Державный сфинкс. Часть 1

sergeytsvetkov — 06.07.2021

Русский сфинкс, коронованный Гамлет, двуликий Янус — как только не называли императора Александра I, одну из самых загадочных фигур русской истории. Он удивлял современников и позднейших историков. Любимый внук Екатерины II — и страстный ее порицатель; ученик либерала Лагарпа -и друг Аракчеева, консерватора из консерваторов; сторонник конституции — и учредитель военных поселений; самолюбивый самодержец, тоскующий по частной жизни и республиканскому устройству; большой политик, принесший так мало пользы России, — вот основные противоречия этой личности, в загадочной психологии которой мы попытается разобраться.

Судьба с детства определила ему неблагодарную роль человека, на которого другие возлагают свои надежды. Он вырос заложником открытой вражды между его бабкой — Екатериной II и отцом — цесаревичем Павлом Петровичем, которому императрица отказывала в праве наследовать престол. Сразу после рождения Александр был изъят из родительских покоев и помещен в одной из комнат на половине императрицы, чтобы воспитать из него настоящего наследника просвещенной Фелицы[1]. «Я оставлю России дар бесценный — Россия будет счастлива под Александром», — мечтала Екатерина.

[1] Фелица (искаж. лат. felicia — «счастливая, успешная») — богиня добродетели в «Сказке о царевиче Хлоре» (1781), сочиненной Екатериной II для маленького Александра. После появления одноименной оды Г. Р. Державина (1782) это имя было перенесено на саму императрицу.

1. Родители Александра. Павел Петрович и Мария Федоровна

Она приступила к делу воспитания внука во всеоружии просветительной философии и передовых педагогических теорий того времени с целью взрастить его в принципах естественной добродетели. «У меня, — писала она одному из своих заграничных корреспондентов, — только две цели в виду: одна — раскрыть ум (Александра) для внешних впечатлений, другая — возвысить душу, образуя сердце».

2. Портрет Екатерины II 1777 Александр Рослин

Но поначалу Екатерина основное внимание сосредоточила на укреплении здоровья внука и приучении его с малолетства к перенесению всяческих физических невзгод, как того требовали Локк и Руссо. Сразу после крестин Александра поместили в большой прохладной комнате, где температура не превышала 15 градусов; помещение ежедневно проветривали. Ребенок лежал на кожаном матрасе в железной кроватке на ножках, во избежание поползновений нянек покачать его. Взрослые не должны были понижать голоса, находясь в комнате, которая к тому же была обращена окнами к Адмиралтейству, чтобы заранее приучить ухо младенца к пушечным выстрелам. Императрица заставляла Александра спать не в определенные часы, а по обстоятельствам. Купали его ежедневно — сначала в тепловатой, потом и в холодной воде. Строго-настрого было запрещено пеленать ребенка и надевать на него чулки; одежду Александра составляли рубашечка и жилетка, не стеснявшие движений.

3. Александр в детстве

Когда внук подрос, Екатерина собственноручно составила для него «Азбуку изречений», где Александр мог прочитать, что «по рождению все люди равны, и только познания производят между ними бесконечное различие» и что «римский император Тит плакал, в который день не учинил какого ни на есть добра». К этим изречениям были добавлены «Выборные российские пословицы»: «Всуе законы писать, когда их не исполнять»; «милость хранитель государства» и т. п. Одна из них позднее особенно пригодится Александру: «На зачинающего Бог!»

«Бабушкина азбука» стала настольной книгой не только Александра, но и множества других русских детей. В 1781 году она была издана в Петербурге: тираж в 20 тысяч экземпляров разошелся за две недели!

4. Екатерина II. Бабушкина азбука великому князю Александру Павловичу. Переиздана в 2004 г.

Результаты бабушкиного воспитания сказались очень скоро. «У него слезы на глазах, — умилялась императрица, — когда он думает или видит, что у него ближний в беде».

5. Великие князья Александр и Константин

Этим Екатерина занялась сама, написав на досуге «Записки касательно Российской истории» (популярных исторических книг тогда еще не было). Из-под ее пера вышел вполне добросовестное сочинение. Императрица ко всякому делу подходила серьезно. Она изучила летописи, составила их свод, старалась отыскать в исторических событиях нравственный смысл, в котором многие тогдашние западноевропейские историки и философы отказывали России, внушить внукам любовь к родной истории. Даже темным явлениям русской жизни она умела придать какой-то светлый, отрадный колорит — свойство порочное в историке, но полезное и, более того, необходимое в педагоге.

В целом получился весьма замечательный документ, Екатерина по праву гордилась им. В ее кабинете всегда лежало несколько экземпляров этого сочинения, которые государыня охотно дарила своим приближенным и иностранным послам.

6. Екатерина II. Записки касательно Российской истории. Прижизненное издание

Продолжить образование великого князя был приглашен известный в то время писатель и «философ», швейцарец Фредерик-Сезар Лагарп — ходячая либеральная книжка, по язвительной характеристике В.О. Ключевского. Республиканские взгляды наставника Александра нимало не смутили императрицу, которая заверила его: «Будьте якобинцем, республиканцем, чем вам угодно. Я вижу, что вы честный человек, и этого мне довольно». Личная порядочность и благородный образ мыслей Лагарпа и в самом деле были вне сомнений.

7. Фредерик-Сезар Лагарп

Лагарп, по его собственному признанию, был преисполнен ответственности перед великим народом, которому готовил властителя. Сохранилось двенадцать томов его лекций по всемирной истории — обширнейший курс во славу разума, блага человечества и природного равенства людей и в посрамление деспотизма и рабства во всех их видах. Он стремился внушить великому князю мысль, что и самодержавный правитель может использовать свою неограниченную власть во благо подданных, если будет прислушиваться к голосу разума и гражданского чувства.

Молодость никогда не забывает того, кто дает ей первые уроки любви и ненависти. «Я всем ему обязан», — всякий раз повторял Александр позднее, когда речь заходила о Лагарпе. Швейцарец, в свою очередь, отзывался о своем воспитаннике в самых восторженных словах, находя в нем драгоценные задатки высоких доблестей и необыкновенных дарований. «Ни для одного смертного природа не была столь щедра, — писал Лагарп. — С самого младенчества замечал я в нем ясность и справедливость в понятиях». До последнего дня своей жизни он считал, что Александр — исключительная личность, которая является раз в тысячу лет.

8. Михаил Никитич Муравьев

Учить великого князя русской словесности, истории и нравственной философии было поручено Михаилу Никитичу Муравьеву, образованному и доброму человеку, автору многих сочинений либерально-сентиментально-дидактического направления. Ни в чем не отставая от Лагарпа, он читал десятилетнему ученику свои собственные идиллии о любви к человечеству, законе, свободе мысли и давал ему переводить на русский язык Руссо, Гиббона и других писателей европейского Просвещения.

Благодаря такому воспитанию, Александр смолоду в задушевных разговорах выражал ужас от одной мысли, что ему придется быть самодержавным монархом: «Я никогда не привыкну царствовать деспотом». Наследственную монархию он полагал «установлением несправедливым и нелепым, ибо неограниченная власть все творит шиворот-навыворот». Единственным его желанием, признавался он Лагарпу, было «предохранить Россию от поползновения деспотизма и тирании». Он клятвенно обещал спасти несчастное отечество от этих бед путем установления «свободной конституции» и «утвердить благо России на основании непоколебимых законов». Лагарп вспоминал, что никогда не слышал от Александра слова «подданные», но лишь «соотечественники», «сограждане». Однажды, уже после того, как во Франции король Людовик XVI стал простым «гражданином Капетом», Александр выступил при бабушкином дворе с публичной речью в защиту равенства. «Требование равенства между людьми — справедливо, — заявил он, — и напрасно французские дворяне беспокоятся лишением сего достоинства, поскольку оно состоит в одном названии».

9. Адам Чарторийский

Князь Адам Чарторийский, содержавшийся в Петербурге на положении почетного заложника и близко сошедшийся с Александром, в первой же беседе с великим князем (весной 1796 года) имел возможность познакомиться со всем кругом его либеральных воззрений. Александр порицал внешнюю политику своей бабки, оплакивал несчастную участь Польши и выражал свое восхищение великим Костюшко. «Он признался мне, — вспоминал князь Адам, — что ненавидит деспотизм везде, в какой бы форме он не проявлялся, что любит свободу, которая, по его мнению, равно должна принадлежать всем людям; что он чрезвычайно интересуется французской революцией; что, не одобряя этих ужасных заблуждений, он все же желает успеха республике и радуется ему». Александр поделился с князем Адамом своей заветной мечтой — увидеть установление повсюду на земле республиканского правления и заявил, что передача верховной власти должна зависеть не от случайностей рождения, а от голосования народа, который в состоянии выбрать себе наиболее способного правителя.

Зная все это, стоит ли удивляться тому, что в юности у Александра была только одна религия — религия «естественного разума»? Лагарп был убежденным атеистом, чрезвычайно враждебно относившийся к христианству, которое для него целиком олицетворялось в исторических грехах папства. Немногим больше религиозного чувства Александр мог почерпнуть и в наставлениях своих официальных духовных учителей. Его законоучителем и духовником был назначен протоиерей Андрей Афанасьевич Самборский, проведший почти полтора десятка лет заграницей, в Англии, где он приобрел изрядную образованность и светские манеры.

10. Андрей Афанасьевич Самборский

Его европеизм простирался до того, что он брил бороду и носил светский костюм. Христианство отец Андрей понимал в духе просвещенных прелатов того времени — как средство водворения между людьми чистых, приятных отношений, и только; учил великого князя «находить во всяком человеческом состоянии своего ближнего. Тогда никого не обидите, и тогда исполнится закон Божий». Наставления его имели оттенок довольно плоского морализаторства и совершенно не затрагивали глубинных потребностей духа. Александр позднее вспоминал: «Я был, как и все мои современники, не набожен».

Ему нужно было пережить две трагедии — личную, гибель отца, и народную — 1812 год — для того, чтобы открыть в своем сердце мистические глубины и начать задумываться над тем, что означает быть христианским государем.

11. Портрет великого князя Александра Павловича в 10 лет 1787 - Левицкий

А пока что уделом Александра был сентиментальный романтизм, с его беспредметной чувствительностью. Как выразился позднее (1829) «Московский Телеграф», «тогда находили удовольствие в том, чтобы плакать, и когда плакали, то были веселы». Великий князь умилялся до слез и от сентиментально-дидактических идиллий Лагарпа, и при виде «красот природы» — полевого цветка, сельского пейзажа или молодой «поселянки» в нарядном платье. В разговорах и в письмах друзьям он делился своей мечтой — сельские занятия, простая, уединенная жизнь на какой-нибудь ферме, в уютном далеком уголке: «Я сознаю, что не рожден для того сана, который ношу теперь, и еще менее для предназначенного мне в будущем, от которого я дал себе клятву отказаться тем или другим способом… Мой план состоит в том, чтобы, по отречении от этого неприглядного поприща (я не могу еще положительно назначить время сего отречения), поселиться с женою на берегах Рейна, где буду жить спокойно частным человеком, полагая свое счастье в обществе друзей и в изучении природы» (письмо к Кочубею, 10 мая 1796 года).

Конечно, к осуществлению этого плана не было сделано никаких приготовлений. Тем не менее, это писалось искренне, в мечтательном чаянии этой утешительной иллюзии.

Впоследствии лицо Александра еще не раз оросится слезами — в частных беседах и на публике. Но не следует обманываться: за сентиментальными вздохами и потоками слез не скрывались ни мягкосердечие, ни тем более дряблость воли. Александр ни разу не усомнился в своем праве ради государственной пользы распоряжаться жизнью своих «сограждан». Так, все разговоры о вреде военных поселений он оборвет жестокой фразой: «Они будут во что бы то ни стало, хотя бы пришлось уложить трупами дорогу от Петербурга до Чудова». И по крайней мере часть этого расстояния действительно была вымощена означенным материалом. Однако этот и несколько других примеров жестокости, которые история числит за Александром, не могут опровергнуть того факта, что расчетливая бесчеловечность была ему чужда. Гораздо чаще в подобных случаях он старался услышать голос совести, и его знаменитое «Не мне карать», сказанное в ответ на представленный генерал-адъютантом Васильчиковым доклад о тайных обществах, полностью разоблачающий заговорщиков, тому порука.

Что до пресловутой слабости воли Александра или даже полного ее отсутствия, о чем так много писали мемуаристы и историки, то это не более, чем обман зрения, причиной которого была необыкновенно развитая осторожность, выработанная им за годы придворной жизни. В семейном кругу его не зря называли кротким упрямцем. Тот, кто был обманут мягкой обходительностью и уклончивостью Александра, обыкновенно очень быстро получал возможность почувствовать стальной костяк его характера. Как заметил шведский посланник Стединг: «Если его трудно было в чем-нибудь убедить, то еще труднее заставить отказаться от мысли, которая однажды в нем превозобладала». Конечно, Александр не мог сказать вместе с Наполеоном: «Я не принимаю ничьих условий». Напротив, ему слишком часто приходилось под давлением обстоятельств брать на себя стесняющие обязательства. Зато он мог с полным правом заявить, что, в конце концов, отбросил все навязанные ему условия.

-----------------------------------------------------------------

Я зарабатываю на жизнь литературным трудом.

Буду благодарен, если вы поддержите меня посильной суммой

Сбербанк 4274 3200 2087 4403

У этой книги нет недовольных читателей. С удовольствием подпишу Вам экземпляр!

Последняя война Российской империи (описание и заказ)

Сохранено

</>

Державный сфинкс. Часть 1

Русский сфинкс, коронованный Гамлет, двуликий Янус — как только не называли императора Александра I, одну из самых загадочных фигур русской истории. Он удивлял современников и позднейших историков. Любимый внук Екатерины II — и страстный ее порицатель; ученик либерала Лагарпа -и друг ...

Читать полностью

Источник

Оставить комментарий

Популярные посты:

didius

Казино Jozz: более 1000 игр, выгодные бонусы и интересная программа лояльности

colonelcassad

От скинхеда к ортодоксальному иудаизму

ep_malvina

Заготовка дров у дома

dymontiger

Снимки из Instagram Татьяны Котовой

maysuryan

Писатель-фантаст, в котором заподозрили инопланетного агента

ru_auto

Khuy v govne

denalt

Почем нынче Арарат?

ru_cats

Кот нападает по ночам :-(

yarowind

Гонки на выживание

• Ранее
• Архив