Родительские радости, век девятнадцатый

ru_childfree — 04.07.2010 Доброе утро, дорогие сообщники. Не знаю как у вас, а у нас температура плавно приблизилась к тридцати и мы потихоньку перемещаемся в сторону пляжа. "Ведь у нас есть настоящее море" (с) Масяня
А пока мы перемещаемся - вам литературная минутка.
Очень часто приходится слышать, что, мол, хорошо быть дворянином веке в эдак девятнадцатом. Когда родилась детка - и попала на руки к мамкам-нянькам,  а родители как гуляли под ручку, так и гуляют.
Краткий отрывок из "Мелочей жизни" Салтыкова-Щедрина. Думаю, неплохо иллюстрирует, как оно и тогда бывало, а? О времена, о нравы. А люди остаются теми же.

"Супруги Братцевы жили очень дружно. Оба были молоды, красивы, веселы, здоровы и пользовались хорошими средствами. У обоих живы были родители, которые в изобилии снабжали молодых супругов деньгами. И старики и молодые жили в согласии. В особенности Софья Михайловна старалась угодить свекру и свекрови, и называла их не иначе, как papa и maman. Ардальон Семеныч поступал несколько вольнее и называл тестя "скворушкой" ("скворушке каши!" - кричал он, завидев в дверях старика), а тещу - скворешницей, из которой улетели скворцы. Сначала это несколько коробило Софью Михайловну, которая не раз упрекала мужа за его шутки.
- Разве я называю твоего папа дятлом? - выговаривала она; но вскоре сама как будто убедилась, что иначе отца ее и нельзя назвать, как скворушкой, и всякие пререкания на этот счет сами собой упали.
Доброму согласию супругов много содействовало то, что у Ардальона Семеныча были такие сочные губы, что, бывало, Софья Михайловна прильнет к ним и оторваться не может. Сверх того, у него были упругие ляжки, на которых она любила присесть. Сама она была вся мягкая. Оба любили оставаться наедине, и она вовсе не была в претензии, когда он, взяв ее на руки, носил по комнатам и потом бросал ее на диван.
- Ардашка... дерзкий! - выговаривала она, но таким тоном, что Ардальон Семеныч слышал в ее словах не предостережение, а поощрение.
Первые проблески какого-то недоразумения появились с рождением Верочки. Софья Михайловна вдруг почувствовала, что она чем-то penetree [одухотворена (франц.)], что она сделалась une sainte [святой (франц.)] и что у нее завелись les sentiments d'une mere [материнские чувства (франц.)]. Словом сказать, с языка ее посыпался весь лексикон пусторечия, который представляет к услугам каждого французский язык. Она реже захаживала в кабинет мужа, реже присаживалась к нему на колени и целые дни проводила в совещаниях с охранительницами Верочкиной юности. Какое сделать Верочке платьице? какими обшить кружевами ее кофточки? какие купить башмачки? Супружеская любовь бледнела перед les sentiments d'une mere. Даже встречаясь с мужем за завтраком и обедом, она редко обращала к нему речь и не переставая говорила с гувернанткой (когда Верочке минуло шесть лет, то наняли в дом и англичанку, в качестве гувернантки) и бонной. И все об ангелочке.
- Не правда ли, какая она милая? как отлично усвоивает себе языки? и как вкусно молится? Верочка! ведь ты любишь бога?
- Мы все должны любить бога, - отвечала Верочка рассудительно.
- Да, потому что он добр и может нам дать много, много всего. И ангелов его нужно любить, и святых... ведь ты любишь?
- Oh! maman!
На первых порах у Ардальона Семеныча в глазах темнело от этих разговоров. Он судорожно сучил ногами под столом, находил соус неудачным, вино - отвратительным, сердился, сыпал выговорами. Но наконец смирился. Стал реже и реже появляться к обеду и завтраку, предпочитая пропитываться в ресторанах, где, по крайней мере, говорят только о том, о чем действительно говорить надлежит. Верочку он не то чтобы возненавидел, а сделался к ней совершенно равнодушным. Англичанку переносил с трудом, француженку-бонну видеть не мог.
- Черт с вами! - решил он и откровенно объявил жене, что ежели эти порядки будут продолжаться, то он совсем из дома убежит.
Софья Михайловна слегка задумалась, но les sentiments d'une mere превозмогли.
- Как вам угодно, - ответила она холодно, впервые употребляя церемонное "вы", - не могу же я ради вашего каприза оставить единственное сокровище, которое я получила от бога! Скажите, пожалуйста, за что вы возненавидели вашу дочь?
- Не дочь я возненавидел, а ваши дурацкие разговоры.
- Ничего в наших разговорах дурацкого нет!
- Лошадь одуреет, не то что человек, - вот какие это разговоры!
- Нет, ты докажи!
Но Ардальон Семеныч вместо доказательств взял шляпу и, посвистывая, ушел из дома.
Натянутости явной еще не было, но охлаждение уже существовало."

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив