Проблема невмешательства или проблема истерики?

werewolf0001 — 15.06.2019
Газета "Коммерсантъ" в материале "Кодекс невмешательства. Российский и американский политологи о том, как решить главную проблему в отношениях РФ и США" публикует соответствующий текст ведущего научного сотрудника американской некоммерческой и неправительственной организации RAND Corporation Самуэля Чарапа и программного директора некоммерческого партнерства «Российский совет по международным делам» Ивана Тимофеева,
Назад в 1933-й
Предстоящая встреча президентов России и США Владимира Путина и Дональда Трампа в Японии с большой вероятностью вновь обернется новой дискуссией о проблеме вмешательства, как то было после их прошлогодних переговоров в Финляндии. Примечательно, что в ходе состоявшейся в мае встречи госсекретаря США Майка Помпео и министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова российская сторона предложила американцам взять на себя взаимное обязательство о невмешательстве во внутренние дела друг друга.
Российский министр сослался на прецедент 1933 года. Тогда президент США Франклин Рузвельт и нарком иностранных дел СССР Максим Литвинов обменялись нотами. В обмен на дипломатическое признание Советского Союза Москва обязывалась не вмешиваться во внутренние дела США. Вашингтон брал на себя аналогичное обязательство в отношении СССР. Далеко не очевидно, что эта историческая аналогия является удачной — в период холодной войны обе стороны делали активные попытки повлиять на внутреннюю политику друг друга. Однако сама идея о выработке норм о взаимном невмешательстве могла бы сыграть важную роль в стабилизации российско-американских отношений. Она также могла бы помочь предотвратить кризисы, подобные тем, которые возникали в последние несколько лет.
Эта статья подготовлена совместно экспертами из России и США. Поэтому наши суждения, выводы и предложения вряд ли придутся по вкусу сторонникам безоговорочной победы над оппонентом, считающим компромиссы избыточными и ненужными.
Сторонники такой линии есть по обе стороны океана. Мы придерживаемся другого подхода. Надо искать решения, которые позволяли бы избегать дальнейшего ухудшения российско-американских отношений. Тем более что они дошли почти до критической точки.
Работая над статьей, мы исключили из списка своих задач поиск общей интерпретации недавних событий. Мы также отказались от попытки убедить наших соотечественников изменить свое мнение о проблеме. По правде говоря, общее понимание для нас не является отправной точкой. Гораздо важнее то, что независимо от сути событий кризис вокруг выборов 2016 года породил новую и при этом опасную динамику наших отношений.
Ситуация становится все менее стабильной. Двусторонний диалог сворачивается. Сотрудничество практически на нуле даже там, где наши интересы совпадают. Призывы к реваншу становятся все более популярными в обеих столицах. Стороны открыто готовятся к конфронтации. Увеличиваются риск ошибочного восприятия взаимных шагов и вероятность последующих катастрофических просчетов. С учетом того что США и Россия контролируют более 90% мирового ядерного арсенала, подобный формат наших отношений внушает мало оптимизма.
Перспектива открытого конфликта со всеми вытекающими последствиями становится пугающе реальной.
По всей видимости, ни одна из сторон не готова всерьез браться за решение проблемы. В Москве многие официальные лица отмахиваются от темы вмешательства, заявляя, что его не было и быть не могло. Происходящее объясняется ростом «русофобии» и результатом столкновения политических партий в США. Между тем в самой Америке вопрос стал серьезнейшим и долгосрочным препятствием для развития отношений с Россией. Причем по нему сформировался устойчивый межпартийный консенсус.
Вашингтон, в свою очередь, погряз в расследовании Мюллера и сопутствующей политической борьбе. Российско-американские отношения в лучшем случае рассматриваются как второстепенный вопрос. Претензии россиян по поводу американского вмешательства в российскую внутреннюю политику отметаются как нечто несущественное и воспринимаются как попытка манипуляции.
Вдобавок ко всему по обе стороны океана бытует восприятие противоположной стороны как монолитной структуры, в которой принятие решений четко отлажено, заранее спланировано и централизованно.
Россияне и американцы угодили в ловушку восприятия, в свое время описанную Робертом Джервисом.
Американские СМИ видят «руку Кремля» и «режим Путина» в любом событии, связанном с россиянами. В Москве же действия США нередко рассматриваются как часть скоординированного плана по подрыву российских интересов.
При этом упускается из виду то, что за фасадом правительственных структур существует множество интересов, игроков, формальных и неформальных групп, да и просто отдельных людей: от политических лидеров до рядовых исполнителей со своими взглядами на вещи. Иногда они действуют сообща. Но столь же часто могут действовать самостоятельно и без всякой указки сверху. Они могут пытаться по своей инициативе выслужиться перед начальством, соперничать друг с другом, конкурировать за бюджеты и ограниченные ресурсы. Нам представляется ошибочной посылка о том, что все действия, предпринимаемые противоположной стороной, являются частью тщательно спланированной стратегии.
Когда американцы обсуждают пути решения проблемы вмешательства, они в основном говорят об односторонних шагах по противодействию России. Среди таких мер — акции возмездия, усиление цифровой безопасности и повышение издержек для противоположной стороны в случае враждебных действий. Однако представляется крайне маловероятным, что такие меры предотвратят в будущем повторение эпизодов, описанных в докладе Мюллера.
Природа современной информационной эпохи такова, что у наиболее продвинутых в цифровом отношении государств всегда будет возможность вмешиваться во внутреннюю политику других стран.
США останутся уязвимыми перед вызовами цифровой среды. Возможно, даже более уязвимыми в сравнении с Россией, учитывая открытость и фрагментацию их информационного пространства. По всей видимости, у обеих сторон попросту нет иного выбора для решения проблемы, кроме как проявить сдержанность. Путь к взаимной сдержанности лежит через переговоры.
Акцент в таком диалоге должен делаться на вмешательстве во внутренние дела, а не только на цифровой проблематике, вокруг которой сегодня ведется столько дискуссий. Если бы электронная переписка Национального комитета Демократической партии была изъята из сейфа в распечатанном виде, а затем передана в WikiLeaks, суть проблемы оставалась бы той же самой. Однако комбинация давних страхов по поводу вмешательства с вездесущностью интернета превратилась во взрывоопасную смесь. Ситуацию вполне можно сравнить с временами Кубинского ракетного кризиса. Появление новых технологий без четких правил их использования порождает новые формы нестабильности. В начале 1960-х годов такой технологией были ядерные вооружения. А сейчас это интернет и социальные сети.
Ни у России, ни у США сегодня нет четких представлений о том, насколько далеко можно зайти в своих действиях и как именно реагировать на действия другой стороны.
Отсутствует понимание того, что именно нужно сделать, чтобы обозначить «красные линии». Москве и Вашингтону не хватает общего языка для понимания проблемы и возможных последствий.
Диалог дал бы возможность для движения в правильном направлении. Задолго до недавних комментариев Сергея Лаврова Москва давала понять, что открыта для переговоров, хотя в Вашингтоне энтузиазма было гораздо меньше. Но упомянутый прецедент 1933 года вряд ли можно рассматривать в качестве отправной точки. Закономерно возникает вопрос — а что конкретно можно положить в основу разговора?

На мой взгляд, разговаривать тут конкретно не о чем.
Дело в том, что проблема тут не двусторонняя, как пытаются показать в статье, она односторонняя - мы не не устраиваем истерику по поводу например выборов 1996 года. Конкретно в США - в 2016 году на выборах победил не тот кандидат, которого хотели бы видеть элиты и началась истерика. Она началась во многом искусственно, если разбираться объективно - это бунт прежде всего либеральных СМИ и их владельцев, уже потом поддержанный демократами и конгрессом. Я думаю, если бы не истерика в СМИ, демократы проглотили бы поражение намного легче и стали бы готовиться к 2020 году. Само российское расследование - началось с откровенной лжи в прессе, за которую так никто и не наказан.
Сейчас американская политическая система пошла вразнос, принимая раз за разом неверные, а подчас и откровенно опасные решения. Главной проблемой сейчас становится противостояние с Китаем, затем с Ираном и уже затем - с Россией. Вражда Китая и США в долгосрочном плане выгодна нам, так как позволяет занять некоторые ниши на миллиардном китайском рынке и не позволяет сформироваться Чимерике - биполярной мировой диктатуре 21 века, где нам отводилась бы строго подчиненная роль, да еще и роль изгоя. В новой Холодной войне роль России становится стратегически важной, и Китай будет просто вынужден развивать Россию как единственного возможного союзника такого уровня.
США сами подрывают трансатлантическое партнерство, уничтожая доверие. США подорвали два рынка на которых были не просто лидерами, а признанными лидерами- рынок доллара и рынок электроники. История с Хуавей показала, что уже нельзя воспринимать американское программное обеспечение и американский интернет как некое общедоступное всему цивилизованному миру благо за справедливую плату - а надо разрабатывать свое. И то что Хуавей ведет переговоры об установке российской ОС - очень показательно.
Так что для нас - речь должна идти не о сдержанности, а скорее о подбрасывании новых дровишек в костерок американских обид, подозрений и недоверия, которые уничтожают американское лидерство в мире. Нам оно не нужно.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив