«Сетевое государство». Что-то в этом есть.
![топ 100 блогов](/media/images/default.jpg)
Интересная тема. Прогнозируя будущее, было бы неплохо проинвентаризировать, на предмет готовности к встрече с ним, тот неисчерпаемый резервуар возможностей и решений, какой представляет собой прошлое. Мне кажется, не стоит переоценивать уникальность происходящего, если речь идёт именно о смене «типов власти», а не о технических аспектах её реализации, её привязке к почве, крови, духу и т. д. Обычное явление, по большому счету в истории только это и происходило. Многое из того, что мы наблюдаем и готовимся наблюдать, уже встречалось.
Гвельфы и гибеллины, о которых я только что вспоминал на улицах Флоренции: хороший пример глубочайшей дискуссии о «типах власти». Спор, посвященный этой дилемме, продолжался несколько столетий и стал одной из «нитей» европейской истории.
А вот метаморфозы, которые государство претерпевало с V по XV вв., в какой-то момент пройдя, как многие полагают, через нулевую отметку, почти исчезновение. Что было осевой константой тех суровых времен: власть, которая привязывалась к земле, или земля, которая привязывалась к власти? Вспомним нарезки наследства, практикуемые меровингскими королями и их преемниками. Принято утверждать вслед за историками нового и новейшего времен, что специфически государственной в период средневековья была лишь королевская власть, сжавшаяся в точку. Ну что ж, когда-то и готика не считалась за искусство. А что, если правильнее говорить о расширении государства, принявшего незнакомую новому времени децентрализованную диссипативную форму, проникающую общностью порядка весь западнохристианский мир?
Чем было государство (продолжавшее, кстати, повсеместно носить имя «республики») в этом мире, который нельзя описать по аналогии с миром циклопов в гомеровской «Одиссее» как асоциальную вселенную замкнутых локальных властных образований. Если учитывать запутанность и переплетенность отношений зависимости, в которых вассал часто оказывался сильнее сюзерена и был вассалом нескольких сюзеренов, если учитывать глобальные церковные и орденские структуры, это была сложная часто противоречивая иерархия сетей.
И даже если впоследствии появилось больше поводов говорить о земле, самые значительные политические события Средневековья, например, образование анжуйской империи, европейской империи Габсбургов продолжали случаться не в географическом или экономическом пространстве. Они происходили в церкви у алтаря и в постели, как события матримониально-семейной хроники. Пространства перекраивались вследствие того, что совершалось там. Государственная история была семейной историей, разыгрывающейся в масштабах континента.
Можно продолжать рассматривать государство как официально предписывается в идеологизированной науке Нового времени. Это значит – видеть поверхность и не учитывать «корневую систему», от которой поверхность неотделима. Можно заметить в государстве синтез властных отношений, которые пронизывают общество, сознание и подсознание индивидов сверху донизу. В легитимации власти всегда много внешне необъяснимого и иррационального. Государство, сведенное к своему рациональному декларативному концепту, чаще всего не в состоянии обосновать себя. Государство вырастает из догосударственного. Взгляд, который способен это признать, реалистичнее смотрит и на проблему легитимности.
После всех предисловий – так что же там, впереди, на стадии очередной детерриториализации государств скрывается в дымке воображения новых поколений? Кажется, сетевое государство в различных смыслах этого слова, то, которое просто скачиваешь из интернета. Да, это было бы невероятно круто, на первых порах.
Никакой «родины-уродины», полная свобода выбора на потребительском рынке. Ты сам выбираешь себе государство из перечня зарегистрированных, как выбираешь, например, программу для редактирования видео. Скачиваешь государство в виде пакета программ к себе на компьютер или, лучше, в какой-нибудь встроенный-вживленный чип – и всё, эти программы ведут тебя, со всеми твоими делами и заботами, по мировой жизни.
Выбранному государству (поставщику пакета) ты платишь (налоги –
программный пакет это автоматизирует), оно оказывает тебе тот самый типовой «набор услуг», о которых любят рассуждать либералы. Оно содержит системы здравоохранения и образования (точно так же, как и сетевое государство, рассредоточенные территориально по всему аналоговому миру), финансирует существование службы безопасности, которая, взаимодействуя с муниципальным уровнем власти (местным самоуправлением), защитит клиента в любом угле земного шара и обеспечит ему юридическую поддержку.
Вопрос, готово ли новое «цифровое» государство осуществлять глобальные проекты, будь то научные или промышленные, не уступая в этом аналоговым предшественникам. Готово, я думаю, и вот почему.
Тот, кто полагает, что государство (настоящего или будущего, неважно) занимается тем, что «предоставляет услуги», рано или поздно неизбежно вспоминает о том, что система, гарантирующая качественное предоставление услуг, называется рынком. Выставить после этого государство на рынок, отправить его на продажу – следующий шаг, который напрашивается с необходимостью, и не более, чем дело техники.
Но там, где рынок, там – конкуренция. Так на смену прежней конкуренции государств за территории приходит их конкуренция за людей. И за их деньги.
Государства начнут жить по обычной логике больших корпораций, становящихся очень большими, чьи топ-менеджеры охотятся за бонусами, стремясь добиться лучших финансовых показателей. Чем сильнее финансово-экономическое состояние государства, тем быстрее растёт это государство, тем больше подключений (новых клиентов) оно выполняет, вытесняя конкурентов, тем успешнее считает себя его топ-менеджмент, тем лучше он вознаграждается… Тем больше у него власти.
Вложения в науку и технологии будут продолжать интересовать этот менеджмент в качестве бизнес-проектов, с точки зрения коммерческой выгоды. Таким образом, неожиданности не произойдет, эта статья государственных расходов сохранится (но, возможно, уменьшится).
Однако логика конкуренции приведёт к другим интересным последствиям. Можно не сомневаться, что очень быстро, тайно или явно её следствием окажутся уровни гражданства. Приманивая на рынке тех, кто способен заплатить большие налоги, государства будут стремится привлечь богатых налогоплательщиков дополнительными пакетами услуг. Возникнет гражданство первого класса, которое должно отличаться от обычного типового как люкс от стандартного номера отеля или как первый класс самолета от эконом-класса. Как это уже регулярно встречается в игровом виртуальном пространстве: плати и перейдешь на вышестоящий уровень, где открываются новые опции и сервисы. Возникнут внутренние круги «государств в государстве».
Многоуровневый мир больших корпораций, над которыми нет «вышестоящей инстанции», потому что вышестоящую инстанцию мы некогда выставили на аукцион – мир неравенства: таким будет этот сетевой мир, согласно одной из моделей. Мы вернёмся в старое доброе средневековье. Ну, а почему бы и нет?