Птичка и радуга. Часть седьмая. Как перестать бояться.

vixymixy — 28.10.2015 Вот, нетерпеливые мои други, как и обещала - прошел всего один день, а я тут как тут с продолжением :)
Спасибо всем, кто читает и очень рада, что вам нравится!!
А присоединиться никогда не поздно. Предыдущие части можно почитать по тегу "птичка_и_радуга".

Я могла не ходить на общий сбор, ведь ничего нового я уже не узнаю, но глядя на Шемана, поняла, что не могу отпустить его одного. Вдруг он захочет опереться на меня взглядом, а я буду держать его так, как он держал меня за руку…
Общее собрание длилось около трех часов. Те люди, которые входили в столовую и те, что покидали ее, были совсем другими: эти три часа перевернули их жизнь. Они расходились молча, но не в тишине: теперь повсюду звучала музыка. Из браслетов-коммуникаторов, из динамиков громкой связи, кто-то немного истерично пел в полный голос.
— Сумасшедший дом, — сказал Джаспер. — Пойдем скорее отсюда.
В нашей каюте тоже звучала музыка, но приглушенно и спокойно. Мы закрыли двери и уселись на кровати друг напротив друга.
— Не пропало желание прогуляться по Пандоре? — первое, что спросил Джаспер. Мне с трудом удалось перебороть вспыхнувшее во мне желание придушить его подушкой.
— А у тебя? — поддела я его. — У самого, наверное, поджилки от страха трясутся!
На его счастье, друг решил отмолчаться.
— По крайней мере, мы теперь знаем, с чем имеем дело, — решила мыслить я конструктивно.
— И это знание нам очень поможет в борьбе с тем, не знаем кем! — в тон мне продолжил Джаспер.
Теперь отмолчалась я.
— Значит так! — сказал мой друг, словно решив для себя что-то: — С шатла ты не выйдешь! Или я тебя свяжу ремнями и запру в каюте для надежности.
— Выйду! — пискнула я.
— Нет!
— Выйду!
— Ни фига!
— Я! Тебя! Забыла! Спросить!
Не знаю, сколько бы еще продолжалась наша перепалка, но внезапно силы меня покинули. Морально я была уже совершенно измотана, а последней каплей послужило то, что я стукнула кулаком по тумбочке, больно ушибла руку и тут же чуть не затопила каюту своими слезами.
Я кричала и била подушку кулаками, потом с кулаками набросилась на Джаспера. Но он ловко прижал мои руки к бокам, я и забыла, какой он сильный, скрутил, усадил на колени и уткнул носом к себе в плечо. Я еще некоторое время вырывалась и орала в ближайшее ко мне ухо что-то нечлонораздельное, но Джаспер не дрогнул не единым мускулом, пока поток криков и ругательств с моей стороны не иссяк.
— Лучше? — спросил он, когда мои рыдания перешли в тихие всхлипы.
— Да… Наверное… Спасибо, наверное… — пробормотала я, сползая с его колен и перемещаясь к раковине, чтобы умыться холодной водой, а заодно привести в порядок мысли.
— Только не думай, — крикнула я ему оттуда, — будто то, что я сидела у тебя на коленях, дает тебе право думать, что….
Я запуталась и замолчала.
— Ой, Финик, не смеши меня! — крикнул в ответ Джаспер. — Я не собираюсь покушаться на твою честь!
По иронии в его голосе я поняла, что между нами все остается по-прежнему. А эти объятия, лишь попытка привести меня в чувство. Мог, в принципе, и пощечин надавать, я бы даже не удивилась.
Хорошо, что мы друг друга правильно поняли. Было бы очень неловко смотреть ему в глаза, потому что с недавнего времени, а именно с сегодняшнего дня, взгляд других глаз прочно поселился в моем сердце…
Утром следующего дня я с трудом заставила себя открыть глаза. Потом титаническим усилием воли заставила себя встать, умыться и одеться. Мое ужасное настроение совершенно не соответствовало бодрой музыке, доносившейся из динамиков. Джаспер тоже выглядел хмуро, вчера вечером он держался намного лучше меня, но сегодня и у него силы закончились. Я заметила, какой он бледный и осунувшийся.
— Спал плохо? — посочувствовала я.
— Угу, — буркнул он неразборчиво.
— Завтракать идешь?
— Угу, — ответил тот все так же односложно.
Я больше не стала приставать с вопросами. Мой друг ведь тоже не железный, и хотя он держался молодцом все это время, ясно было, что и у него нервы на пределе.
Я неприязненно смотрела на кашу в моей тарелке. Нервная реакция: когда я сильно взволнована — не могу проглотить ни кусочка. Джаспер же в мгновение ока расправился со своей и недвусмысленно уставился на мою.
— Ешь! — предложила я, подвигая к нему тарелку. — Я все равно не смогу. Просто выпью сока.
Друг отказываться не стал и с неменьшим успехом расправился и с моим завтраком. Это у него тоже нервное, понятно.
Я задумчиво пила сок, поглядывая вокруг. Все, на кого падал мой взгляд, напоминали нас с Джаспером: бледные, тихие, неразговорчивые.
— Все боятся, — сказал Джаспер, облизывая ложку, руки его дрожали.
— И ты, — сказала я. — И я боюсь…
— А ты не смей бояться! — резко оборвал меня мой приятель. — Не смей!
— Ладно, ладно… — я успокаивающе погладила его по плечу. Совсем у парня нервы сдали. Так меня всегда поддерживал, а сегодня просто не в себе. Вот тебе и неунывающий Джаспер. Надо быть с ним помягче. Я решила поменять тему разговора.
— Но работу, к сожалению, никто не отменял. Так что догрызай ложку (Джаспер в этот момент продолжал ее обсасывать, как будто ложка была леденцом) и пошли.
Опомнившись, мой друг положил идеально чистую, даже мыть не надо, ложку на стол и даже улыбнулся.
— Не вкусная! — пожаловался он.
— Сегодня у нас палуба В. Давай я….
— Знаешь, Финик, — прервал меня Джаспер, — давай мы сегодня поработаем отдельно. Мне хочется побыть одному. Не обидишься?
— Да нет, что ты, — опешила я, хотя, честно, стало немного обидно и тоскливо. И так очень не по себе, а работать совсем одной — уже просто страшно.
— Не грусти! Из меня сегодня никудышный собеседник, — примирительно улыбнулся Джаспер. — Но обещаю тебе исправиться. К тому же мы увидимся за обедом.
— Ладно уж… — согласилась я с тяжелым сердцем. Но я, думаю, поняла причину. Джаспер не хочет, чтобы я видела его таким: с дрожащими руками, испуганного. Он хочет привести в порядок свои мысли. Что же, я не имею права ему мешать.
Джаспер привычно сунул руки в карманы и двинулся к выходу своей стремительной походкой.
— Эй, — окликнула я его, — включи музыку на браслете! Так мне будет спокойнее!
Джаспер улыбнулся, включая одну из незатейливых мелодий, хотя ее было почти не слышно в той какофонии звуков, что затопили сегодня столовую.
— И ты включи! — крикнул он.
На палубе В всегда было довольно многолюдно, так что нечего мне было бояться, вряд ли монстр кинется на меня на глазах десятка людей, скорее выберет для охоты местечко потише. Поэтому Джаспер меня так легко отпустил, знал, что мне ничего не грозит. Но сам-то он куда отправился?
Вдруг, пытаясь спрятаться от лишних глаз, он зайдет слишком далеко, туда, где останется совсем один и станет легкой добычей. На душе было неспокойно и в животе крутило от страха, но не за себя, а за моего бестолкового друга.
Я села прямо на пол, прислонившись к стене. Плевать мне было на косые взгляды людей, идущих мимо.
— Малыш, встань. Простудишься, — сказал какой-то дядька, смутно знакомый, кажется техник.
Я его проигнорировала. Сколько времени я так просидела сказать трудно, но ноги основательно затекли. У меня не было сил ни на то, чтобы встать и начать работу, ни на то, чтобы сидеть и продолжать терзать себя самыми страшными мыслями и предположениями.
— Феникс, что с тобой? — спросил чей-то голос над головой.
Ноги не показались мне знакомыми, пришлось задрать голову. Это был Алекс, парнишка с нашей палубы. Он проходил мимо, неся в руке кипу распечаток — был курьером.
— Да ничего… — тоскливо ответила я.
Алекс протянул мне руку, пришлось ухватиться и встать.
— Ты тут сидишь и боишься, — тут же раскусил он меня. Хотя трудно было не понять.
— Знаешь, какое лучшее средство от страха?
Меня, видимо, перекосило, потому что Алекс нервно сглотнул.
— Ну как же! Работа! — сказала я почти угрожающе. — Вот иди и работай!
Чего я так на беднягу взъелась, я и сама не смогла бы объяснить. Наверное, потому что понимала — от такого страха работа не поможет. Потому что это был страх не за себя.
Алекс ушел, покрутив пальцем у виска. А я, не выдержав, решила прервать уединение Джаспера и вызвала его по коммуникатору.
— Где ты? — спросила я, едва только в браслете щелкнул сигнал установленной связи.
— Финик? — удивился Джаспер. — Что ты?
— Волнуюсь, — буркнула я.
— О, не нужно! — я услышала на том конце слабый смешок.
— Ты ведешь себя неразумно! — пыталась урезонить я его. — Ты наверняка забрался в какую-нибудь дыру! И тебя там съедят! А ты съешь меня!!! Тебе меня не жалко?!
— Удивительная логика! — опешил Джаспер. Я и сама слегка удивилась своим умопостроениям, но решила не отступать.
— Не жалко? — продолжила я натиск.
— Тебе там ничего не грозит! — слабо защищался мой друг.
— Это сейчас! А ночью, когда мы одни останемся?
Но Джаспер оказался крепче, чем я думала. Он сказал:
— Знаешь, Финик, судя по твоему бодрому голосу, я понимаю, что ты себя чувствуешь гораздо лучше. А мне надо побыть одному! Извини! Обещаю тебя не есть!
Он выключил связь, а я в бешенстве принялась пинать стену ногой. Но, кажется, действительно почувствовала себя лучше.
Вот оно — хорошее средство от страха: яростная ссора с другом!
Мы с ним увиделись за обедом, но в данном случае это фигура речи, потому что каждый обиженно смотрел в свою тарелку. Мы так и не заговорили. Вечером игра в молчанку продолжилась. У меня внутри прямо таки все бурлило от негодования! Какой негодяй! Он специально все это делает, чтобы меня позлить! Но в такой ситуации был и положительный момент: по крайней мере бояться я перестала, потому что бешенство полностью вытеснило страх. Джаспер полистал свою книжульку и завалился спать, не сказав мне ни слова, ни полслова. В общем, мы рассорились основательно.
На утро за завтраком ничего не изменилось: каждый смотрел в свою тарелку, избегая встречаться взглядом. Хотя мне показалось, Джаспер пару раз быстро взглянул на меня, может быть он был не против помириться, но я делала вид, что ничего не заметила.
Командор, проходя мимо нашего столика, сказал тихо, так, что только мы вдвоем и услышали:
— Нашли время ссориться, олухи.
У меня сердце сжалось от этих слов, так обидно стало. То ли потому, что я понимала, ссоры сейчас ни к чему, то ли из-за «олухов», которыми он нас назвал. Вот так… Теперь я уже не Мурка!..
— Юлиус прав, — начала я и осеклась.
Но Джаспер все успел понять.
— Как ты его назвала?
Я втянула голову в плечи и молчала. Но вопрос был риторический и не требовал ответа.
— Он тебе нравится, — констатировал Джаспер. — Очень нравиться. Ну, ты, Финик, даешь…
Я, наконец, решилась поднять глаза, ожидая увидеть на лице Джаспера разочарование и злость. Честно говоря, я все равно не верила до конца, что совсем, ни капельки ему не нравлюсь. Но глаза Джаспера смеялись, да и губы растянулись в улыбке.
— Не злишься? — удивилась я.
— По поводу чего? Если по поводу Юлиуса (Джаспер проговорил его имя таким сладеньким голосом, что незамедлительно захотелось его стукнуть), то абсолютно — нет. С чего бы? Или ты продолжаешь тешить себя надеждой, что…
Не дав Джасперу договорить, я пнула его под столом ногой. Он ойкнул и попытался пнуть меня, но я увернулась, потом не выдержала и прыснула. Очень уж у Джаспера было уморительное выражение лица.
— Мир? — спросила я.
— Ну… Надо подумать… — протянул мой сосед.- Вот если ты угостишь меня этим прелестным круасанчиком!
— Фигушки! — сказала я, запихивая в рот вкусную сдобу. Аппетит ко мне вернулся сегодня утром, потому что страх куда-то пропал — перегорел и исчез бесследно. Да и многие из моих товарищей выглядели намного бодрее, чем вчера. Еще вдохновляло то, что во время вечерней проверки выяснилось — все члены экипажа живы и здоровы, никто не пропал. Ну, конечно, кроме самой первой жертвы, облик которой он теперь принял. Чудовище не торопилось убивать. Почему? Испугалось и решило затаиться? Или выжидает удобный момент? Так или иначе, сегодня все казалось не таким страшным.
Джаспер смотрел на меня смеющимися глазами, я улыбнулась в ответ, подумав о том, что он все-таки милый, хотя и невыносимый иногда.
— А омлет ведь ты не будешь? — ласково уточнил Джаспер, пытаясь умыкнуть мою тарелку, и тем самым подтвердив мысль о своей невыносимости.
— Да лопай! — сказала я благодушно.
В дверях столовой нас догнал Бакли, тихий парнишка, который любил всегда работать один и сторонился остальных. Он жил в соседней каюте, но за все время я услышала от него только несколько слов. Вернее одно слово несколько раз. «Привет», — всегда тихо говорил он в ответ на мое приветствие, смущенно опускал глаза и бочком протискивался мимо, хотя коридоры были довольно широкие, и не было надобности прижиматься к стене. Поэтому, когда он догнал нас и произнес целое распространенное предложение, не знаю, как Джаспер, но я была удивлена.
— Ребята, командор с сегодняшнего дня запрещает ходить поодиночке. Может быть, если вы, конечно, не против, я пойду с вами? — сказал он, бодро начав и в конце опять смутившись и втянув голову в плечи.
— Конечно! — великодушно разрешила я. Но Джаспер нахмурился.
— Если не будешь нудить, как тебе страшно! — строго сказал он. — Я очень этого не люблю.
— Джаспер, какой ты, однако… — опешила я. — Сам недавно нудил…
— Я?! Нудил?! — искренне возмутился он. — Я сказал, что должен собраться с мыслями и вот… собрался!
Я только глаза вытаращила от такой наглости, растеряв весь свой словарный запас. Так мы и пошли: Джаспер с видом победителя, я, в бешенстве моргая глазами, и Бакли, опустив глаза и отстав на несколько шагов.
— Хочешь идти с нами — не отставай! — прикрикнула я на него. Эта его манера всего смущаться ужасно раздражала.
— Куда сегодня, кстати? — опомнился Джаспер.
Я тоже позабыла наше расписание. Немудрено в свете происходящих событий, голова от этого всего шла кругом.
— Пойдем на мостик, посмотрим расписание, — предложила я. — Бакли ты с нами, или здесь подождешь?
— С вами, — шепнул он.
На мостике было очень людно. Я увидела много старших офицеров с планшетами, вероятно, назревало важное совещание. Ясно по поводу чего. Будут разрабатывать стратегию поведения, методы спасения и так далее.
Мы прокрались тихонько в закуток, где вывешены были все внутренние приказы, и была установлена электронная доска, где был расписан график каждого члена команды на несколько дней вперед.
Джаспер набрал наши фамилии.
— Финик, сегодня мы должны быть в гидротерриуме. Фу, терпеть не могу это место! Так… Бакли, у тебя палуба С. Но думаю, тебе придется присоединиться к нам. Не против?
Бакли, решив не затруднять нас своей речью, только качнул головой несколько раз.
Гидротерриум, или проще говоря, маленькая ферма, где для нужд команды выращивались неприхотливые овощи, вроде редиски и морковки, был самым нелюбимым нашим местом. Потому что работники гидротерриума умудрялись развести такую грязь внутри и далеко за пределами своего маленького государства, что нам приходилось возиться целый день, прежде чем становились видны результаты нашего труда.
— Мне иногда кажется, что они специально это делают… — ворчал Джаспер, уныло глядя на экран, надеясь, видимо, что сегодняшнее место работы чудесным образом измениться на чистенькую палубу А.
— Кто?
— Фермеры наши. Так и видится мне, как они поливают грядки, а потом бродят по ним туда — сюда. Согласен, Бакли?
Бакли не ответил. Он смотрел на людей в форме, стоящих у входа на мостик, и ждущих только командора.
— Они его не поймают, — сказал он своим тихим голосом.
— Кого? Почему? — спросили мы с Джаспером одновременно.
— Этого… Это существо. — ответил он Джасперу. — Потому что невозможно поймать ветер.
У меня мороз пробежал по коже, и зубы застучали, как будто резко похолодало. Зря он напомнил. А я уже почти стала забывать.
— Бакли! — возмущенно крикнула я. — Перестань! Накликаешь беду! И вообще, ты странный!
Бакли снова втянул голову в плечи.
— Я знаю, — прошептал он печально. — Все говорят…
Джаспер неожиданно проявил человеколюбие и похлопал парнишку по плечу.
— Наплюй! — посоветовал он. — Финик вот тоже странный! Да и я, если подумать…
— Поэтому я к вам и попросился… — прошептал Бакли чуть слышно.
Я покатилась со смеху, глядя на ошарашенное лицо Джаспера.
— Чем это я странный?! — аппелировал он к первому попавшемуся офицеру, проходившему за его спиной. Этим офицером оказался командор, спешивший на совещание. Но услышав такое, он притормозил, оглядел Джаспера с ног до головы, и ледяным тоном произнес:
— Хотя бы тем, юнга, что обращаетесь к вышестоящему офицеру, не представившись и не отдав честь. На гауптвахту захотели?!
Долго я потом сползала по стеночке и билась в истерических судорогах от хохота. Юлиус посмотрел на меня издалека строго, но в его глазах я тоже уловила веселые искорки.
В гидротерриуме наши опасения оправдались: грязи по колено, и лица у фермеров очень уж подозрительно довольные.
— Тащи ведро, — сумрачно сказал мне Джаспер.
— А ты еще два, — обратился он к Бакли.
Незаметно мы углубились в работу, и время побежало очень быстро. До обеда оставалось не больше получаса, когда Джаспер плюхнулся на ближайшую грядку и вытянул ноги. Он был с ног до головы перепачкан землей.
— Удивительно! — сказал он, оглядев Бакли. — Как можно остаться таким чистым после всего этого…
Он широким жестом обвел небольшие, в общем-то, грядочки, которые, однако, так хорошо были удобрены, что жирная грязь пропитала всю нашу рабочую форму. Мою и Джаспера, но не Бакли. Он смущенно пожал плечами.
— Просто я такой аккуратный. Извините, — пояснил он и извинился непонятно за что.
Я оглядела себя критически с ног до головы, вздохнула и, решив, что терять нечего примостилась рядом с Джаспером. Бакли продолжал стоять. Работать уже совершенно не хотелось, по крайней мере, до обеда. Тем более, что парнишка-фермер притащил нам по большому блату пучок молоденькой морковки, которой мы тут же радостно захрустели.
Нашу идиллию неожиданно прервало появление нового посетителя.
— Эй, кто тут за старшего? — крикнул кто-то, появляясь в дверях. Секунду спустя я его узнала. Это был брюзга и зануда О'Тул. И, как я поняла несколькими минутами спустя, большой негодяй.
— Старший здесь Ник Фаррел! — крикнула я. — Но он уже ушел в столовую. И мы сейчас тоже туда отправляемся.
О'Тул посмотрел на меня так, словно к нему обращалась навозная куча.
— А! Ты тот самый тупенький юнга. Выглядишь еще хуже, чем обычно!
Не могу выносить такую открытую грубость, потому что теряюсь и не знаю, как себя вести. Но глаза сразу заблестели.
— Извинись! — сказал Джаспер, вставая. Он оказался на голову выше капитана, и возвышался над ним очень грозно.
О'Тул отступил на шаг в сторону и оказался совсем рядом со мной.
— Мерзкие вонючки! — процедил он сквозь зубы. — Дегенерат, аутик и…
Он смерил меня таким взглядом, что странно, как я не окаменела.
— И бесполое создание, к тому же тупенькое! Перед кем я тут должен извиняться?!
Капитан весь побагровел от бешенства. На лбу у него вздулась жила и так пульсировала, что даже становилось страшно, что О'Тул взорвется. Но он совершил что-то совсем неожиданное: не в силах справиться со своей яростью он размахнулся и залепил мне такую оплеуху, что я покатилась по земле, сбив с ног Бакли. В ушах звенело, перед глазами все плыло, так что в первые секунды я даже не понимала, что происходит, лежала, схватившись за ушибленную скулу и слышала, как сквозь туман, шум борьбы. Немного пришла в себя только после того, как Джаспер поднял меня с земли и пытался поставить на ноги. Но ноги подкашивались, пришлось ухватиться за куртку Джаспера. Тут только я заметила, что рукав его рабочей куртки оторван с мясом, а на костяшках пальцев кожа содрана.
— Удрал, гад! — сокрушенно сказал он. — Больно, Финик?
Я потрогала кожу на щеке, там была здоровенная ссадина. Я помотала головой, не в силах сказать ни слова. Джаспер усадил меня обратно на землю, поняв, что сейчас я как неваляшка, совершенно не устойчивая.
Бакли тоже не спешил подниматься, сидел, ухватившись за голову, наверное, и ему досталось, когда я его сбила с ног, падая. Теперь он от нас не сильно отличался, такой же грязный.
— Ты живой? — подала я слабый голос.
— Кажется живой, — неуверенно отозвался он.
К нам со всех ног спешили работники гидротерриума, те, которые не успели уйти в столовую.
— Мы все видели. Нужно пойти к командору! Этого мерзавца надо отправить под арест! Как ты, Финик? — заговорили они наперебой.
Вот это здорово, теперь с легкой руки Джаспера, уже все на корабле зовут меня Фиником.
— Я Феникс, — слабо выразила я свое негодование. — Вроде цел.
Джаспер протянул руку Бакли, поднимая его с земли. Потом потянул меня за рукав.
— Идти можешь? — спросил он с тревогой в голосе.
— Конечно! — заверила я его бодро, хотя совсем не была уверена в своих силах. Но эти переживательные нотки в его голосе!!! Сразу начинаю чувствовать себя маленькой, слабой девчонкой. Это не к лицу отважному покорителю космоса. «Я в порядке! Я в порядке!» — мысленно уговаривала я себя, ухватившись за рукав моего чрезмерно заботливого друга и пытаясь подняться. Кончилось это тем, что рукав окончательно оторвался, а я плюхнулась обратно.
Джаспер прошипел что-то сквозь зубы, подхватил меня под подмышки, а потом поднял на руки.
— Мы в медицинский отсек, — бросил он через плечо. — Бакли, ты как? Дойдешь до столовой?
— А мы к командору! — решительно сказал парнишка-фермер, тот самый, что угощал нас морковкой. — Такого спускать нельзя.
— Ты что? Не хочу! — я попыталась вырваться из крепких объятий, но руки у Джаспера словно из железа были сделаны. А на вид такой худенький.
— Тихо, Финик! Не дергайся! А то сейчас рана разойдется и останется шрам. Пусть Джаспер тебя отнесет. Джаспер, тебе помочь? — подал голос Бакли. — Шрамы, конечно, украшают мужчину, но…
Я снова провела ладонью по ссадине, и ладонь коснулась очень мокрой щеки.
— Кровь? — прошептала я. В глазах снова потемнело, мир закружился, и я, кажется, упала в обморок.
Пришла в себя я от того, что кто-то пихал мне под нос вонючую ватку, открыла глаза и увидела нашего врача, который хмуро смотрел на меня сверху вниз.
— Поздравляю, юнга, с первой дракой! — хмуро сказал он и отошел, бормоча под нос что-то вроде: «Наберут шантрапу зеленую, а я их потом лечи!»
— Но… — попыталась слабо возмутиться я. Пока собиралась с мыслями, доктор исчез в маленьком операционном отсеке.
— Заживлять будем, или пусть шрам останется? — крикнул он оттуда.
— Заживлять! — пискнула я, стуча зубами. Надеюсь, что зашивать не придется.
— А где Джаспер? — крикнула я, оглядевшись.
— Тот чумазый юнга? Притащил тебя и ушел, ни слова не говоря. Это с ним вы подрались? Герои, нечего сказать. Ну, пошли, будем лечиться!
Вопреки самым моим страшным прогнозам и виду операционного отсека, где в закрытых боксах лежали какие-то жуткие на вид инструменты, лечение свелось к тому, что врач намазал мне щеку липкой гадостью, залепил все сверху лейкопластырем, и сказал:
— Все, завтра будешь как новенький!
— Все? — не поверила я. — И никаких шрамов?
Врач развеселился, глядя на мое счастливое лицо.
— Да, к сожалению, никаких! Или передумал?
— Нет, нет! — поспешно ответила я.
— Ну, тогда иди в столовую, а потом к себе в каюту. Сегодня тебе показан постельный режим, так как с сотрясением мозга шутки плохи.
— Сотрясение?
— Да просканировал тебя, пока ты был в отключке. Слабое сотрясение мозга, лекарство уже вколол. Так что поспишь, и все пройдет.
— Просканировали… — прошептала я, побелев.
Знаю я эти медицинские сканеры, они ведь не локально действуют, а диагностируют весь организм целиком.
— И что? Только сотрясение? — прошептала я в полуобморочном состоянии, прекрасно представляя себе, что еще мог выявить сканер.
Доктор усмехнулся многозначительно.
— Ну, в остальном ты абсолютно здорова, милая девушка!
— Командор меня убьет!! — крикнула я, схватившись за голову.
Доктор похлопал меня по плечу.
— Я давно уже знаю! Ты помнишь, надеюсь, случай, когда ты отравилась алкоголем? Командор должен же был объяснить мне, зачем ему посреди ночи понадобился сильнейший антидот.
— Но я… Но вы… — совершенно запуталась я. — Вы только что называли меня юнгой… Предлагали оставить шрам… Зачем, если знали, кто я?
— Милая девушка, — улыбнулся врач, — в моей работе обычно так мало веселого. Мог я себе позволить маленькую слабость и немного разыграть тебя. Чего стоило твое выражение лица, когда я сказал про сканер.
— Значит командор знает? — успокоилась я.
— Да, и просил меня молчать, что я и делаю. Так ты все-таки с этим мальчишкой подралась?
— Нет… — покачала я головой.
— С кем, не скажешь?
— Да так… Скоро узнаете, наверное. Боюсь, наши земледельцы уже нажаловались командору, так что скоро вся команда узнает.
— Узнает что?
— Ну… Мы с Джаспером и Бакли сегодня работали в гидротерриуме…
Но я внезапно замолчала, пораженная одной догадкой.
— Слушайте, доктор, а этот ваш сканер, наверно, очень хорошая штука, все внутренности показывает, да?
— Да, — опешил доктор, не понимая, куда я клоню.
— Интересно, а у нашего неприятеля, ну вы понимаете, про кого я, есть внутренности? Или может они внутри пустые, например, или из однородного вещества? Может быть, если просветить всех членов команды, мы узнаем, кто…
— Не узнаем, — сказал вдруг знакомый голос, и на пороге операционного отсека появился Юлиус Шеман собственной персоной.
— Как она? — спросил он у доктора. И я сразу же нашла повод огорчится, но и обрадоваться. Огорчило меня то, что он обращается к доктору так, словно меня тут нет. Обрадовало же то, что он пришел сюда опасаясь за мое здоровье, значит, волнуется обо мне, и это было очень приятно. «Мурка, ты ненормальная, — поставила я себе диагноз, — кажется, ты в него окончательно и бесповоротно влюбилась. Дура!»
— Нормально! — пожал плечами врач. — Абсолютно тривиальное сотрясение мозга и небольшая ссадина, от которой завтра не останется и следа.
Шеман опустил плечи, только сейчас я поняла, что он был натянут, как струна. Он даже улыбнулся, когда хорошенько рассмотрел меня. Да, видок был еще тот. Вся в грязи, волосы дыбом, а на щеке теперь еще и красуется здоровенная блямба. Он сделал движение ко мне навстречу, как будто хотел обнять, но столкнувшись взглядом с доктором, остановился. Доктор внимательно принялся изучать инструменты в ближайшем боксе, словно впервые их увидел, а Шеман прокашлялся и сказал:
— Его уже ищут. Как только найдут, он будет находиться под арестом до конца миссии. Такое поведение не допустимо, он ставит под удар всех нас.
— Вы о ком? — уточнил врач.
Пришлось все ему, наконец, рассказать.
— У людей начинают сдавать нервы. — резюмировал врач.
Шеман покачал головой.
— Не в этом дело. Я с самого начала сомневался насчет него. Но он хороший специалист в своем деле, да и что-то ведь заставило его пойти добровольцем… Я ошибся. Сейчас его разыскивают, и, будем надеяться, найдут очень скоро.
На несколько секунд мы замолчали.
— Кстати, командор! Наш юнга предложил неплохую идею! Насчет сканера, — опомнился врач. — Вы как раз заходили, когда…
— Да, я все слышал. Но должен вас разочаровать, Саймон, идея не работает. Мы еще на Искре хотели использовать медицинские сканеры, но они ничем не помогли. Эти существа, пока в человеческом обличии, ничем от людей не отличаются. Мы всех просветили тогда на Искре. У всех билось сердце, текла кровь, они ничем не отличались от нас, думаю, что они даже чувствовали боль, пока оставались людьми, но… Людьми многие из них не были, как мы вскоре убедились.
Саймон, так, оказывается, звали врача, понимающе кивнул, кажется, он догадывался о чем-то подобном.
Юлиус помог мне встать.
— Пойдем, Мурка, провожу тебя в каюту. Кстати, где твой верный оруженосец?
— Ты… Вы про Джаспера? Не знаю, я очнулась, он уже куда-то ушел.
— Наверное, на поиски капитана, как многие. Ладно, посижу с тобой немного, пока он не вернется. Не хочу, чтобы ты оставалась одна.
Доктор посмотрел на него долгим многозначительным взглядом, но промолчал. Я тоже подумала, что это звучит немного… откровенно. Ни с каким другим членом экипажа он, думаю, не был бы так заботлив.
В каюте меня уложили в кровать, накрыли одеялом и приказали спать. Только таким словом удачнее всего выразить фразу командора, после того, как свет в каюте был погашен.
— Давай-ка спи. Надо как следует выспаться, завтра, чтоб была как огурчик!
На мои слабые возражения, что неплохо бы хотя бы умыться после такого трудового дня, Юлиус категорически возразил, что это можно сделать завтра с утра. Я и сама вдруг ощутила страшную усталость. А когда Юлиус негромко включил на своем браслете спокойную музыку, глаза стали сами собой закрываться, и через минуту я уже спала.


Рада любому отзыву!!
А чтобы не пропустить ничего интересного - меня можно добавить в друзья :))

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив