Рахмат — сила

«Подарок Аллаха»

— Брат, брат, брат, куда едешь? Не стесняйся — говори, недорого отвезем, — стоит только пересечь границу Узбекистана, как тебя обступают таксисты. Они стоят прямо под крышей на выходе из погранпункта, и пока нет заказов — перешучиваются с проверяющим документы автоматчиком.

Автоматчик, как бы грозно ни звучало это слово, никакого страха не внушает. Плотный добряк. «Иван? — он берет мой загранпаспорт и уже через 10 секунд возвращает его. — Проходи, хорошей тебе дороги». Передает меня тем самым таксистам.

Разумеется, они отвозят задорого. По крайней мере, по местным меркам. За 40 минут езды от границы до центра Ташкента — $20. На Яндекс.Такси, как выяснится позже, цена в 4 раза ниже, но у меня, приехавшего в Узбекистан без сум и местной SIM-карты (то есть оставшегося без интернета), выбор небольшой.

Daewoo Nexia завывает, набирая обороты, и вот мы уже мчимся под восемьдесят километров в час по приграничным селам, улицы которых перетекают друг в друга вплоть до самого Ташкента.

— Не надо пристегиваться, брат. В городе пристегнемся, — Нуриддин говорит это с уверенностью человека, двадцать лет работающего в такси.

Он рассказывает, что в феврале-марте, а потом в сентябре и октябре только и успевал забирать россиян из аэропорта Ташкента и с казахстанской границы. Спал по четыре часа в сутки, зато денег заработал — «на год хватит, даже больше».

— Свою квартиру с женой сдали, к маме моей переехали. У меня «двушка» небольшая — за $800 россияне взяли. Точно тебе говорю: сейчас в Ташкенте жилье больше ценится, чем в Москве, — рассказывает он.

И не обманывает: с массовым прибытием россиян цены на аренду жилья в Узбекистане, как и в других соседних странах, резко выросли — в 2‒2,5 раза. И теперь за «двушку» на самой окраине Ташкента нужно отдать минимум $500, в 4‒5 километрах от центра — минимум $800, а в самом центре цены начинаются от $900. Однокомнатных квартир в столице Узбекистана практически нет: и раньше, и сейчас жилье строится с расчетом на большие семьи. По данным Госкомстата, детей до 16 лет имеют 75,3% домохозяйств республики, причем 25,7% семей — многодетные.

— И как здесь воспринимают приезд россиян? — спрашиваю я Нуриддина.

— Очень хорошо мы относимся, — вскидывает он руку. — Гость — подарок Аллаха. А Россия — не чужая страна, все в России работали.

По его словам, отношение к происходящему в Украине в узбекистанском обществе неоднозначное: многие считают, что российское руководство поступило правильно, а многие — напротив, поддерживают Украину.Но замечает, что для Узбекистана это «не настолько болезненный вопрос» и никакого раскола среди людей нет. «У нас свои проблемы», — говорит он.

— Я лично не понимаю, зачем это сделано, брат. У Узбекистана нет ни с кем [территориальных] споров. Но даже если… Неужели бы мы стали воевать с братьями-казахами или с кыргызами, или с туркменами? Да мы бы сели, поговорили, все бы решилось, — он задумывается на несколько секунд. — Но как бы кто ни относился [к конфликту России и Украины], на вас это не скажется. Все к вам будут хорошо относиться. Мы понимаем, что вы спасаете свои жизни.

А Узбекистан исторически спасал людей: тут при Сталине были крымские татары, армяне, болгары — их сюда депортировали, а наши бабушки и деды их кормили, пускали в свои дома. Мы помним об этом.

Ташкент открывается выкрашенными в желтый и белый цвета советскими домами, которые в центре сменяются помпезными новостройками с арками и стеклянными небоскребами. Многие релоканты в разговорах со мной будут отмечать, что представляли себе столицу Узбекистана куда скромнее и что мы, увы, вообще мало знаем о Центральной Азии.

Деньги и хлеб

Юрий Кобцев — предприниматель из Твери, ведет бизнес в e-commerce и сейчас готовит к запуску маркетплейс, который будет работать на страны СНГ. А еще у него — пятеро детей. В отличие от большинства осенних эмигрантов, Россию он вместе с семьей покинул еще до объявления частичной мобилизации — предвидел ее.

— Достаточно было просто посмотреть на ситуацию, чтобы понять, к чему все идет, — рассказывает Юрий. — Мы пересекли границу с Казахстаном в ночь с 11 на 12 сентября и дальше поехали в Узбекистан. А когда 20 сентября Госдума приняла закон о введении в уголовный кодекс понятий «мобилизация» и «военное положение», я позвонил оставшемуся в Москве сыну и сказал: «Дань, сколько тебе до дома ехать? Срочно бросай все, мама покупает билет — вылетай». Сын опоздал на самолет, но в итоге смог уехать на машине.

Покинуть Россию Кобцевы решили еще в феврале, но с бизнесом и пятью детьми сделать это оказалось не так просто.

— Я четко понимал, что до выборов в нашей стране непопулярных решений никто принимать не будет, а уж после выборов — легко. Потому поставил цель: ко дню голосования нужно разобраться со всеми делами и выехать за границу. Узбекистан мы изначально рассматривали как временное убежище перед отъездом в Дубай.

Но когда увидели, какая тут страна, какая тут вкусная кухня, какие здесь гостеприимные люди и как к нам, россиянам, хорошо относятся, решили, что проживем тут минимум полгода и, может быть, попробуем получить вид на жительство.