Светлая вера в императора

diak-kuraev — 13.05.2015 «Памятник, [напоминающий] о проповеди светлого учения Да Цинь в Китае.

Славословие на памятнике, [напоминающем] о проповеди светлого учения в Китае, с предисловием к нему, составленное священником монастыря Да Цинь Цзин Цзином...

Внемлите!.. Когда совершенный император Тай-цзун (627-649) начал своё процветающее царствование в славе и великолепии и просвещенно и мудро правил народом, был в стране Да Цинь некто человек высоких достоинств по имени Алобэнь, который по предначертанию лазурного Неба повёз [с собой] каноны истины и, следуя ветрам, преодолел все опасности. В девятом году эры царствования Чжэнь-гуань (635) он прибыл в Чанъань. Император отправил своего министра [цзайчэня], князя [гуна] Фан Сюань-лина с почетным караулом в западное предместье встретить гостя и проводить его в императорский дворец. Каноны были переведены в дворцовой [императорской] библиотеке, и [император] ознакомился с сутью учения в своём запретном городе, убедился в его правильности и истинности и издал особый указ о [дозволении] его проповеди. В двенадцатом году эры царствования Чжэнь-гуань (638), осенью в седьмом месяце [15 августа — 13 сентября], был издан [следующий] императорский указ: „Учения не имеют постоянного наименования, мудрецы не имеют одного и того же тела. В разных землях утверждались разные религии, и все люди могут обрести спасение. [Человек] высоких достоинств Алобэнь из государства Да Цинь принёс с собой каноны и образа и поднес их в дар в [нашу] столицу. [Мы] внимательно изучили суть его вероучения и [нашли], что оно таинственно, чудесно и спокойно. Обозрев его принципы и наиболее существенные места, [мы] пришли к заключению, что оно покрывает собой всё то, что наиболее важно в жизни. Его язык свободен от путанных выражений, его принципы так просты, что они прочно остаются в памяти. Это учение — спасение для всех живущих, оно благотворно для людей [и потому] может свободно исповедоваться во всей Поднебесной”. Поэтому местные власти построили монастырь [религии] Да Цинь в столичном квартале Инин и приписали к нему двадцать одного монаха. Когда были утрачены добродетели почтенной династии Чжоу, всадник на чёрной колеснице вознесся на Запад. Но добродетель не погибла, и путь истины был снова провозглашён в тот момент, когда династия Великая Тан начала своё правление и свежий ветер блестящей религии достиг Востока и овевает его. Немедленно после этого местным властям было приказано взять подлинный портрет императора и скопировать его на стену монастыря. Божественное искусство проявилось в его многообразных красках, и ослепительная красота осветила ворота света. Священные черты [таким образом охраняли] дарованное [монастырю] великое благословение и осветили церковь навеки....
Великий император Гао-цзун (650-683) почтительно унаследовал дело предков. [Он] украсил и прославил истинную веру и основал монастыри светлой веры в каждом округе [страны]. Соответственно он почтил Алобэня, пожаловав ему титул Великого князя веры, защитника государства. Законы [веры] распространились в десяти областях империи, и государство наслаждалось великим миром и согласием. Во многих городах были построены монастыри, и каждая семья обрела счастье и великий свет [спасения].

В годы царствования Шэн-ли (698-699) буддисты, пользуясь прочностью своего положения, подняли голос в Восточном Чжоу, а в конце годов царствования Сянь-тянь (712) некоторые низшие [даоские] начетчики высмеивали и порочили её в Западном Хао. Но сэн-шоу Лохань , Цзиле и другие, в том числе знатные из Золотого квартала и видные священники, отказались от всех мирских дел. Все эти люди объединились в восстановлении прочного фундамента принципов [веры] и сплотились в деле упрочения порванных уз.

Император Сюань-цзун (712-755), называемый „достигшим совершенства в [познании] пути [истины]”, приказал Нинго и другим четырём князьям из правящей династии лично посетить обитель счастья [монастырь] и воздвигнуть там алтари. Таким образом, „освящённые стропила”, которые временно прогнулись, были снова выпрямлены и укреплены, а священные камни фундамента [веры], которые были временно сдвинуты, поставлены на место. В начале эры царствования Тянь-бао (742) он [император] отдал приказ генералу Гао Ли-ши привезти подлинные портреты пяти императоров и поместить их в монастыре и пожаловал [монастырю] сто кусков шёлка. Проявляя наивысшее почтение и благоговение к императорским портретам, мы чувствуем, что хотя мы и крепко держались за императорский лук и меч, но до бороды дракона нам было далеко. Хотя солнечные рога [портреты императоров] испускали ослепительное сияние, милосердные лица государей были [всё же] так ласковы, что их можно было внимательно рассматривать с расстояния менее чем в один фут.

В третий год [той же самой эры царствования, 744] жил в стране Да Цинь священник по имени Цзихэ. Наблюдая звезды, он решил посвятить себя делу проповеди и, глядя на солнце, он прибыл, чтобы засвидетельствовать своё уважение наиболее почитаемому [т.е. императору]. Император приказал Лоханю, Пулуню и другим, всего семи человекам, совершать службы, чтобы совершенствовать свои достоинства и добродетели с этим Цзихэ во дворце Синцин. Вслед за тем наименование монастыря, начертанное лично императором, появилось на воротах монастыря и на вывесках [также] были запечатлены письмена дракона [императора]. Монастырь стал посещаться теми, чьи платья были похожи на сияющее оперение зимородка, а все строения [монастыря] засверкали ещё сильнее в лучах солнца. Вывески с надписями рукой императора парили высоко в воздухе, и их пламенный блеск соперничал с сиянием солнца. Дары императорских милостей были громадны, как высочайший пик на высочайших горах на юге, а река его богатой щедрости глубока, как глубины Восточного моря...

Император Су-цзун (756-762), совершенный и просвещённый, перестроил монастыри светлой веры в Линъу и Уцзюнь. Великий дух добрых деяний продолжал помогать ему, и счастливое царствование началось заново. Великое благословение было дано [ему и его народу], и императорскому наследию было гарантировано спокойствие.

Император Дай-цзун (763-779), просвещённый и воинственный, расширил священный трон, который он унаследовал, и вершил дела без усилий. Каждый год в день рождения императора он дарил [священникам] праздничные благовонные курения с тем, чтобы доложить Небу о его заслугах. Он раздавал пищу со своего собственного стола и тем самым радовал братство светлой веры. Небо благословило его великим благословением, и он мог добиться всего и повсюду. Как святой, воплощение изначального пути Неба, он оказывал свое покровительство [светлой вере] и содержал тех, к кому благоволил.

Наш нынешний император Цзянь-чжун, августейший и мудрый в делах, как гражданских, так и военных, [взошёл на престол в 780 г.], развил восемь [форм] правления, понизил недостойных и возвысил заслуженных. Он указал девять разделов великой схемы императорского правления и, таким образом, дал новую жизнь и силу своему собственному славному предназначению. [Эти] перемены ведут к пониманию самых сокровенных основ. И ничто не препятствует нам с благодарностью молиться за него...

Наш великий покровитель гуанлудафу с рангом, дающим право на золотую печать и пурпурные одежды, помощник военного генерал-губернатора [северных областей] Шофан, инспектор [императорской] экзаменационной палаты, пожалованный пурпурным священническим платьем, священик Исы [Язедбоузид], человек кроткий и от природы расположенный к милосердию. С тех пор как он услышал о пути [веры], он пытался исполнять его. Из града царского дворца [Балха] он в конце концов прибыл в Китай. Слава о его учёности высоко вознеслась при трёх поколениях [императоров Тан], так как он обладал полным знанием и мастерством во всех искусствах. Впервые начав верно служить [одному из тех, кто живёт] в красном дворце [императору], он окончательно вписал своё имя в императорские книги. Когда государственный секретарь, ван области Фэньян, князь Го Цзы-и был назначен руководителем военных действий в северных районах Шофан, император Су-цзун приказал ему [Исы] выступить вместе с князем под его командованием. Хотя [Исы] был так близок с князем, что допускался в его палатку, служащую для ночлега, он вёл себя строго и почтительно и ничем не выделял себя во время похода из среды прочих, а был когтями и клыками князя, глазами и ушами армии. Он раздавал всё своё жалованье и все подарки, получаемые им, не копил богатств для себя и своей семьи. Он подарил монастырю кристалл, который был пожалован ему лично императором, и пожертвовал златотканый ковёр, который был дан ему в знак благоволения самого императора. Он также отремонтировал старые монастыри и заново расширил залы для богослужения. Коридоры и стены [монастырей] были прекрасно украшены, крыши и карнизы, увенчанные разноцветной черепицей, походили на пятицветного фазана в полёте. Позднее, когда он нашёл приют в воротах света [монастыре], он пожертвовал все свои доходы на благотворительные дела. Каждый год он собирал священников четырёх монастырей, и они [совместно] благоговейно совершали службу и ревностно молились пятьдесят дней. Если [к нему] приходили голодные, то они были накормлены, если приходили страдающие от холода, то они были одеты. Больных лечили и возвращали им здоровье, мёртвых погребали на вечный покой. Среди чистых [людей], посвятивших себя служению Богу [дасо], ещё не слышали о таком, но мы видим такого человека среди одетых в белые одежды наставников светлой веры...

Сооружено во втором году эры царствования Цзянь-чжун (781) Великой династии Тан... в седьмой день первого месяца (4 февраля)».


***

ВОПРОС: В ЧЕМ СУТЬ ЭТОЙ "СВЕТЛОЙ ВЕРЫ"?


***
Да, это христиане-несториане. Но даже такое супер-"сергианство" им не помогло. Китай их терпел лишь как диаспору, но не допустил обращения собственно китайцев в "светлую веру".
http://kronk.spb.ru/library/kychanov-ei-1978.htm

Но все же как интересно, что в самом главном памятнике бытия христианства в древнем Китае именно о Христе нет ни слова. Зато очень много об императорах...

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив