Провинциальные москвичи

     Во времена крепостного права привилегированную прослойку крепостных составляли дворовые люди (т.е прислуга) – чистые, при барине, многие знали грамоту и работа не особо пыльная. Эта категория крепостных была фактически бездольной и приписанной не к земле, а непосредственно к господскому дому. Они давно были оторваны от крестьянского труда, презирали его и женились чаще между собой, а то и вовсе не имели семьи.
     Когда император Александр II подписал широкоизвестный Манифест «О Всемилостивейшем даровании крепостным людям прав состояния свободных сельских обывателей», он одновременно подписал малоизвестное «Положение об устройстве дворовых людей», которое предусматривало освобождение барской прислуги без земли и усадьбы – гуляй на все четыре стороны.
     Таким образом, огромное количество крестьян (а дворовые слуги в то время составляли 6,5 % крепостных) оказалось практически без средств к существованию и без привязки к земле. И огромные массы дворовых слуг хлынули в города, пополнив собой ряды городских жителей.

.

    Теперь о Москве (Питер я трогать не буду – это отдельная тема). Население первопрестольной с 1897 года (первая всеобщая перепись населения России) увеличилось с 1,04 до 11,5 миллиона человек в 2010 году (последняя всеобщая перепись России), т.е. более чем в 10 раз. При этом за этот же период население всей России успело только немногим более чем удвоиться. Во многом это произошло за счет поглощения Москвой ближайших городских сел и поселков, но процесс заселения столицы особенно резко усилился именно после отмены крепостного права.
     Именно тогда в белокаменную потянулись вчерашние крепостные – безземельные дворовые люди. Именно они организовали в Москве целые ремесленные кланы. «Половыми» в питейных заведениях «чего изволите-с» были выходцами из Ярославской губернии – «ярославские водохлебы». Среди извозчиков преобладали крестьяне Тульской и Московской губерний. Плотники были рязанскими, на железной дороге работали в основном белорусы и т.п.

     После революции население города вновь обновилось: по понятным причинам исчезли купцы и дворяне, а мещане массово сбегали в деревню, где можно прокормиться. Строительство же новых заводов, зданий и метро вызвало огромный приток в Москву миграционной рабочей силы. А с расширением вузов в столицу потянулись и десятки тысяч студентов.
     Очень уменьшила состав коренных москвичей война – после её окончания в столицу ежегодно переселялось 100-140 тысяч человек. А с 60-х годов прошлого века их переселение начали ограничивать «лимитом» и начался поток знаменитых «лимитчиков» (для Москвы основным источником «лимиты» была сельская местность Нечерноземья).
     Ну а кто хлынул в Москву с начала 90-х, вы не хуже меня знаете.
     Как объясняет профессор истфака МГУ Владимир Иванович Моряков: «Коренным жителем города всегда считали человека, чьи родители, дедушки и бабушки, а также, конечно, он сам в этом городе родились». По мнению Морякова, в Москве таких коренных жителей примерно 5–10%. Но и эти малые проценты коренных москвичей – в большинстве своем потомки дворовых людей, хлынувших в Москву после отмены крепостного права.

     Ну то, что Москва – это город, где приезжие не любят приезжих, я давно знаю. Но приезжать в гости в чужой город, и замечать пренебрежительно: «Понаехали тут, некоренные» – это даже для москвича через чур. Тем более для такого москвича, как уважаемый Григорий Шалвович Чхартишвили.
     Он бы еще обронил, мимоходом: «Львов не резиновый»…