Рукопожатие через океан.

- Разворачивать надо квитанции! У меня руки не казенные! Не нанималась я всем вам тут квитанции разворачивать! Свернут, понимаешь, квитанции! А я разворачивай!
Старушка икает от ужаса. Я вспоминаю старый анекдот про больные руки и выйти замуж и смеюсь внутренним смехом.
Дядечке в распахнутом хорошем пальто снегурочка с удовольствием возвращает предварительно развернутые бумаги, и кричит другое:
- Мужчина! Я не возьму у вас этот платеж! Вот этот возьму, этот тоже, может, возьму, а вот этот - не возьму! Это вам в Сбербанк надо! И сезонку я вам не продам пенсионную! Я не брала их сегодня. Думала, пенсионеров не будет! Да только куда же от вас денешься! Дома не сидится старым!
Дядечка грустно отходит, ему явно не нравится, что его громко назвали старым. Он тихо объясняет никому:
- Это я для сестры покупаю.
- А я и смотрю, вы не похожи на пенсионера, - говорю я, группа независимой поддержки.
Наверное, это я делаю зря, снегурочка не одобряет такого попустительства. Она спрашивает меня резко:
- Так, откуда ожидаем перевод?
- Из Пушкина, - отвечаю я.
- Что такое Пушкина?
- Это город. Небольшой. Близ Санкт-Петербурга.
- Так, это понятно, но страна-то какая?
Я удивляюсь. Неуверенно уже отвечаю:
- Россия.
- Россия! - удовлетворенно произносит снегурочка, - Россия, женщина, не наша область! Мы, женщина, с Россией не работаем! Только дальнее зарубежье! О чем и пишем для вашего сведения! Вот, прочитайте-ка!
Она показывает мне на стекло перед собой, там наклеен аккуратный логотип Вестерн Юнион. Я читаю.
- Нет-нет, вы не туда смотрите! Я стенную газету имею в виду! Большую!
Кручусь на месте, зачем-то пытаюсь отыскать взглядом стенную газету. Нету.
- Сняли уже, - подтверждает снегурочка, - и то верно, она чуть не год висит, всем обрыдла уже. Так вот, женщина, в нашей стенной газете было просто и ясно написано: "Вестерн Юнион. Рукопожатие через океан." А вы говорите - Россия.