счет прибылей и убытков

РЕСТАВРАТОР
Николай Иванович был очень богатый
человек: топ-менеджер и к тому же акционер одной серьезной
компании. Жена у него тоже работала в бизнесе; богатые люди, я же
говорю. У них было несчастье: у шестилетнего сына после травмы
позвоночника отнялись ноги.
Звали лучших врачей, платили любые деньги, возили по всей Европе.
Все бестолку.
Сядет Николай Иванович рано утром у кроватки сына, подопрет голову
кулаками и думает: Господи, всё бы отдал, всё бы отдал,
всё, всё, всё бы отдал…
Вот.
Один раз к ним пришел реставратор, поправить антикварное кресло. А
в кресле сидел мальчик и смотрел, как этот старенький столяр своими
стамесками ковыряется в резных львиных лапах.
Старик говорит мальчику:
- Эй, паренек, ноги-то убери! Мешаешь!
Николай Иванович как раз проходил мимо открытой двери и бросился в
комнату, чтоб заткнуть ему рот, но вдруг увидел, что мальчик
поджал ноги.
- Вы… Вы это умеете? – спросил он старика, вытащив его в
коридор.
- Ну, - сказал старик.
- Сколько вы хотите? Миллион долларов? Два миллиона? У меня дом на
Рублевке. Берите.
- Вот, я услыхал, вы с супругой говорили. Что вы мальчишечку
собрались в Аргентину везти. Клиника доктора, это, забыл фамилию.
Курс лечения два месяца. Так?
- Так, - сказал Николай Иванович.
- Вот и заплатишь мне, сколько бы истратил на эту Аргентину, -
сказал старик, переходя на «ты». – Копейка в копейку. Мне лишнего
не надо. А пареньку по утрам ноги растирай, снизу вверх. И потом
станови его на пол. И постепенно отпускай.
Мальчик выздоровел. Хотелось отвалить миллион. Но старик зачем-то
просил точно. Хорошо, пусть так.
На столе лежал пакет с деньгами и лист бумаги с цифрами.
- Считаем, - сказал Николай Иванович. – Самолет в оба конца.
Клиника. Нам с женой гостиница. Машина. Шофер к машине. Прислуга.
Переводчик. Чаевые. Наша зарплата, кстати! Ведь мы с женой два
месяца бы не работали, взяли бы отпуск за свой счет, так что
неполученная нами зарплата – тоже расход. Видите, все честно.
- А жратва? – спросил старик. – Почему жратву не включил?
- Нет, позвольте, - сказал Николай Иванович. – Да, мы тратили бы на
еду в Аргентине, но! Но зато не тратили бы в Москве! Здесь, кстати,
еда дороже. Во всяком случае, та еда, к которой мы привыкли. Так
что еще неизвестно, кстати…
- Серьезный какой! – засмеялся старик и исчез.
Николай Иванович вздрагивает и поднимает голову. Мальчик спит,
посапывая. Он трогает его пятку, выглянувшую из-под одеяла. Мальчик
не чувствует. Николай Иванович внутренне плачет и снова повторяет:
всё бы отдал, всё бы отдал.