Прогресс и социум. Завершение

anlazz — 12.03.2019 И вот сейчас мы подходим к тому, ради чего, собственно, и создавалась данная тема: к пониманию того, что же является социальным источником прогресса. То есть – того, как связано общественное устройство с развитием науки и техники. Поскольку само наличие подобной связи довольно очевидно. (Хотя, конечно же, в текущей реальности и господствует точка зрения, согласно которой изобретения и открытия делаются, в общем-то, случайно отдельными индивидами.) Однако даже в этом случае отрицать «социальный фактор» было бы странным. Поскольку, во-первых, указанные индивиды должны иметь, как минимум, определенный уровень подготовки. А, во-вторых, вопрос внедрения сделанных ими открытий несомненно оказывается связанным со способностью социума эти открытия претворять в жизнь.

Иначе говоря, «новаторы» должны вначале получить образование – причем, если до середины XIX века для данного занятия достаточно было окончить школу, то с конца этого столетия стал желательным более глубокий уровень знаний. Поэтому даже если предположить, что способность к новаторству определяется некоей «человеческой природой», то вряд ли можно оспаривать то, что без должного образовательного уровня эта «природа» так и останется потенцией. (Впрочем, оспаривают, что проявляется, например, в акцентировании внимания на том, сколько «гениев» не получили формального образования. Правда, при этом «оспариватели» по таинственным причинам стараются, чтобы их дети не только завершили школу – но и поступили в вуз.) Ну, и разумеется, надо, чтобы в обществе были силы и средства на то, чтобы «превратить» сделанное открытие в физически значимый предмет. (Например, если какой-то житель негритянской деревни «придумает» паровоз или компьютер, то данное открытие окажется бессмысленным: в рамках данной деревни указанные устройства построить невозможно.)

Таким образом, для успешного внедрения новаций общество должно быть, во-первых, достаточно развитым. (Т.е., иметь как минимум наличие систему массового образования – необходимую для «воспитания» достаточного количества новаторов.) А, во-вторых, иметь довольно сильную экономику – поскольку именно она обеспечивает возможность реализации представленных изобретений и открытий. Однако это еще не все! В том смысле, что существует и еще один параметр, который гораздо менее очевиден – однако так же серьезно влияет на рассматриваемое явление. (Причем чем дальше – тем сильнее становится это влияние.) Речь идет о том, что можно назвать «ресурсом доверия». В том смысле, что каждая новация – а точнее, реализации данной новации – неизбежно несет в себе риск. Риск того, что она окажется ошибочной, неверной – или даже риск того, что вместо новации мы получим банальное мошенничество.

Надо сказать, что до определенного времени эти самые риски были пускай существенными – однако не критичными. В том смысле, что еще можно был работать над новациями на основании личных сбережений – хотя бы до уровня получения «действующей модели». Так же можно было надеяться на помощь разного рода «меценатов» - и частных, и государственных. (В виде всевозможных самодержцев, имеющих лишние деньги – по крайней мере, в размерах, нужных изобретателям.) Однако уже к середине XIX столетия этого стало не хватать. Поэтому потребовались иные механизмы, которые должны были обеспечить доверие новаторам – и одновременно, защитить «инвесторов» от разного рода мошенников. (Коих на новационной стезе начиная с древоности подвизалось огромное количество.)

Одним из таких способов защиты – а точнее, способом уменьшения риска для каждого, отдельно взятого инвестора – это акционирование предприятия. То есть – переход от «единоличного» владения к распределенному. (С соответствующим распределением рисков. В том смысле, что в данном случае не один человек рискует большим капиталом, а множество – небольшим.) Кстати, само понятие «акционерных обществ» изначально применялось именно к высокорисковым по умолчанию предприятиям – вроде различных «Ост-Индских» компания. (Которые могли принести баснословные прибыли – а могли и полностью разориться. Причем порой – именно из-за прямого мошенничества, достаточно вспомнить «Компанию южных морей».) Так вот – именно с указанного выше периода (т.е., с середины позапрошлого века) началось массовое внедрение подобного способа организации капитала в «обычные» области, что, ИМХО, и послужило одним из важнейших факторов в плане внедрения инноваций.

Впрочем, о данном явлении я уже писал в посте, посвященном «полетам на Луну» (1, 2), поэтому повторяться не буду. Отмечу только то, что очень быстро и данный способ был «выеден» - в том смысле, что это позволило резко увеличить уровень новаций на величину, при котором затраты на них оказались большими даже для акционеров. (Скажем, для того же Теслы потребовались башни, мощные генераторы и т.п. вещи – причем, на меньших масштабах его «эффекты» просто не работали.) А так же в смысле начала использования эффектов, полностью непонятных «непросвещенной публике» - как, скажем, было у того же Теслы. (Про которого трудно было сказать, кто он: честный исследователь – или уличный фокусник.) В итоге и акционерный капитал оказался непригоден для внедрения новаций.

Правда, к этому времени «подоспел» еще один способ поддержки новаторов – а именно, прямое государственное финансирование. Только теперь уже не как способ «меценатства» - т.е., жеста доброй воли «просвещенного» монарха или богача – а как прямая реализация необходимости повышать государственную мощь. (Прежде всего – в военном плане.) Собственно, именно этот способ к началу XIX столетия стал основание для появления новой новационной державы – Германии. (Поднявшейся на «империализме» так же, как в середине века на акционировании «поднялись» США.) Однако и этот путь оказался быстро исчерпанным – хотя бы потому, что создание военной мощи в условиях империалистического противостояния не может быть бесконечны, и, рано или поздно, но ее необходимо будет использовать. (А иначе – стагнация и гибель национального капитала.) Поэтому за расцвет науки и техники в конце 19-начале 20 веков немцам пришлось хорошо заплатить в 1914-1918 годах. (Впрочем, это только «острый период» платежей – в реальности платили они гораздо дольше.)

В общем, можно сказать, что в начале XX века проблема исчерпания «ресурса доверия» стала очень и очень остро. Разумеется, еще лет тридцать удалось преодолеть за счет инерции – а так же за счет новой стадии передела рынков в виде Второй Мировой войны. (Что позволило вновь создать условия для поддержки новаций за государственный счет – начиная с пресловутой нацистской военной программы и заканчивая Манхеттенским проектом.) Однако главным фактором, который позволил прогрессу не остановиться на данном этапе, а напротив, начать еще большее движение вперед, была Революция 1917 года и появление СССР. (О чем было подробно сказано в прошлом посте.) Поскольку именно в Советском Союзе удалось совершить практический скачок в плане «ресурса доверия» - и свести необходимость блокирования мошенничества почти к нулю…

Собственно, вот тут-то можно увидеть ответ на основной вопросу в указанно теме. А именно: что же, собственно, выступает в социуме главным источником новаций. Что объединяет указанный «фактор доверия», состояние с образованием в обществе, и даже уровень экономической способности общества эти самые новации обеспечивать. Так вот – это способность людей к коллективным действиям. Наверное, не надо говорить, что и возможность создания образовательной системы, и возможность выделения ресурсов, и уверенность в том, что эти ресурсы не уйдут «налево» оказываются тесно связанными с указанной особенностью. Ну, и разумеется, так же понятно, что в мире, где каждый тянет общие ресурсы «на себя», новационность будет очень и очень низкой. Поскольку в подобном случае, во-первых, на общее дело – вроде образования – средств будет вечно не хватать, и его уровень будет падать. (Что, собственно, мы и наблюдаем в настоящий момент.) Во-вторых, возможность аккумуляции средств ради создания серьезных инноваций так же окажется под вопросом. Ну, а в третьих – даже те средства, что могут быть выделены, окажутся неминуемо присвоенными разного рода мошенниками. (Поскольку последние могут потратить гораздо больше сил и средств на пиар своей деятельности, нежели настоящие новаторы.)

В общем, чем совершеннее общество может объединять действия людей в единое целое – тем более новационным оно будет. И да – в указанном плане можно сказать, что капитализм изначально оказывался гораздо более «коллективистским» общественным устройством, нежели предшествующие ему формации – собственно, именно поэтому он и стал местом внедрения самых различных научно-технических усовершенствований. Ну, а социализм, соответственно, оказался еще более совершенным – что позволило получить невиданный уровень новационности в период его расцвета. (1950-1970 годы.) Однако все это далеко в прошлом – как уже не раз говорилось, с 1991 года мир движется ровно в противоположном направлении. В направлении роста значимости частных интересов, а так же в связанном с этим разрушении созданных в предыдущее время систем коллективного взаимодействия. Поэтому, разумеется, ожидать какого-нибудь реального прогресса от него было был странным. (Удивляться на этом фоне тому, что после исчерпания «компьютерно-микроэлектронного резерва» никаких новых областей прогресса так и не появилось, было бы странным.)

Ну, а о том, какие тут можно сделать выводы, следует говорить уже отдельно…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив