Шёпот Урании ( одиннадцатый фрагмент)

borovik — 11.11.2024

Шёпот Урании

(одиннадцатая часть)

Сложность восприятия принципа свободы… а именно об этом шепчет нам Урания, во многом связана с тем, что человеческие существа часто даже не подходят к постановке вопроса «кем я действительно являюсь».

Должно быть поразительно, но большинство людей проживают жизни вовсе не подходя к постановке вопроса о своей истиной природе. Есть некое существование, некое проявление, которое имеет смутное определение « я — человек», но дальше этого чаще всего не возникает никаких версий и догадок о том, чтобы это значило.

Так и проходит жизнь. В известном смысле, мы можем задуматься о том, что существо не имеющее представления о себе, едва ли может считаться разумным. Насколько мы имеем дело с человеком себя осознающим в повседневной жизни?

При прямой постановке этого вопроса случайным прохожим, мы практически гарантировано получим ответы в варианте отождествления себя с той или иной социальной функцией, фрагментарной ролью.

«Я — директор предприятия», «я — поэт», «я — мать троих детей», «я — старик», « я — студент» … Понятно, что подобных ответов может быть великое множество, хотя, разумеется, это никак не определяет человека… Неужели человека не было до того, как он стал директором — поэтом — матерью…

Понятно, что некое нечёткое, но всё же замечаемое знание о себе возникает задолго до того, как появляется некая социальная роль, в принципе — то никак не уловимое самоосознавание.

В некоторых детях особенно замечается некоторая зрелость, практически весь потенциал личности, которая ещё не раскрыта в том или ином сюжете судьбы. Можно предположить, что это одно из свойств души — проявления монады - сущности после множества достаточно осознанных воплощений.

В качестве примера таких проявлений, вероятно, наиболее нагляден опыт обретения ламы-перерожденца в буддийской практике. Этих случаев, с их подробным описанием известно много, как правило, они достаточно убедительны, содержат яркие детали — указания на то, что мы имеем дело с очередным воплощением развитой сущности, в новом теле и отчасти с новыми личностными свойствами — проявления в данном воплощении.

Сама возможность такой передачи свойств, навыков, черт характера — проявления возникает только после того, как вопрос «кто я» поставлен существом, и на него дан хотя бы в некоторой степени обнаруживаемый ответ.

Но конечно — пример с детьми — ламами не более чем просто наглядный пример.

Мы можем обнаружить такое проявление зрелости, оформленности в ребёнке в самых разных культурах, ситуациях. Порой возникает понимание того, что некоторая сущность ребёнка проявляется рано, что есть зерно характера, предпочтений, неких осевых свойств, особый взгляд, ощущение жизни совсем не детское, в котором человек чувствует - знает опыт, который ему только предстоит прожить.

Такое знание себя, пусть и не облекаемое в чёткие формулировки предполагает проявление зрелой души, ведающей о своей обособленности, о некоторой предначертанности, о судьбе. Это довольно редкое свойство, выдающее в ребёнке душу, которая, вероятно, проявилась в этом мире не в силу кармических отягощений, не в результате вовлечения в план страстей и не изжитого опыта, а в результате свободного выбора.

В некотором смысле, мы говорим о том, что в проявлении находятся два типа душ. Об этом различении, в частности, высказывался Тибетец через Алису Бейли.

«Настанет час, когда свет души откроет антахкарану (мост между сознанием личности и сознанием души, А.А.Б.), и люди будут различаться по их знанию, характеризоваться отчаянием неутолённого желания и делиться на тех, кто признаёт свою дхарму (исполняя все обязательства и обязанности), и тех, кто видит лишь отработку кармы и из самой природы своей нужды извлекает, наконец, свет и покой».

И по целому ряду признаков бытия, всё более подводящих живущих сегодня к ситуациям радикального выбора. Разделение, по мере погружения нашего мира в глубины железного века, становится всё более наглядным и очевидным.

Конечно, мы говорим лишь о том, что понимание своей природы не может быть окончательным для проявленного в бытии существа. Полнота ответа в серединном мире едва ли может быть достигнута. Важнее сказать, что существо уже поставило этот вопрос для себя и осознало задачу обнаружения своей истиной природы в качестве основной задачи воплощения.

Реальность же большинства воплощённых в том, что сама значимость этого вопроса не может быть ни понята ими, ни тем более принята, как основная задача бытия здесь.

Существа похожие на людей с лёгкостью обозначают себя человеками, вообще не задаваясь вопросом что это значит.

Забегая вперёд наших размышлений, скажем, что сознание не пришпиленное булавкой этой проблемы, не поставившее перед собой радикальные вопросы бытия, в принципе не может реализовать те свойства, через которые определяется человек.

Спящее, поглощённое лунными принципами существо лишь в потенциале живо. Оно живо той неиссякаемой божественной любовью, что лежит в основе его проявления, как возможность дарованного спасения. Отец всегда готов принять своего блудного сына, но никак не может принудить его к возвращению.

И до внутреннего акта пробуждения такое сознание не может быть ни творческим, ни свободным, ни любящим.

Может показаться, к примеру, что лунные сюжеты заботы, кормления, взращивания, приятия и размножения прямо связаны с опытом любви. Хотя чаще всего мы имеем дело с проявлением исключительно обусловленных необходимостью задач. К не обусловленной и свободной любви лунные души практически до поры не способны.

То есть не способны к реализации данного им богоподобия.

Да, присутствие Бога может быть обнаружено в таком существе, но ещё нет того, кто бы мог осуществить это акте проявления. Человек, как субъект начинается с момента постановки вопроса «кто я» , как осознанного самого главного вопроса.

И может показаться, что принцип субъектности предельно прост, пока нет смысла, пока нет Бога, говоря словами героев Достоевского «всё можно».

Однако ж это «всё можно» для человека вне Бога на самом деле означает не реализацию принципа свободы, а как раз — полную неспособность ни к какой форме проявления свободы.

До момента обнаружения себя, человек так или иначе будет понимать своё собственное бытие через опыты отождествления и ( или) отражения себя во внешнем мире, во внешних признаках.

Признаки, варианты отождествления могут быть самыми разными. Человек может застрять в самых разных схемах детерминированного бытия. Способы захвата различны, порой довольно изощрённы, и далеко не сразу распознаются как очередное помрачение.

Дело в том, что любые устойчивые эгрегоральные машины вовлечения человека в ту или иную «реальность» изначально могут проявлять в человеке новые, не раскрытые до того качества, свойства, опыт. И в этом смысле — все вовлечения — необходимы, поскольку раскрывают не читаемый иначе логос.

Но тут же опыт первого познания сменяется отождествлением с тем, что раскрылось в опыте. Человек думает, что нашёл некоторое очередное универсальное правило понимания себя. Человек связывает себя с такими принципами, опытами, думая, что так он узнаёт себя.

Так, к примеру, рассмотрим значимые для большинства людей родовые сюжеты. До сей поры подавляющее большинство проживающих на земле читают себя таким способом. Хотя, конечно, сегодняшние семьи сильно отличаются от классической семьи патриархального общества.

Классическое архаическое мышление человека Большой Семьи, человека Рода основано на том, что всё знание о себе человек и получает через родовое окружение.

Иного, впрочем, у него и нет до поры до времени. Проживание в большой семье — клане — деревне предполагает, что родичи и становятся отражениями той или иной черты человека, его функции, навыков и т д. Взрослые мужчины в роду определят какой ты охотник, взрослые женщины расскажут девочке в какую женщину ей надлежит превратиться. Они же и будут и оценивать, корректировать, определять успешность реализации. Муж и жена расскажут друг другу о значимости в семье, определят качества и ценность партнёра, шаман обозначит того, кто способен стать его учеником, а глава рода взрастит нового Вождя. Всё, что человек будет знать о себе в таком роду будет именно тем, что расскажет о нём его род.

За пределами своего окружения человек практически исчезает, утрачивает привычный опыт толкования себя, переживает едва ли не опыт смерти.

Иначе говоря, родовой сюжет присваивает себе человеческую жизнь, от рождения до смерти проводя через сюжеты вечного повторения, воспроизводства, сохранения устойчивости.

В основе этих сюжетов будут лунные и сатурнианские грубые программы. И в них нет ни малейшего беспокойства о становление какой-то свободной души.

Человек принадлежит Роду, а далее На-роду. И его ценность — нарождение в этом кругу.

Все участники этого процесса, как правило, без сомнений отождествляются с предлагаемыми ролями, буквально присваивают себе те или иные свойства — роли сюжетов большой семьи.

Человек не видит себя за пределами такой ситуации, он всецело принадлежит ей, Луна, программы Богини Матери определяют его мораль, ценности, принципы наслаждений и страданий.

Сатурн же тут проявляется точно в логике мифа, который по приказу своей матери оскопляет Уран, устанавливая тем самым мир, основанный на принципе нехватки, на принципе кармы.

В рамках архаического сознания первейшей ценностью становятся задачи продолжения рода, ведь именно это и есть залог вечной жизни родового тела — семейного — народного эгрегора.

Надо заметить, что само по себе это не может быть определено как приближение к добру или злу. Критерии «греха» связаны с теми задачами, которые нужно выполнять внутри архаики. Ценности урожая — от зерна до детей, сакральность поля — Великой Матери, подчинённость и растворённость свободного мужского начала, сюжеты поглощения, переваривания, роста и разложения — всё это составляет набор допустимых значимостей, через которые человек определяет свою ценность в рамках такой модели бытия.

И до сих дней ничего не меняется в этой модели, если, конечно, мир ищет воспроизводства, сохранения жизни, если связывает себя с задачами увеличения рождаемости, продолжения жизни народа.

Перемещённые в современный мегаполис, люди с таким природосообразным сознанием утрачивают то в чём видели смысл своего бытия. Точнее сказать — утрачивают то, что назначало им смыслы жизни.

Смыслы жизни внутри Традиции давали возможность узнавать себя в программах выживания, продолжения рода, сохранения, удержания, статики.

Но в городе нет ни поля для возделывания, ни лугов для покоса, ни стада, ни пасеки. Нет ни бани на краю огорода, ни мастерской, ни погреба.

Мир ранее наполненный смыслами исчезает в современном мире. Заметим, что в кругу традиции всё имело действительный образ, соединявший человека как с прикладной функцией, так и с символическим прочтением своего бытия.

Мир вещей в Традиции был соотнесён с неким миропорядком, с космосом, с предками и богами. Прялка не была просто прялкой, а была способом творения судеб, порог, матица, печь, красный угол — буквально каждая вещь в доме мыслилась как указатель на нечто большее, человек традиции отождествляясь со знакомым и постоянным пространством одновременно осознавал себя частью значительно бОльшего, он был помещён в смыслы и наполнен ими.

Сложность переноса архаики в современный мир заключается и в том, что связанности и подчинённости материального мира, мира вещей смыслам большим, чем сам человек уже нет.

Вещь в современном сознании не более чем вещь — объект, отчуждённый от смыслов и находящийся в той или иной стадии распада, старения, перехода в ещё более плотные состояния разлагающейся материи.

Вещи самоценны и более не указывают на образы творения, когда-то и проявившие эти самые предметы.

В таком мире творческое сознание человека, воображение оказывается отвязанным от вещного плана, и потому природа воображения раскрывается человеку, как опыт, способный напрямую вознести сознание к планам более тонкого, разряжённого и подвижного бытия, в которых действие Урана и Нептуна — символического, растворённого в потоковых состояниях, начинает совершать иную работу в подготовленных душах.

Сложность тут в том, что душ, готовых к такому переходу, к такому типу работы воображения всегда не очень много. Подавляющее большинство людей по прежнему находятся в состоянии архаического сна.

А этот способ бытия предполагал крайне ограниченный опыт чувствований, весьма регламентированный порядок отношений, весьма несвободное сознание и слабое воображение. Жизнь в условиях домостроя вытесняет любою спонтанность, чувственность, любое не регламентированное воображаемое.

Бог, святые (низшие боги), нечистая сила и прочее иррациональное проявляется в особых местах, сообразно предписанным ранее состояниям.

Бытие активно вытесняет всё иррациональное, маркируя признаками добродетели предсказуемость, послушность, эмоциональную апатичность.

И потому, такое сознание , проявленное в условиях современного мира не имеет инструментов иной жизни, а потому так или иначе воспроизводит жизнь на тех принципах, к которым готово.

Земляные, люди, выросшие под лунным светом, теперь же вырванные из земли, не могут отождествить себя со смыслами, которых более тут не находят.

Боги в в современном мире стали болезнями — на это указал К. Юнг, и нам остаётся лишь свидетельствовать то, с какой готовностью нынешний обыватель страшится и избегает божественного в любом проявлении. Это ведь хуже и опаснее чумы.

Конечно, всегда есть теоретическая возможность научиться различать себя в более тонких средах, осознать смысл в аспектах свободного творчества, порождения новых смыслов.

Но для этого нужна готовность и развитие сознания, зачастую в протяжённости не одной жизни.

А без такой работы неизбежно начинается поиск аналогий, симулякров смыслов. Посредством чего простой человек будет замечать своё существование.

Так, к примеру, стадо оборачивается стремлением к гаражу полному дорогих иномарок. Смысл труда и благополучия, конечно, утрачен, но формальные признаки сходства дают некоторое успокоение и иллюзию осмысленности.

Потому оказываются важны дорогие рестораны, как способ поддержать своё лунное беспокойство, утолить страх голода обильной и дорогой едой.

Привычка видеть статус через еду, через её обилие сохраняется. И хоть исчезли осенние ярмарки, возы с провизией, которые указывали на правильно организованный, а потому одобренный богами быт, демонстрация таких признаков по прежнему нужна. Возникает, к примеру, странная традиция фотографировать съеденное на телефон с последующей демонстрацией этого своего статуса в пищевой цепочке.

Наивное восхищение дворцами, в которых ни жить, ни работать не придётся воспроизводит радость приобщения к реальности из жизни совсем других слоёв общества.

Отсюда вырастают целые индустрии вроде моды и туризма. Причиной которых чаще всего является потребность людей со слабым воображением как-то обрести смыслы в отождествлении себя и красивых мест, новых пространств, атрибутов чужой не понятной жизни.

Во всех подобных опытах бытия человек стремиться присвоить себе опыты чужого воображения, отождествиться с ними, прожить жизнь красивых вещей и статусных пространств.

Конечно, в некотором смысле, это тоже мечта о тонких состояниях и мирах, которая, увы, стремиться к воплощению исключительно за счёт обретения опыта во вне себя.

К сожалению, это мало отличается от жизни домашних собачек и кошек, которые, конечно, так или иначе напитываюся жизнью своих хозяев, и даже медленно развиваются в этом.

И вроде бы простое решение, когда, скажем, летний отпуск посвящается чтению, творчеству, домашнему театру и пению столь близко и доступно. Но внешние люди всё равно устремляются в очередную Турцию за картинками, переживаниями на «всё включено».

Надо заметить, что возвращение лунного человека в понятную среду может наполнить его исчезающими смыслами, вернуть к радости и незамысловатой благости забытой жизни.

Это заставляет людей устремляться на землю, мечтать об экопоселениях, о здоровом образе жизни — словом о том мире, в котором действовали законы живого пространства, единого природосообразного бытия.

Только подобное возвращение людей позволит решить вопросы рождаемости, воспроизводства и приумножения народной жизни.

Нельзя сказать, что другие модели бытия, другие реальности полностью исключают лунные программы. Но именно архаика обеспечивает прирост населения, а потому люди такого склада сознания будут поддерживаться обществом, предполагающим сохранение себя в условных, подчас и умозрительных «веках».

Надо заметить, что такой тип сознания давно отделился от тех планов бытия, в которых находят проявление слои так называемых «элит». Они, как и идущий по пятам «серединный слой» городского охлоса склонен отождествляться с иными смыслами, прочитывать себя через иную систему отражений.

И возможно, что это могло бы быть решением для многих, но едва ли мы можем говорить о том, что такая тенденция отвечает тому, куда развивается человек, уже не существующий в эоне архаического общества.

Люди действительно разные, разные настолько, что даже самые основные понятия добра и зла могут быть поняты и реализованы совершенно по- разному. Нет единых ответов для всех, а поиск смыслов внутри сообществ единомышленников, как работающий опыт понятен так же немногим.

Тем более, что моделей бытия сейчас проявлено довольно много, природа сознания различна даже в одной семье.

Сильно упрощая ситуацию, можно сказать, что пресловутый мир потребления и решал задачу поиска новых тождеств для людей внешних смыслов. Тут принцип обнаружения себя тоже предельно прост — чем больше я могу потребить, тем более я себя замечаю. Я проявляется в разнообразии вкусов переваренного бытия.

К примеру, если я мало потребляю, это значит, что меня почти нет, а потому потребность владения есть способ бороться со страхом исчезновения.

Таких сюжетов — симулякров, имитаторов утраченного смысла много, слишком много, чтобы даже начинать перечислять все формы помрачений, а говоря иными словами — демонизации современного человека.

И это понятие — демонизация обывателя применяется нами не в переносном смысле, а в самом что ни на есть точном указании на природу происходящих процессов.

Мир погружается в нижние слои именно потому, что привычного тождества с сакральным внешним нет, оно разрушено, способность обретения смыслов, которые возникают и распознаются в плане воображаемого посредством тонких чувств так же проявлена у малого числа людей.

В результате опустевшее место сакрального заполняется низшими подобиями. Этот процесс стоит рассмотреть подробнее.

https://disk.yandex.ru/i/5KJ-e-4geD9nVA

Сохранено