Про наказания командиров

twower — 22.10.2017 Один из наиболее часто звучащих вопросов к записям о различных ЧП в армии: "Но ведь тут наряду с подчиненным и командир виноват! Как его наказали?!" Рассмотрим случай в 138-й мотострелковой бригаде, где в ночь с 8 на 9 апреля 2010 года экипаж танка по ошибке расстрелял центральную вышку управления. Благодаря шумихе в СМИ, стали известны фамилии фигурантов дела, а уж по ним легко было найти приговоры в отношении наводчика танка, командира танка и командира батальона.

*****

Приговор наводчику танка

9 апреля 2010 года около 00 часов 40 минут на танковой директрисе, расположенной вблизи <�адрес>, <�адрес> <�адрес> Шлакин, выполняя упражнение учебных стрельб, нарушил правила обращения с оружием, предписанные п. 6 Приложения №2, ст. 19, 20, 22, 34, 63 и 66 «Курса стрельб из стрелкового оружия, боевых машин и танков ВС РФ» и ст. 13 – 18 «Правил стрельбы из танков», требования ст. 150 приказа заместителя МО РФ №155 от 29.03.2000 г. «Об утверждении руководства по службе полигонов ВС РФ». Шлакин небрежно, не предвидя возможности наступления общественно опасных последствий своих действий, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности, мог и должен был предвидеть эти последствия, потерял ориентацию при поиске цели, о чём не доложил командиру танка и руководителю стрельбы на участке, не убедился в правильности наведения пушки танка Т-80 (башенный №№) относительно основного направления стрельбы по азимутальному указателю, развернул башню танка на 180 градусов от основного направления стрельбы и ошибочно принимая за щит для разряжания освещённое окно центральной вышки управления и, вопреки запрещению вести огонь за пределы опасных направлений стрельбы при отсутствии в зоне видимости знаков основных направлений стрельбы, произвёл выстрел осколочно-фугасным артиллерийским снарядом с взрывателем ВС–5. Попадание снаряда в помещение вышки повлекло по неосторожности смерть, находящихся в нём, <�данные изъяты> ФИО19 и <�данные изъяты> ФИО20

Подсудимый Шлакин заявил о согласии с предъявленным обвинением и ходатайствовал о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства.

Удостоверившись в том, что основания применения особого порядка принятия судебного решения, предусмотренные ст. 314 УПК РФ соблюдены, суд считает возможным постановить обвинительный приговор без проведения судебного разбирательства в общем порядке.

Действия Шлакина, нарушившего 9 апреля 2010 года правила обращения с оружием предписанные п. 6 Приложения №2, ст. 19, 20, 22, 34, 63 и 66 «Курса стрельб из стрелкового оружия, боевых машин и танков ВС РФ» и ст. 13 – 18 «Правил стрельбы из танков», ст. 150 приказа заместителя МО РФ №155 от 29.03.2000 г. «Об утверждении руководства по службе полигонов ВС РФ», что повлекло по неосторожности смерть двух лиц, поскольку имеется неразрывная связь между названными нарушениями, допущенными им с наступившими последствиями, военный суд квалифицирует по ч. 3 ст. 349 УК РФ.

По делу рассмотрены гражданские иски к войсковой части № о компенсации морального вреда, заявленные потерпевшими: ФИО21 – на сумму 1000 000 руб.; ФИО22 – на сумму 1000 000 руб.; и ФИО23 – на сумму 1000 000 руб.Представитель гражданского ответчика исковые требования не признал.

В соответствии со ст. 151, 1064, 1068, 1099 - 1101 ГК РФ, суд, принимая во внимание, что вред причинён жизни военнослужащих источником повышенной опасности во время исполнения причинителем вреда служебных обязанностей, степень вины ответчика, а также учитывая степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями потерпевших, приходит к мнению об удовлетворении исковых требований матери погибшего ФИО24 ФИО25 – полностью, а ФИО26 и ФИО27 родственниками погибшего ФИО28 – частично.

Поскольку у супруги погибшего – ФИО29 остался на воспитании малолетний ребёнок, суд полагает взыскать в её пользу 700 000 руб., а в пользу матери погибшего – ФИО30 – 300 000 руб.

При назначении Шлакину наказания, суд принимает во внимание, что подсудимый только положительно характеризуется по службе и после её прохождения, признал свою вину и чистосердечно раскаялся в совершении преступления.

Обстоятельствами, смягчающими наказание, суд признает – явку с повинной, активное способствование раскрытию преступления, а также наличие у него малолетнего ребёнка.

Вместе с тем, суд учитывает характер и степень общественной опасности, совершённого преступления.

Руководствуясь ст. 316 УПК РФ, военный суд

П Р И Г О В О Р И Л:

Шлакина Александра Александровича признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 349 УК РФ, на основании которой, назначить наказание в виде лишения свободы сроком на 4 (четыре) года в колонии - поселении.

Гражданские иски о компенсации морального вреда к войсковой части №:

ФИО31 – удовлетворить частично, взыскать в её пользу с войсковой части № - 700 000 (семьсот тысяч) руб., в остальной части требований отказать;

ФИО32 – удовлетворить частично, взыскать в её пользу с войсковой части № - 300 000 (триста тысяч) руб., в остальной части требований отказать;

ФИО33 – удовлетворить, взыскать в её пользу с войсковой части № - 1000 000 (один миллион) руб.

*****

Приговор командиру танка

9 апреля 2010 года на танковой директрисе, расположенной вблизи <�адрес>, <�адрес> <�адрес>, Маскин, выполнял упражнение учебных стрельб в качестве командира танка №№. Обладая организационно-распорядительными функциями по отношению к членам сводного экипажа танка, Маскин около 00 часов 30 минут тех же суток при разряжании орудия не исполнил свои должностные обязанности, предусмотренные статьями 28, 41, 43 – 45 части 3 Боевого устава по подготовке и ведению общевойскового боя, п. 6 Приложения №2 и ст. 63 «Курса стрельб из стрелкового оружия, боевых машин и танков ВС РФ» и ст. 18 «Правил стрельбы из танков». Он самоустранился от командования экипажем танка, не вёл наблюдение за мишенным полем и действиями соседей, не умело используя приборы наблюдения, не определил положение цели (щита для разряжания пушки), не контролировал соблюдение наводчиком-оператором требований мер безопасности, не вёл разведку целей наблюдением. Маскин, не предвидел возможности наступления общественно опасных последствий своих действий из-за недобросовестного и небрежного отношения к службе, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности, мог и должен был предвидеть эти последствия. Он не убедился, при наведении орудия на цель относительно основного направления огня в правильной ориентации наводчика–оператора, который развернул башню танка на 180 градусов от основного направления стрельбы и ошибочно принимая за щит для разряжания освещённое окно центральной вышки управления, произвёл выстрел осколочно-фугасным артиллерийским снарядом с взрывателем ВС–5. Попадание по неосторожности снаряда в помещение вышки повлекло смерть, находящихся в нём, <�данные изъяты> ФИО1 и <�данные изъяты> ФИО2 а также частичное разрушение здания командного пункта №№ с причинением ФГУ «<�данные изъяты> КЭЧ района» крупного ущерба – на сумму 135 000 руб.

В судебном заседании Маскин признал свою виновность в совершении преступления.

Маскин показал, что, выполняя третье упражнение учебных стрельб (далее № УКС) из танка 9 апреля 2010 года, не знал обязанностей командира танка, поскольку подготовка к стрельбе проходила формально, личный состав часто был задействован на хозяйственных работах и он не был подготовлен к выполнению упражнения штатным снарядом. Но при этом он признал, что с мерами безопасности был знаком, знал, что нельзя вести стрельбу в противоположную, от основного направления стрельбы, сторону, а также то, что у него была возможность предотвратить произведённый ошибочно выстрел ФИО4 по центральному пункту управления. Но не стал вмешиваться в действия ФИО3, т.к. наводчик действовал уверенно, к тому же он понимал, что командиру батальона, руководившему стрельбой, должно быть видно башенный фонарь их танка, сигнализирующий отклонение пушки от сектора стрельбы. Поэтому он был уверен, цель выбрана ФИО5 верно и, не убедившись в правильности наведения орудия, продублировал команду руководителя стрельбы на открытие огня.

Виновность подсудимого Маскина подтверждается следующими доказательствами:

Из показаний свидетеля ФИО6 (бывшего командира батальона) следует, что с 5 апреля 2010 года с личным составом танкового батальона начались занятия по подготовке к учебным и контрольным стрельбам. А 8 апреля 2010 года в 22 часа 30 минут были начаты занятия по ночной стрельбе из вооружения танков штатными снарядами. Приказом командира войсковой части № он был назначен руководителем стрельб на участке. В ходе выполнения упражнения военнослужащими он находился на пункте управления танковой директрисы. Сектор стрельбы для каждого танка не превышал 60 градусов и был ограничен красными, подсвечивающимися треугольниками. По окончании выполнения упражнения наводчиком–оператором ФИО7, от Маскина, выполнявшего упражнение в качестве командира 418-го танка, поступил доклад по радиосвязи об оставшемся снаряде в канале ствола.

Далее ФИО8 пояснил, что щит для разряжания орудия находился чуть левее от основного направления стрельбы. После подъёма подсвечиваемого щита, в чём он сам визуально убедился, Маскину была дана команда: «разрядить орудие выстрелом». После того, как от Маскина поступил доклад о том, что наводчик–оператор наблюдает щит и готов произвести выстрел, им была дана команда: «огонь». Как выяснилось спустя небольшой промежуток времени, выстрел был произведён в противоположную сторону от основного направления стрельбы, в центральную вышку, на которой находились два офицера, погибшие от прямого попадания снаряда в помещение.

Свидетель ФИО9 показал, что проходит службу в должности командира танковой роты. Личному составу роты предстояло выполнять в апреле 2010 года № УКС. За неделю до того он принимал зачёты по теоретическим знаниям требований безопасности и условий упражнения у военнослужащих батальона. А 5 апреля 2010 года по приказу командира батальона он вместе с другими офицерами пристреливал танки, готовя технику и вооружение к стрельбе. Все танки, запланированные для выполнения упражнения, были исправны. 9 апреля 2010 года при проведении заезда в 00 часа 30 минут он выполнял № УКС с экипажем танка №419. По окончании упражнения три танка вышли на рубеж прекращения огня. Командир танка №418 – Маскин по радиосвязи доложил командиру батальона – ФИО10 о том, что в канале ствола пушки остался один снаряд. ФИО11 дал ему команду: «наблюдать щит для разряжания». Приблизительно через 3 минуты Маскин доложил ФИО13: «наводчик наблюдает цель». Далее, ФИО14 была дана команда на открытие огня, и прозвучал выстрел. По прибытии экипажей к вышке участкового пункта управления стрельбой стало известно, что ФИО15 произвел выстрел по центральному командному пункту, в результате чего погибли лейтенанты ФИО16 и ФИО17.

Кроме того, ФИО18 пояснил, что от механика – водителя 418-го танка – ФИО19, ему известно, что при разряжании орудия ФИО20, он видел проблеск заднего башенного фонаря, а это означает, что наводчик – оператор потерял ориентацию, т.к. башня танка в момент выстрела была развёрнута на 180 градусов от основного направления стрельбы.

ФИО21 также показал, что Маскин прибыл в роту из учебной войсковой части, где готовят младших специалистов танковых подразделений. В его личном деле было свидетельство, подтверждающее прохождение обучения специальности командира танка Т-80, и ему присвоена квалификация – наводчик–оператор 3 класса. Занятия по боевой подготовке с личным составом роты, в том числе и с Маскиным, проводились согласно плану боевой подготовки и расписанию занятий в полном объёме. В журналах по боевой подготовке личного состава подразделения и расписании занятий имеются соответствующие отметки. Обязанности командира танка Маскин знал и неоднократно действовал на занятиях в роли и наводчика–оператора, и командира танка.

Из показаний свидетеля ФИО22 следует, что для разряжания орудия выстрелом он получил команду от Маскина, после того, как руководитель стрельбы разрешил открыть огонь.

Кроме того, ФИО23 показал, что с личным составом роты, а в частности с ним и с Маскиным, проводились занятия по боевой подготовке, дневные и ночные стрельбы из танка. Маскин, неоднократно принимая участие в учениях, знал обязанности командира танка и выполнял их.

Свидетель ФИО24 показал, что за несколько дней до выполнения № УКС старшим лейтенантом ФИО25 проводились занятия с, привлечённым к выполнению стрельб, личным составом. С военнослужащими проводились занятия по изучению правил стрельбы и требований мер безопасности. А также были проведены стрельбы из вкладного ствола, после чего личный состав сдавал зачёты и, в соответствии с полученными оценками, военнослужащие получали допуск к выполнению № УКС.

Свидетель ФИО26 (заместитель командира танкового батальона) показал, что в первых числах апреля 2010 года он принимал участие в подготовке танков к проведению № УКС. Подготовленная техника была исправна, все системы работали в штатном режиме. 9 апреля 2010 года в первом часу ночи ФИО27, выполнявший упражнение на танке №418, разряжая пушку выстрелом попал в центральный пункт управления, в результате чего погибли два офицера.

Свидетель ФИО29 показал, что он с 6 по 8 апреля 2010 года контролировал проведение занятий по боевой подготовке с личным составом в танковом батальоне войсковой части №. 8 апреля 2010 года он проверил лиц, задействованных для выполнения стрельб, а также подготовку вооружения и поля к занятиям. Убедившись в теоретических знаниях условий упражнения и мер безопасности, он допустил личный состав к выполнению стрельб. Перед началом каждого заезда танков для выполнения упражнения, он проверял соответствие составов танковых сводных экипажей, утверждённых приказом командира войсковой части №. Последний, в ту ночь, заезд начался в 0 часов 30 минут. В 418-м танке в качестве командира танка выполнял упражнение Маскин, наводчик–оператор – ФИО30. По окончании выполнения упражнения от командира танка №418 поступил доклад о том, что машина вышла на рубеж прекращения огня, и в канале ствола остался снаряд. ФИО28 дал команду оператору мишенного поля поднять щит для разряжания. Сразу же после выстрела, попавшего в пункт центрального управления, он прибыл в разрушенное здание и узнал о гибели двух офицеров.

Согласно приказам командира войсковой части №:

№№ от ДД.ММ.ГГГГ г., назначена проверка готовности танков к стрельбе штатным артиллерийским выстрелом с 5 апреля 2010 года;

№№ от ДД.ММ.ГГГГ г., назначено проведение контрольных занятий по огневой подготовке с личным составом № танковой роты на 8 апреля 2010 года. ФИО31 был назначен руководителем стрельбы, ФИО32 – руководителем стрельбы на участке, а ФИО33 – начальником оцепления;

№№ от ДД.ММ.ГГГГ г., назначены сводные экипажи танков для выполнения № УКС, экипаж танка №418: командир – Маскин, наводчик-оператор – ФИО34, механик-водитель – ФИО35.

Согласно записям в расписаниях занятий по боевой подготовке № танковой роты, признанных вещественными доказательствами, с личным составом подразделения проводилось обучение в рамках занятий по боевой подготовке.

В списке личного состава № танковой роты, изучившего требования безопасности при проведении занятий по огневой подготовке, отмечено, что Маскин 8 апреля 2010 года сдал зачёт командиру роты.

В зачётной ведомости военнослужащих № танковой роты, указано, что Маскин, сдав зачёт на общую оценку – хорошо, допущен к выполнению № УКС.

Из танка №418 изъята гильза от снаряда, являющаяся составной частью заряда осколочно-фугасного снаряда.

Из заключения эксперта следует, что командир танка Маскин, при выполнении 9 апреля 2010 года № УКС не наблюдал за соблюдением наводчиком-оператором требований безопасности и не вёл разведку целей наблюдением, не проконтролировал действия наводчика орудия и не убедился в том, что он не потерял ориентировку, при этом докладывал руководителю стрельбы на участке о происходящем и передавал его команды наводчику-оператору, не сориентировал наводчика орудия, но дал ему команду на разряжание пушки выстрелом, в результате чего ФИО36 выстрелил по центральному пункту управления стрельбой.

При осмотре места происшествия – танка Т-80 №418, установлено, что все системы машины работали при проведении стрельбы ночью с 8 на 9 апреля 2010 года исправно.

Согласно осмотру места происшествия – центрального командного пункта управления стрельбой, 3-й этаж здания разрушен от попадания и разрыва снаряда. В помещении обнаружен труп мужчины с осколочной раной в области лба, а также останки человеческого тела, настольная лампа, книга приёма и сдачи дежурства.

Как следует из представленных в деле документов, здание командного пункта №№, в помещение которого попал снаряд, состоит на балансе ФГУ «<�данные изъяты> КЭЧ района». Ущерб от повреждения здания составил – 135 000 руб.

При проведении опознания военнослужащим войсковой части №, было установлено, что труп, обнаруженный на центральном командном пункте управления стрельбой, был труп <�данные изъяты> ФИО37.

Из акта проверки готовности танков следует, что 418-й танк был пристрелен и готов к проведению занятий по выполнению № УКС.

Заключением эксперта установлено, что ФИО38 были причинены следующие повреждения: осколочное, слепое, проникающее ранение головы с повреждением костей свода и основания черепа, вещества и оболочек головного мозга; осколочное касательное ранение мягких тканей правого плеча; множественные повреждения в виде небольших поверхностных ран, кровоподтёков и ссадин головы и конечностей от воздействия вторичных снарядов. Эти повреждения образовались в результате комбинированного воздействия осколков разорвавшегося осколочно-фугасного снаряда и вторичных снарядов. Смерть ФИО39 последовала сразу же от несовместимого с жизнью осколочного слепого проникающего ранения головы с повреждением вещества головного мозга и могла наступить 9 апреля 2010 года. Повреждения на трупе ФИО40 являются прижизненными.

При осмотре предмета установлено, что это извлечённый из головы трупа ФИО41 осколок от оболочки снаряда.

Заключением эксперта установлено, что смерть человека, останки которого были изъяты на месте происшествия, последовала мгновенно в результате почти полного разрушения тела на отдельные фрагменты от взрыва осколочно-фугасного снаряда при его попадании в помещение, в котором он находился. Повреждения причинены человеку прижизненно. Смерть могла наступить 9 апреля 2010 года.

А также экспертом установлено, что отпечатки ногтевых фаланг пальцев левой верхней конечности принадлежат ФИО42.

Поскольку Маскиным, при проведении стрельб 9 апреля 2010 года, не исполнены, хотя ничто не мешало ему это сделать, обязанности командира танка по соблюдению мер безопасности, и это повлекло по неосторожности гибель двух человек и причинение крупного ущерба ФГУ «<�данные изъяты> КЭЧ района», военный суд квалифицирует его действия по ч. 3 ст. 293 УК РФ.

При назначении Маскину наказания, суд принимает во внимание его активное участие в развитии и пропаганде физической культуры и спорта до службы в Вооружённых Силах, что подсудимый только положительно характеризуется по службе и после её прохождения, он признал свою вину и принёс свои извинения потерпевшим, а также то, что общество, в котором он занимается спортом, ходатайствовало о смягчении наказания.

Обстоятельствами, смягчающими наказание, суд признает активное способствование Маскиным раскрытию преступления, а также то, что он чистосердечно раскаялся в совершении преступления и считает возможным лишить его свободы на незначительный срок.

Руководствуясь ст. 307, 308 и 309 УПК РФ, военный суд

П Р И Г О В О Р И Л:

Маскина Евгения Олеговича признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 293 УК РФ, на основании которой, назначить наказание в виде лишения свободы сроком на 1 (один) год 6 (шесть) месяцев в колонии - поселении.

*****

Приговор командиру батальона

9 апреля 2010 года на танковой директрисе, расположенной вблизи <�адрес>, Жуков, занимая должность командира танкового батальона, руководил выполнением подчинёнными упражнения ночных учебных стрельб из танков штатными артиллерийскими выстрелами (далее 3 УКС).

Обладая организационно-распорядительными функциями по отношению к членам сводных экипажей танков и к должностным лицам, обеспечивающим стрельбу, Жуков ненадлежащим образом исполнил свои должностные обязанности. Около 00 часов 30 минут тех же суток при разряжении орудия танка нарушил требования, предусмотренные статьями 81, 133, 317, 320 и 322 Устава внутренней службы ВС РФ, п. 2 Приложения №1, Приложения №2 и статей 63 и 66 «Курса стрельб из стрелкового оружия, боевых машин и танков ВС РФ» (далее «Курса стрельб». Жуков самоустранился от руководства стрельбой на участке, от обязанности по организации наблюдения за стрельбой, наблюдения за мишенным полем и действиями экипажа танка №418.

Жуков, не предвидел возможности наступления общественно опасных последствий своих действий из-за недобросовестного и небрежного отношения к службе, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности, мог и должен был предвидеть эти последствия. Он не организовал через наблюдателей и не контролировал лично нахождение в поле зрения сигнального фонаря, установленного сзади башни стреляющего танка, что не позволило ему определить фактическое направление ствола пушки танка № перед тем, как он дал команду на открытие огня. Жуков не убедился, при наведении орудия на цель относительно основного направления огня в правильной ориентировки наводчика-оператора (осуждённого по ч. 3 ст. 349 УК РФ), который развернул башню танка в обратном направлении от основного направления стрельбы и ошибочно принимая за щит для разряжения освещённое окно центральной вышки управления, произвёл выстрел осколочно-фугасным артиллерийским снарядом с взрывателем ВС-5. Попадание по неосторожности снаряда в помещение вышки повлекло смерть, находящихся в нём, <�данные изъяты> ФИО2 и <�данные изъяты> ФИО3., а также частичное разрушение здания командного пункта №17 с причинением ФГУ «<�данные изъяты>» крупного ущерба - на сумму 135 000 руб.

В судебном заседании Жуков не признал свою виновность в совершении преступления.

Жуков показал, что 8 апреля 2010 года в 22 часа 30 минут были начаты занятия по ночной стрельбе из вооружения танков штатными снарядами. Приказом командира войсковой части № он был назначен руководителем стрельб на участке. В ходе выполнения упражнения военнослужащими он находился на пункте управления стрельбой на участке танковой директрисы, с мерами безопасности был знаком и не отвлекался от выполнения своих обязанностей. Он знал, что нельзя продолжать стрельбу, если из поля зрения руководителя, при выполнении упражнения ночью, пропадёт красный свет фонаря, находящегося на башне стреляющего танка и обращённого в противоположную сторону от направления орудия. Однако, перед выполнением упражнения он не ставил задачу перед наблюдателями - следить за тем, чтобы в их поле зрения находились башенные фонари стреляющих танков. А также заявил, что ни в одном из наставлений и руководств, определяющих обязанности руководителя стрельбы, не сказано, что он должен лично наблюдать за красным светом башенного фонаря при стрельбе.

Далее Жуков пояснил, что по окончании выполнения упражнения наводчиком-оператором ФИО4, от ФИО5, выполнявшего упражнение в качестве командира № танка, ему поступил доклад по радиосвязи об оставшемся снаряде в канале ствола. Щит для разряжения орудия находился чуть левее от основного направления стрельбы. После подъёма подсвечиваемого щита, в чём он визуально убедился, ФИО5 была дана команда: «разрядить орудие выстрелом». ФИО5 доложил о готовности наводчика-оператора произвести выстрел. До поданной им команды «огонь», всё его внимание было сконцентрировано на танке №. Красный свет фонаря на танке он из поля зрения не терял, но при этом пояснил, что не знает, в какое направление в тот момент было развёрнуто орудие. Как выяснилось спустя небольшой промежуток времени, выстрел был произведён в противоположную сторону от направления стрельбы, в центральную вышку, на которой находились два офицера, погибшие от прямого попадания снаряда в помещение. Впоследствии ему стало известно, что в помещении, в которое попал снаряд, вопреки требованиям соблюдения мер безопасности, горел свет. Это одна причина гибели, а вторая - бесконтрольность наводчика и командира танка за направлением орудия.

Виновность подсудимого Жукова подтверждается следующими доказательствами:

Свидетель ФИО4 показал, что он при выполнении стрельбы из танка № ночью 9 апреля 2010 года должен был разрядить орудие в щит для разряжения. Жуков по радиосвязи дал указание наблюдать щит левее от основного направления стрельбы. Он стал поворачивать башню танка влево и затем, потеряв ориентацию, ошибочно принял за щит для разряжения окно вышки управления. Доложил командиру танка об обнаружении цели, тот, в свою очередь, доложил об этом Жукову. Жуков дал команду «огонь» и он, через 5-10 сек., произвёл выстрел.

ФИО4 также пояснил, что искал щит для разряжения в течение 2-3 мин., после того, как обнаружил цель - окно вышки, ошибочно воспринимаемое за щит для разряжения, навёл на него орудие и, до команды руководителя стрельбы на открытие огня, башню не поворачивал.

Свидетель ФИО10 показал, что 9 апреля 2010 года при проведении заезда в 00 часа 30 минут он выполнял 3 УКС в роли командира танка, выполнявшего заезд по соседству с танком №. По окончании упражнения три танка вышли на рубеж прекращения огня. Командир танка № - ФИО5 по радиосвязи доложил командиру батальона - Жукову о том, что в канале ствола пушки остался один снаряд. Жуков дал ему команду: «наблюдать щит для разряжения». Через некоторое время ФИО5 доложил Жукову: «наводчик наблюдает цель». Далее, Жуковым была дана команда на открытие огня, и почти сразу прозвучал выстрел. По звуку он понял, что выстрел произошёл в противоположном от сектора стрельбы направлении. По прибытии экипажей к вышке участкового пункта управления стрельбой стало известно, что ФИО4 произвёл выстрел по центральному командному пункту.

Свидетель ФИО14 показал, что 8 апреля 2010 года он проверил лиц, задействованных для выполнения стрельб, а также подготовку вооружения и поля к занятиям. Руководил стрельбой Жуков, находясь на вышке управления на участке. По окончании выполнения упражнения при последнем, в ту ночь, заезде он слышал, находясь на вышке, как от командира одного из танков поступил доклад Жукову о том, что машина вышла на рубеж прекращения огня, и в канале ствола остался снаряд. Жуков указал экипажу направление, в котором находится щит для разряжения и дал команду на открытие огня. Через небольшой промежуток времени прозвучал выстрел.

Кроме того, ФИО14 пояснил, что техника при стрельбе работала хорошо. Гибель двух офицеров произошла из-за ошибки в выборе цели стреляющим и проявления невнимательности Жукова при отдании команды на открытие огня, т.к. красный свет башенных фонарей танков, когда орудия были направлены в поле, с вышки был виден хорошо.

Свидетель ФИО16 показал, что находился рядом с Жуковым на вышке управления стрельбой на участке в ночь с 8 на 9 апреля 2010 года. С вышки было хорошо видно красные фонари, установленные на башнях стреляющих танков, когда орудия направлены в сторону стрельбы. После того, как командир танка, орудие которого должно быть разряжено в щит, доложил об обнаружении цели, Жуков дал команду огонь. Выстрел прозвучал после небольшого промежутка времени.

При проведении следственного эксперимента установлено, что при погодных условиях и видимости, соответствующих погодным условиям в 00 часов 30 минут 09.04.2010 г., с вышки руководителя стрельбы, на которой 9 апреля 2010 года находился Жуков, хорошо видно свет башенного фонаря танка Т-80, находящегося на рубеже прекращения огня, когда его орудие направлено по ходу движения ровно, в сторону направления стрельбы - угол разворота башни 0 градусов. При развороте башни танка, находящегося на рубеже разряжения танковой директрисы военного полигона Бобочинского гарнизона, влево от основной оси на 132 градуса, установленного на месте, с которого танк № произвёл выстрел по вышке управления, свет фонаря, установленного на башне танка, пропадает из видимости лиц, находящихся на пункте управления - с которого Жуков руководил стрельбой.

Согласно приказам командира войсковой части №:

№ от ДД.ММ.ГГГГ г., назначено проведение контрольных занятий по огневой подготовке с личным составом № танковой роты на 8 апреля 2010 года. ФИО2 был назначен руководителем стрельбы, Жуков - руководителем стрельбы на участке, а ФИО3 - начальником оцепления;

№ от ДД.ММ.ГГГГ г., назначены сводные экипажи танков для выполнения 3 УКС, экипаж танка №: командир - ФИО5, наводчик-оператор - ФИО4, механик-водитель - ФИО21.

Из акта проверки готовности танков следует, что № танк был пристрелен и готов к проведению занятий по выполнению 3 УКС.

При осмотре места происшествия - танка Т-80 №, установлено, что все системы машины работали при проведении стрельбы ночью с 8 на 9 апреля 2010 года исправно. Из танка № изъята гильза от снаряда, являющаяся составной частью заряда осколочно-фугасного снаряда.

Согласно осмотру места происшествия - центрального командного пункта управления стрельбой, 3-й этаж здания разрушен от попадания и разрыва снаряда. В помещении обнаружен труп мужчины с осколочной раной в области лба, а также останки человеческого тела, настольная лампа, книга приёма и сдачи дежурства.

Как следует из представленных в деле документов, здание командного пункта №17, в помещение которого попал снаряд, состоит на балансе ФГУ «<�данные изъяты>». Ущерб от повреждения здания составил - 135 000 руб.

При проведении опознания военнослужащим войсковой части №, было установлено, что труп, обнаруженный на центральном командном пункте управления стрельбой, был труп <�данные изъяты> ФИО3.

Заключением эксперта установлено, что ФИО3 были причинены следующие повреждения: проникающее ранение головы с повреждением костей черепа, головного мозга; осколочное ранение правого плеча; множественные повреждения головы и конечностей от воздействия вторичных снарядов. Эти повреждения образовались в результате комбинированного воздействия осколков разорвавшегося осколочно-фугасного снаряда и вторичных снарядов. Смерть ФИО3 последовала сразу же от несовместимого с жизнью осколочного слепого проникающего ранения головы с повреждением вещества головного мозга и могла наступить 9 апреля 2010 года. Повреждения на трупе ФИО3 являются прижизненными.

При осмотре предмета установлено, что это извлечённый из головы трупа ФИО3 осколок от оболочки снаряда.

Заключением эксперта установлено, что смерть человека, останки которого были изъяты на месте происшествия, последовала мгновенно в результате почти полного разрушения тела на отдельные фрагменты от взрыва осколочно-фугасного снаряда при его попадании в помещение, в котором он находился. Повреждения причинены человеку прижизненно. Смерть могла наступить 9 апреля 2010 года.

А также экспертом установлено, что отпечатки ногтевых фаланг пальцев левой верхней конечности принадлежат ФИО2.

Оценив собранные доказательства, суд приходит к выводу о несостоятельности заявления подсудимого об отсутствии в его действиях халатности. В соответствии с требованиями гл. 4 «Курса стрельб из стрелкового оружия, боевых машин и танков ВС РФ» разряжение оружия танков с 125-мм пушкой, после прохождения рубежа прекращения огня, производится выстрелом по команде руководителя стрельбы на участке, подаваемой по радио, по специально выставленному для этого щиту.

При проведении стрельбы из боевых машин ночью, сзади на башне каждой стреляющей машины устанавливается сигнальный фонарь красного света, чётко видимый руководителю стрельбы.

Вопреки утверждениям Жукова о том, что на него как на руководителя стрельбы не возлагалась обязанность наблюдать за наличием света башенного фонаря танка в момент разряжения орудия, пунктом 34 «Курса стрельб» определено - руководитель стрельбы на участке наблюдает за действиями стреляющих, движением боевых машин и оценивает действия обучаемых. Ему запрещается вмешиваться в действия экипажа боевых машин, если только они не нарушают требования безопасности.

А поскольку башенный фонарь при стрельбе ночью является единственным источником визуальной информации для руководителя о том, что орудие танка направлено в сторону основного направления стрельбы, т.е. экипажем соблюдаются требования безопасности, он несомненно должен был следить за этим сам, а кроме того и организовать наблюдение за стрельбой. Однако, как показал Жуков, инструктируя наблюдателей, он не ставил перед ними задачу - следить за тем, чтобы в их поле зрения при стрельбе был чётко виден свет башенного фонаря.

Как установлено в суде, башенный фонарь на танке № был хорошо виден Жукову, когда орудие было направлено в сектор стрельбы. Для того, чтобы из танка, как это было 9 апреля 2010 года, попасть в центральную вышку управления необходимо было повернуть орудие в обратную от направления стрельбы сторону, поэтому показания Жукова о нахождении башенного фонаря в поле его зрения до выстрела, суд считает необоснованным и противоречивым.

Версию Жукова о произвольном уводе орудия в сторону после того как он дал команду на открытие огня суд отвергает, т.к. она противоречит показаниям ФИО4, который обнаружив ошибочно воспринимаемое за цель окно вышки, доложил, что обнаружил щит для разряжения оружия, и далее орудие не переводил. Противоречит такая версия и доказательствам исправности узлов и механизмов танка №. К тому же и попадание снаряда не произошло бы точно в подсвеченное окно с расстояния более 800 м, если бы башню танка произвольно уводило в сторону от точки прицеливания.

Свет башенного фонаря, при повороте орудия влево на 132 градуса, пропадал из видимости лиц, находящихся на пункте управления стрельбой, следовательно, производству выстрела в обратном от сектора стрельбы направлении предшествовала потеря ориентировки экипажем стреляющей машины. В таком случае, как этого требует положение п. 6 Приложения №2 «Курса стрельб», огонь немедленно прекращается по командам руководителя стрельбы на участке «стой», «прекратить огонь», что и должен был сделать Жуков при надлежащем исполнении обязанностей руководителя стрельбы на участке.

Однако, не смотря на то, что экипаж в ночное время долгое время не мог отыскать цель, потеря ориентировки экипажа танка № произошла, как показал свидетель ФИО4 и, как это следует из показаний других свидетелей, до того, когда стреляющий навёл орудие на центральную вышку управления, Жуков, не убедившись в правильности действий экипажа, вопреки требованиям безопасности, отдал команду командиру танка «огонь».

Военный суд приходит к выводу, Жуковым, при проведении стрельб 9 апреля 2010 года ненадлежащим образом исполнены, хотя ничто не мешало ему это сделать, обязанности руководителя стрельбы на участке по соблюдению мер безопасности, он грубо их нарушил и это повлекло по неосторожности гибель двух человек и причинение крупного ущерба ФГУ «<�данные изъяты>», а потому его действия квалифицировать по ч. 3 ст. 293 УК РФ.

При назначении Жукову наказания суд принимает во внимание то, что он положительно характеризовался по службе, за что был отмечен командованием награждением медалями «За отличие в военной службе» третьей и второй степени, имеет выслугу в Вооружённых Силах РФ более 15 лет и часть из них прослужил в усло

Сохранено