Тема недели - Победа

Я не видел войны, я родился значительно позже.
Я ее проходил и читал про нее с детских лет.
Сколько книг про войну, где как-будто все очень похоже,
Есть и это, и то, только самого главного нет.
Я не верю певцам на эстрадах, украшенных светом,
Сомневаюсь в кино, там в кино как-то очень цветно.
Кто всерьез воевал, почему-то не любят об этом.
Может быть оттого, что об этом в словах не дано....

Эти слова лучше всего передают те чувства, которые я испытываю, когда думаю о войне. Нет, конечно, я испытываю гордость за свой народ и за своих предков, которые вынесли весь этот ужас и победили. Огромную гордость. И вместе с тем, я испытываю ужас, когда представляю молоденьких мальчишек и девчонок, которые прошли через весь этот кошмар. И мне кажется, я понимаю, почему они "не любят об этом". Потому что реальность намного превосходит все, что мы привыкли видеть в фильмах и читать в книгах. Потому что это очень страшно.
У меня воевали дедушка и бабушка. Дедушка умер относительно недавно, полгода не дожив до ста лет. Здоровье его еще с войны было подорвано контузией. Но разум его был потрясающе светел до самого последнего дня. Мы все его любили, он был нашей гордостью, живой легендой. У деда была долгая и интересная жизнь, он прошел ее от простого донецкого шахтера и до замминистра сельского хозяйства. У меня был очень крутой дед.
Но вот о чем дед практически никогда не говорил, так это о войне. Всю мою сознательную жизнь, каждое девятое мая я вместе с моим братом начинали пытать деда, на предмет подробностей. Особенно в последнее время - когда сведения в СМИ противоречивы, а живых свидетелей осталось крайне мало. Вот он, живой свидетель, слава богу, сидит с нами в здравом уме. Дед молчал. Переводил тему, отшучивался, отмалчивался.
Но все ж таки кое-что мне удалось узнать. Дед был танкистом. В июне 41-го года он как раз находился на службе в армии. На границе (не помню точное место). И принял на себя первый удар. Деду было 22 года. Как вы понимаете, я девочка, и абсолютно не разбираюсь в танках. Так что, если что, извините, пересказываю, что помню. Деда спасло одно счастливое стечение обстоятельств. К ним в часть, буквально за несколько недель доставили опытные образцы нового танка, еще не пущенного в массовое производство. Того самого легендарного "Т-34". Этих опытных образцов было совсем немного, что-то около десятка. И деду свезло - он попал в экипаж одного из них. Остальные танки (хоть убейте, не помню, как они назывались, но после начала войны их прозвали "Братскими могилами") сгорели все до одного. Некоторым из "Т-34" удалось выжить. Дед, морщась, рассказывал, как они несколько дней драпали на нем вглубь страны.
До 1943 года дед воевал, был командиром экипажа. Потом его подбили. Он выжил снова-таки чудом. С тяжелейшей контузией его направили в тыл, и там до конца войны он обучал новобранцев-танкистов.
Более никаких подробностей я не добилась.
Но самое трогательное отношение у меня к моей бабушке. К сожалению, ее уже больше 15 лет нет с нами. Бабушка моя была связисткой. Окончила курсы и сбежала на фронт. Когда я вижу ее фотографии в юности, у меня не укладывается в голове, как она, двадцатилетняя девчонка, маленького роста и с милыми кудряшками, напоминающая Людмилу Целиковскую, таскала на себе тяжеленную катушку с проводами, тянула ее под пулями. Мне трудно это представить. В свои 20 лет я прыгала по ночным клубам и кокетничала с парнями. Бабушка тоже ничего не рассказывала. Несколько раз (еще давно), приняв немного вина в праздник и слегка захмелев, бабушка рассказывала, как ползала в ночи устанавливать связь через поле, все усеянное трупами. Своими и чужими. С тех пор я понимала, почему у нее срывался голос, когда она пела свою любимую песню военных лет: "Темная ночь, только пули свистят по степи". Еще я знаю, что бабушка принимала участие в той самой знаменитой Керчинской переправе.
- Страшно было очень, - говорила она. - Плывешь на плоту, а вокруг стреляют. И плоты рядом переворачиваются, в которые снаряды попали. И ты не знаешь, а вдруг твой плот - следующий. И еще страшно - люди к плоту подплывают и пытаются забраться на него. Те, чьи плоты потонули. А их отталкивают. Нельзя. Плоты и так все перегружены под завязку.
Кстати, они оба, и бабушка, и дедушка - украинцы. Бабушка не дожила, а вот какой шок пережил дедушка, когда начался разгул нацизма на Украине и стали возводить в ранг героев Власовцев и Бандеровцев, я видела. У него слезы стояли на глазах.
Мне повезло. Я родилась в мирное время. Все эти кризисы девяностых и экономические трудности - это такая ерунда по сравнению с тем, что пришлось пережить их поколению. Мне трудно себе представить это. Как это можно - ползти по полю, усеянному трупами (я в 20 лет и трупа-то настоящего не видела), смотреть, как гибнут твои товарищи, цепляясь за плот, а ты вынужден просто смотреть на это и понимать, что если твой плот будет следующим, тебе тоже никто не подаст руки. Думаю, у деда есть тоже было много чего рассказать, но он был менее сентиментален, все-таки мужчина.
Я хочу сказать им спасибо. Всем ветеранам, безусловно. Но особенно им, своим родным, любимым, которым повезло выжить, и тем самым обеспечить и мое существование. Пройти через мясорубку войны и сохранить в себе силы создать семью, вырастить детей, внуков и правнуков.
Огромное им человеческое спасибо! За то, что они приняли все это на себя, за то что дали нам право на жизнь!
В общем, друзья мои, предлагаю на этой неделе поговорить про Ваших воевавших предков. Что война и победа значит лично для вас?