
Сирдарё моё, Сирдарё...


В мои ежегодные короткие поездки в Ташкент мы редко не выбираемся на Сырдарью ("Сирдарё" по-узбекски). Полноводная в конце ноября, Сырдарья пробуждает особые чувства, особенно если оборачиваешься лет на 30 назад. Где-то здесь, в 70 километрах от Ташкента, располагалась зона отдыха местного комбината, и именно в эту пору к зоне отдыха подтягивались бродяги теперь уже бывшего СССР.
Тогда их называли бичами (БИЧ - "бывший интеллигентный человек"). Это что-то сродни современным бомжам. Без кола и двора. Без денег, но с любовью к алкоголю. Правда, в отличие от бомжей бичи испытывали извечную тягу к передвижениям. И сюда, к Сырдарье, они направлялись из более холодных регионов СССР перезимовать, что предполагало заодно какую-нибудь работёнку с конвертацией трудов праведных на выпивку и еду. Благо, всего этого окрест хватало, учитывая доброе расположение узбеков к гостям любого рода-племени и любого восприятия жизни.
Как сейчас помню неопределенного возраста бича по имени Николай, перекочевавшего сюда на зиму аж из Маго-Рейда (Хабаровский край)! На опустевшей к ноябрю комбинатовской зоне отдыха ему доверили ремонтировать моторные лодки и изредка браконьерить накидкой, чем обитатель многочисленных амурских проток владел в совершенстве. Мы сплавились с ним на моторке километра на три вниз по течению Сырдарьи и заякорились на спокойном заливчике. Зная, что я приехал порыбачить, о браконьерстве Николай даже не помышлял. Просто с любопытством наблюдал как мною налаживалась невиданная в этих местах московская удочка из стеклопластика и и готовились приманки.
Первый же мой заброс принес почти килограммового карася. Через пару минут - ещё такого же. Потом ещё и ещё!
Через час в садке плескалось десятка два увальней, а я адреналинил, осознавая, что такая рыбалка в подмосковных водоёмах не могла пригрезиться даже в персиковых снах.
В какой-то момент по мутной воде залива пошли всплески, и карась вдруг исчез, словно бы его здесь и не было. Причина прояснилась минут через десять после мощного удара в удилище, когда на другом конце лески заходил крупный змееголов. Это стало венцом моей утренней добычи, на которую я смотрел, как на Данаю в Эрмитаже. Но всё испортил Николай, поинтересовавшись, зачем мне эта рыба.
Оказалось, что ни карась, ни змееголов, ни прочая "сорная" рыба рыбой здесь не считается. Только сазан! Так что лет 30 назад я впервые исповедался новомодному нынче принципу "поймал - отпусти". Что до сазана, в закутке зоны отдыха у Николая уже сидела на привязи парочка - килограмма по 4 каждый. И вечерком, когда я на сырдарьинскую креветку вытащил ещё одного, чуть поменьше, для местных работяг и бичей в огромном казане благоухала уха на узбекский манер, повторить которую мне так ни разу не удалось.
Времена, увы, поменялись. Сколько бы в последние три-четыре года я не приезжал в Ташкент, чтобы хоть на денек наведаться на Сырдарью, максимум - это десяток мелких плотвиц или карасей. А то и вовсе шиш с маслом. Но что делать, если река, а может, и не только река, зовёт?
Кому как, но мне, поскольку я не турист, мощь и великолепие современного Ташкента не терпится поменять на простенький и незамысловатый антураж Сырдарьи. С её сельскими пекарнями, где начинают снимать свежевыпеченные лепешки:


С ещё неопавшей айвой...

...которой самое место в сезонном плове из аланги:

Плов можно дополнить потом самой коварной на свете самсой из простеньких забегаловок вроде этой (ешь и невозможно остановиться):

И только потом нырнуть в присырдарьинские кущи.

Расположиться на берегу.

Что-то здесь ещё осталось от тех далеких лет. Например, местный бич Лёха, который только что забросил свой "телевизор" в приточный арык и довольствуется уже не сазаном, а уклейкой с мизинец. Он, конечно, не ведает о том, что ему завидуют московские гурманы. Что для них не сазан, а уклейка - царь-рыба. Что в иных местах месяцами ждут короткого сезона по последнему льду - уклейку взять. Что именно уклейка, положенная сплошняком на сковороду, а потом перевернутая спекшимся блином, - тот самый персиковый сон любого, понимающего в рыбе.

Хотя, быть может, Лёха именно такой.
Нам же, прежде чем расчехлить снасти, остаётся "вздрогнуть" из традиционной здесь посуды. "Ну, за рыбалку!". "Ну, за Сырдарью!"

|
</> |
