Русское колесо генотьбы
werewolf0001 — 02.08.2022 На днях в одной книге нашел, на мой взгляд, лучшее определение причины победы большевиков в Гражданской войне. Вопрос был не в том, что крестьяне центра – не понимали, кто такие большевики. Прекрасно они все понимали, и продотряды в несколько месяцев сделали деревню врагом советской власти. Но при большевиках они могли на что-то надеяться, а вот насчет белых знали точно – придут и будут мстить, все отнимут, перепорют, многих расстреляют. Потому-то если большевиков терпели (предполагая, что как только останутся только с большевиками, то их-то сковырнут), то белых принимали в штыки. А по-настоящему поднялись против красных, когда было уже поздно, когда стало понятно, что белые точно не вернутся. Но было действительно – поздно, власть укрепилась.И именно поэтому солдаты Петрограда семнадцатого – готовы были на все, чтобы власть не вернулась, порядок не вернулся. Знали: им будут мстить.
Вот это вот - месть и ожидание мести, многократно подтвержденные историческим опытом – и делают русскую историю такой трагически закольцованной. За десять лет меняется всё, а за двести – ничего, потому что в эти двести включается и реванш и месть и может, не один раз.
В воспоминаниях про Василия Шукшина прочитал: его восхищение Степаном Разиным, память о Степане Разине объясняется тем, что это один из немногих в русской истории персонажей, который почувствовал гибельность государства для народа и восстал от имени народа против власти, против государства. И тем можно оправдать звериную жестокость Степана – он воевал во имя народа и ради народа. И народ это помнит. Можно ли во имя народа зверствовать? Шукшин отвечает – можно, и не дело потомков судить и считать, сколько и каких ударов нанес герой, восставший за «народное дело».
Если подумать… если этот так, то наверное в этом можно найти корни нашего сегодняшнего разлада. Конец восьмидесятых, девяностые и нулевые – это суд над 1917 годом. Отрицание этого времени, но оно не сопровождалось как в странах Восточной Европы реституцией или даже попыткой реституции. Просто новые элиты, во многом самозванные - прихватизировали общее благо, какое было, объявив его своим. При этом нет даже обозначенного намерения поделиться с широкими массами, как то компенсировать им трагедию 90-х, например - через компенсацию сгоревших вкладов в Сбербанке.
В ответ выдвигается фигура Сталина, как фигура жестокого и бескомпромиссного тирана, строившего свою политику исключительно на жестоком принуждении. Сталин в этом случае оказывается и угрозой и обещанием - но опять-таки, нет ни с одной стороны даже мысли о компромиссном решении исторического спора. Просто одна сторона "на коне", другая ждет исторического шанса отомстить. Государство же в этом случае выступает как предохранитель гражданской войны, и стоит ему ослабнуть или поскользнуться...
Смута...
|
</> |