло испытания, чтобы они могли непропорционально подсчитать случаи COVID среди непривитых лиц, чтобы создать иллюзию эффективности и одновременно лишить кого-либо из них возможности лечить свои травмы).

К счастью, огромные страдания, которые они испытали, побудили нескольких смелых ученых из Cochrane Collaboration (группы, известной публикацией наиболее объективных оценок существующих данных) опубликовать в 2020 году обзор Cochrane 24 исследований вакцины против ВПЧ (например, Merck), включавших 100 000 участников, в котором было обнаружено следующее:

•Все исследования продемонстрировали признаки умеренной или высокой степени смещения (например, в них были высокие показате

Оставить комментарий

Популярные посты:

cassius

За кулисами эскорта: правовые нюансы, этические дилеммы и психологические аспекты профессии

matsam

Новости с фронта

v_strannik

Ездовая овца и прочие явления времен ГДР

igorla

Загадка из Сантьяго

d_34

Кушайте рыбку с мясом, не обляпайтесь

babatina

Компьютерные страдания №3 или Тиннет и интернет.

colonelcassad

Зерг-раш у поселка Липцы

magman67

Стена

troll_lol_o

Очередное отражение

• Ранее
• Архив