Семнадцать "с" последнего года (суммирующие четыре)

топ 100 блогов inkogniton08.07.2024 *** Слезы ***

Если я что и поняла за это время, так это то, что плакать надо исключительно дозировано и в одиночку. Дети не переносят плач взрослых, им это кажется диким, сверхъестественным, словно это не плачущая мама на диване, а залетевший по ошибке птеродактиль, громко сопящий, непредсказуемый и оттого ужасно пугающий и страшный. Я научилась улетать практически не прощаясь: всё, быстро бежим к маме, улыбалась я так, будто собираюсь выбежать на минуту за хлебом, быстро, быстро, у мамы скоро самолет, мама улетает и очень скоро вернется. Главное -- правильная расстановка акцентов: то, что я улетаю, мелкий факт, быстро констатируем и переходим к оптимистичной части: мама очень скоро вернется и привезет целый чемодан подарков, огромный чемодан, полный подарков.

Весной я выбирала и покупала подарки целый месяц перед приездом -- трехмесячное отсутствие требует больших компенсаций. Дитя непременно хотела "стоячую юбочку", она уже какое-то время грезит балеринами и ей очень хочется быть на них похожей. А раз для дитяти стоячая юбочка, то такую же надо найти для девицы, а то плача не оберешься. У меня нет времени плакать, бурчала я закрывая очередную страницу очередного интернет-магазина, в котором предлагалась очередная совершенно не та стоячая юбочка. Наконец, подарки были выбраны -- две стоячие юбочки каждой, к ним обязательно две особенные футболки (ведь, если кто не знал, нет никакого смысла носить футболки, если они не особенные), две пары сандалий; леопардовые лосины для чада, леопардовая юбка для чада, леопардовая футболка для чада, вошедшей (и пока никак не вышедшей) в леопардовый период жизни (мама! какое розовое?! какое фиолетовое?! мне, пожалуйста, или черное, или серое, или леопардовое, но лучше всего, конечно, леопардовое, только обязательно пришли ссылки, чтобы я одобрила, а то вдруг окажется розовое леопардовое, а мне такое не нужно! мама, такое никто, вообще никто, не носит, ты что, хорошее леопардовое найти не можешь?! ты же в Лондоне!) Я паковала чемоданы как обезьяна из басни: так, эти свои вещи я оставлю здесь, эти, наверное, тоже. всё еще перевес, сколько эти подарки весят?! хорошо, а если я оставлю здесь вот вообще всё это? ну, кроме вот этих джинсов, пары рубашек, платье не забыть, мне же надо в чем-то ходить?! Я переносила вещи из чемодана (который планировала брать с собой) в баул (который ехал на склад, чтобы терпеливо ждать моего следующего возвращения) и обратно. Так, есть свободный килограмм, может, взять еще вот эту пару обуви?! Нет, тогда впритык, а вдруг я что-то еще забуду. Не плачь, говорю тебе, говорила я самой себе и яростно смахивала слезы, не плачь, всё будет хорошо, точно тебе говорю.

Я практически всё запаковала и решила спокойно сесть, выдохнуть и посмотреть новости. Я усиленно избегала новостей последнюю неделю перед прилетом, всё, что мне надо будет знать, мне обязательно кто-нибудь расскажет. Я посмотрела новости, отложила телефон, и пошла готовить себе кофе.

Новости немилосердно сообщали, что Иран запланировал атаковать Израиль аккурат за полтора дня до моего вылета. Меня не столько беспокоило благополучие девочек и Ыкла, я практически не сомневалась, что вся эта атака окажется из серии не так страшен черт, как его малюют, сколько состоится ли рейс. Я хвалила себя за предусмотрительность. Билеты были заказаны в конце марта -- тогда многие компании возобновили рейсы и, теоретически, можно было рискнуть и заказать что-то разумно (относительно) стоящее, что ни в коем случае не являлось эль алем (который взвинтил цены до небес, до самого млечного пути). Н. планировала возвращаться из Украины (через Варшаву) польскими авиалиниями, она забрасывала меня статьями и обсуждениями, где ставили ставки когда и как возобновятся чартерные (дешевые) рейсы. Я даже почти дала себя уговорить, но испугалась в последний момент -- эль аль точно полетит, думала я, что бы ни было, что бы ни случилось, они точно полетят. А остальные ненадежные совершенно, думала я и следила за таблицей приземлений аэропорта Бен-Гурион: ну вот, довольно кивала я самой себе, никто толком не летает, только болтают много, а приземлений мало. Чести ради, основные компании собирались возобновить полеты в начале апреля, потому в середине марта ожидать приземлений было несколько неразумно.

Новости разрывали меня на части; кажется, я на мгновение оглохла, несмотря на то, что сидела в полной тишине. Иран планирует самую масштабную атаку, берегитесь, спасайся, кто может, аэропорт перекрыт, следите за новостями. Вы как? -- писала я спокойно Ыклу, словно мы говорим не о масштабной атаке, а о том, удалось ли ему нормально провести выходные. Мы нормально, -- бодро рапортовал Ыкл и продолжал, -- аэропорт, кажется, уже открыли, не волнуйся, следи за новостями, тебе лететь завтра, всё будет хорошо, мы тебя очень ждем. Я выходила на балкон покурить и смахивала слезы -- вот чего я сейчас-то плачу, а? спрашивала я саму себя, сейчас, вроде, всё хорошо, уже через сутки с небольшим я увижу девочек, не реви, говорила я самой себе и ревела пуще прежнего, не реви, говорю тебе! Но перестать реветь не получалось, все невыплаканные дозы собрались вместе и вытекали из меня непрекращающимся водопадом. Аэропорт открыли, -- телефон пискнул и показал очередное сообщение Ыкла, -- эль аль летает, мы тебя ждем. Когда ты прилетаешь? -- очередное сообщение от Н. -- ты летишь эль алем? Если да, -- продолжала она, -- это хорошо, а то половину рейсов отменили, некоторые аж до октября! Война, думала я и сердилась на саму себя, вот из-за чего можно плакать, а ты развела тут океан из-за каких-то глупостей! Но война не отменяла моих проблем, только усиливала. У меня не осталось слез для этой войны, их просто не осталось.

*** Суматоха ***

Мне невероятно повезло с квартирой, которую я сняла на зимний период. Я нашла ее случайно: великолепное расположение, относительно разумная цена, относительно большая квартира. К тому же, через агентство -- подвоха ждать неоткуда, все бумаги подписаны и оформлены. В январе у меня тоже было сложносочиненное путешествие в Лондон. Сначала я прилетела в Лондон. Я поселилась в гостинице в аэропорту, так как уже через два дня мне предстояло лететь в Торонто, после этого в Банфф, оттуда обратно в Торонто и только после этого в Лондон. За эти два дня мне надо было превратить три моих чемодана (на три с небольшим месяца) в один (на две недели), остальные два отвезти на склад, взять со склада теплые вещи (в Банффе обещали минус тридцать восемь и, следует отметить, обещание свое сдержали), вернуться в гостиницу, встретиться с И. -- поработать и пообщаться, после вернуться в гостиницу, обязательно проснуться в четыре утра и перебежать на другой терминал, из которого я планировала улететь в Торонто. Организм не успевал перестраиваться под часы и потому я практически не понимала какое сейчас время суток. Вставать в четыре утра в Торонто оказалось даже приятно -- много спокойного тихого времени самой с собой, можно поработать, можно подумать, можно что угодно делать, пока остальные спят. Я долго планировала эту поездку, именно так -- залететь к О. в Торонто по пути в Банфф, побыть у нее несколько дней, потом Банфф, потом опять О. и Торонто. Я вернулась в Лондон почти две недели спустя -- аккурат к первой лекции.

Уже в марте я начала задумываться над тем, где мне жить весной, когда я вернусь в очередной раз. К счастью, квартира, в которой я жила, была свободна практически на всё время, которое я планировала быть в Лондоне, я легкомысленно решила, что даже если мне надо будет остаться на дополнительные несколько дней, то найду себе что-нибудь другое (из этой квартиры мне предстояло выехать не позже двадцатого июня, так как уже двадцать второго в нее вселялись очередные жильцы). Двадцатое июня настало неожиданно быстро, улетать же мне предстояло только двадцать третьего. Последние дни в квартире были сумасшедшими: предстояло запаковать чемоданы, которые я беру с собой, параллельно запаковать баулы, которые надо вернуть на склад (и опять перевес из-за подарков, да что ж такое, оставлю вообще всё, всё равно через месяц опять назад), кроме того, квартиру надо было убрать. Я, конечно, заказала профессиональную уборку (как того требовал контракт), но памятуя о том, что они делают всё медленно и не очень хорошо, на всякий случай весь день накануне я убирала квартиру. Квартиру на оставшиеся дни я нашла за пару дней до этого -- в совершенно другом районе, достаточно далеко, но на том же расстоянии от работы, так что -- какая, в сущности, разница, где провести три дня? Три дня -- срок, когда можно практически не открывать чемоданы. Время неслось стремительно: быстро на склад, теперь быстро обратно, встреча с инспектором: проверка квартиры, возврат ключей, переезд в другую квартиру, быстро осмотреться, в магазин, времени нет, его просто нет, ведь завтра заседание факультета (из-за которого, собственно, я и осталась, но пришлось остаться на дополнительные полтора дня, так как эль аль не летает по субботам, а больше я никому пока не доверяю), после заседания стоматолог (четвертый флюс за полгода, нет, я не могу сейчас начать лечение, дайте мне, пожалуйста, только антибиотики, да, я всё понимаю, но я пока не нахожусь ни в одном месте достаточное количество времени, чтобы даже начать лечение), на следующий день встреча с ЛА (с десяти утра до пока выдержим), на следующий день отлет, ночной полет, прибываю в половину четвертого, если хотите, посижу в аэропорту, чтобы никого не будить. Ты сошла с ума, -- сообщал мне Ыкл, -- ну чего ты будешь сидеть в аэропорту после ночного рейса?! Приезжай как можно скорее. Самолет, ночь, ни одной минуты сна, ну почему, почему я не могу спать в самолетах, почему?! Приготовьтесь, пристегните ремни, мы начинаем посадку. Кажется, можно ненадолго выдохнуть. Ничего, думала я, после того, как я проверила почти двести экзаменов за два дня, мне, кажется, всё, что угодно, по плечу.

*** Свет ***

-- Нет, я категорически не хочу, чтобы ты уходила из науки, -- раз за разом сообщал мне Ыкл.
-- А что? Что ты хочешь? Как так можно жить? -- выдыхала я в телефон, понимая, что еще немного и я взорвусь.
-- Ты знаешь о причинах нашего здесь пребывания, я прошу тебя оставить еще один год в подвешенном состоянии. Еще один. После этого, -- уговаривал он меня, -- если всё будет нормально, мы вернемся в Лондон. Ты же понимаешь, -- говорил он мне снова и снова, -- что если ты сейчас пойдешь в (давайте назовем это так) техникум, то оттуда назад дороги не будет. Я тебя очень прошу не делать этого, я тебя очень прошу.
-- Я не понимаю что делать, я совершенно не понимаю.
-- Тебе надо попробовать взять неоплачиваемый отпуск на первый семестр и найти себе какую-нибудь гостевую позицию здесь, а то мы по миру пойдем. А потом, -- вздыхал он опять, -- будет видно. Если всё это не сработает, уйдешь через год, что ты теряешь?
-- Я теряю детей! -- выла я, совершенно обессилев.

Я позвонила израильским знакомым, я объяснила ситуацию. Уже буквально на следующий день мне предложили (если тебе надо, скажи когда будешь знать) две гостевые позиции. Оставалось малое -- получить мне неоплачиваемый отпуск на семестр, а Ыклу на год.

-- Вы понимаете, -- аккуратно объяснял мне начальник, -- что всё это звучит не очень убедительно. Ну, допустим, мы дадим вам сейчас отпуск. А вы можете гарантировать, что в следующем году вы точно вернетесь?
-- Не могу, -- качала я головой, -- но я могу гарантировать, что если в следующем году я увижу, что мы не возвращаемся, больше я ни о чем просить не буду.
-- Ну, -- подумал он, -- подавайте заявку, попробуем.

-- Ты сердишься, так как готовишься к самому пессимистическому сценарию, -- бурчал Ыкл.
-- Конечно, -- сердилась я пуще прежнего, -- этот тот сценарий, на который у меня нет запасного плана!
-- То есть, давай по пунктам: ты боишься, что тебе не дадут неоплачиваемый отпуск ни в первом, ни во втором семестре, к тому же не кончится война и потому, соответственно, ты не сможешь сюда летать, практически вообще.
-- Да! -- выла я, представляя себе всё это.
-- На это я тебе ничего сказать не могу, прости, -- вздыхал он в очередной раз, -- на этот случай у меня никакого запасного плана нет. Но я надеюсь, -- добавлял быстро, -- что этого не случится.

Хорошо, решила я после долгих раздумий, я оставлю этот год подвешенным и буду надеяться, что в следующем году всё наладится и вернется на круги своя, а всё это я забуду как страшный сон. Пока же я буду изо всех сил работать над книгой -- я дала слово и, даже если мне придется разорваться напополам, я это слово сдержу. Всё, что у меня было и есть -- моё слово, ничего важнее пока не придумали.

Когда я планировала поездку в Ньюарк, я не планировала нигде останавливаться. Но наше агентство упорно присылало мне варианты, где рейс туда прямой, а обратно с какой-нибудь пересадкой. Мне предлагали пересадки в Монреале (всего-то три часа подождать), в Брюсселе (каких-то двенадцать часов погулять где-нибудь), еще где-то, уже не помню где, когда я вдруг поняла: пришлите мне, пожалуйста, написала я после очередного неприемлемого варианта, -- вариант с пересадкой в Торонто. Я написала О. -- ты будешь? ты хочешь встретиться на пять часов? Да!!! -- словно закричала мне она. Время пересадки девять часов -- пять часов у нас точно будет, особенно учитывая то, что чемодан сразу поедет в Лондон, а это значит, что из аэропорта я выйду минут за десять, если повезет. Мы встретились и поехали гулять-сидеть-пить пиво. Мы обнаружили, что рейс задерживается и несказанно обрадовались, у нас появились дополнительные два часа (выспимся потом, ничего страшного), мы говорили и не могли наговориться. Что ты решила? -- О. отхлебнула глоток пива и посмотрела выжидательно. Я пока не знаю, -- вздохнула я, -- надеюсь, к июню буду знать. Так, -- О. строго посмотрела на меня, -- когда ты пролетала тут в январе, ты сказала, что будешь знать в мае! Сейчас май, и? И ничего, -- вздохнула я, -- я пока ничего не знаю. Может, -- покачала я головой, -- к июню, а может и к августу. Тогда, -- посмотрела она еще строже, -- не морочь себе голову, наслаждайся книгой, Лондоном, девочками, грантами, прогулками с И. В общем, -- посмотрела чуть мягче, -- наслаждайся всем, чем можно. Что будет, то будет, а сходить с ума заранее никому никакой пользы не принесло. Мы сидели в небольшом баре в небольшом пригороде Торонто. Дул приятный майский ветерок, разительно отличающийся от январской метели, было тепло, приятно и невероятно спокойно.

*** Скарлетт О'Хара ***

Я возвращаюсь в Лондон через две недели. Мне пока негде жить -- та замечательная квартира, в которой я так чудесно перезимовала (не без приключений, конечно же: к примеру, оказалось, что в ней ничего, кроме мебели, нет, всё подвижное аккуратно подвинули в неизвестном науке направлении предыдущие жильцы, посему мне, после почти суточного перелета, пришлось не только быстро ехать на склад за своими вещами, но мчаться в магазин покупать всё первое необходимое: посуду, постельное белье, одеяло -- без которого в плюс два крайне неуютно) и так чудесно провела часть весны (к счастью, между тем, как я оттуда уехала и тем, когда я туда вернулась, там никто не жил, потому вернулась практически будто домой), занята до самого января. В дополнение, я не знаю на какое время мне нужна эта самая квартира, так как я всё еще не знаю получу ли я неоплачиваемый отпуск. Пока я пытаюсь найти квартиру на месяц, дальше будет видно. Первую ночь я, конечно же, переночую в гостинице, так как на следующий день мне надо уезжать в Бат, а перед этим заехать на склад, отвести ненужное для Бат, взять нужное для Бат, добежать до вокзала и доехать, в конце концов, до Бат. Прочитать там доклад, послушать лекции, улыбаться на банкете и всячески демонстрировать прекрасное расположение духа. После вернуться куда-нибудь в Лондон (пока не знаю куда и на сколько), проверить летние экзамены, сидеть до полуночи над книгой, говорить с девочками с разных устройств, варить все те мысли, которые варятся во мне второй год подряд, и на что-то надеяться, пока не придумала на что. Но! Я подумаю обо всём этом завтра, только завтра.

P.S. Огромное спасибо моей дорогой обожаемой Семнадцать с последнего года (суммирующие четыре) antrum, благодаря которой я не сошла с ума окончательно и бесповоротно. Тихое сумасшествие, несомненно, присутствует, но покажите мне совершенно нормального человека, я хочу на него посмотреть. Впрочем, нет, не хочу, с совершенно нормальными у меня не ладится.

Оставить комментарий

Архив записей в блогах:
Знаю трех знаменитых албанцев в мире; 1. Gjergj Kastrioti Skënderbeu - вождь анти османского албанского восстания 2. Беджета Паколли - самого богатого албанца в мире И... Баки это третий по знаменитости  албанец,среди русских мой друг. Сделал б ...
Любители и ценители автомобилей КамАЗ! Нравится ли вам ваш автомобиль? За этот вопрос посыплются гневные возмущения. Конечно, каждому по вкусу эта компания, проверенная годами. Но есть такое понятие, как модернизация КамАЗ. Что это и зачем? Ответ кроется в понимании того, что данные ...
В средние века империя Виджаянагара занимала весь юг Индостана «от моря до моря». Для Индии эта империя то же самое, что Киевская Русь для славян. Она процветала три столетия. Виджаянагара дословно значит «город победы». К сожалению, могущественнейшая на востоке империя незаслуженно ...
... Но не весь... Зима напала на нас внезапно. Ещё осень не успела уйти с достоинством, и травка ещё зелёная, и разноцветные листья осыпаются уже на снег, а лыжники уже освоили парковые дорожки, и сосульки выросли... ...
Несколько последних дней в Таганроге, пожалуй, самой популярной темой стало возможное получение «компенсаций». Тема стремительно обросла всевозможными слухами и домыслами, в результате которых у некоторых граждан могло сложиться впечатление, что уже сам факт проживания в Таганроге, оказавш ...