Про либерализм реальный - и фуфельный

artyom_ferrier — 19.11.2019

Меня спрашивают иногда: «Лорд Артём, почему ты называешь себя «либералом», но при этом в твоих закромах нет ни единого доброго слова про liberal pussies как типичных приверженцев Демпартии США?»

Что ж, это неправда, будто бы в моих закромах нет добрых слов про американских liberal pussies. У меня найдутся добрые слова чуть ли не для всех людей, ибо все они могут быть полезны при определённых обстоятельствах, а уж американские либеральные студенточки и журналисточки — бывают даже милы (при определённых обстоятельствах).

Но что до политических определений, так здесь просто имеет место некоторая путаница. Люди, называющие себя «либералами» в современных Штатах — просто имеют достаточно мозгов, чтобы не связываться со словом «социалисты» (что они на самом деле есть), но и достаточно бесстыдства, чтобы присвоить такой исторически звучный титул, как «либералы» (чем они могут являться, разве лишь, в рассуждении либерализации наркотиков).

Про себя же я стараюсь делать ту оговорку, что являюсь либералом «старой школы», «Локковской». «Государство — ночной сторож» и всё такое.

Однако же и это не совсем верно, не вполне исчерпывающе. В действительности, я являюсь создателем и приверженцем школы Реального Либерализма.

Вероятно, я и прежде излагал основы нашей доктрины — но сделаю это и ещё раз.

Итак, в классическом либерализме и связанных с ним учениях принято считать, что права и свободы одного человека кончаются там, где начинаются права и свободы другого человека — ну а дальше, на столетия яростных речей и тонны исписанной бумаги, идёт собственно дискуссия о конкретных параметрах своих свобод и чужих границ.

Реальный либерализм — постулирует проще.

«Права и свободы одного благородного дона заканчиваются там, где начинается клинок другого благородного дона».

Как это работает на практике?

Вот, допустим, я еду в турпоездку в другую страну за море.

Я соскакиваю на прибрежный песок с носа драккара и вижу на пляже местного жителя.

Если у него есть клинок — я вижу круг его личных свобод, в который лучше не вторгаться. И я могу попробовать с ним договориться о некоем взаимовыгодном обмене. Скажем, я дам ему шкуры горностая, а он мне — малиновое вино.

Начинается торговля — самое прекрасное, что бывает между людьми, не являющимися близкими родственниками. Никто не тяготится какими-то унылыми моральными обязательствами, все чистосердечно пекутся о своей корысти — но вместе тянут лодочку Цивилизации на Альфу Центавра.

Если же у него нет клинка — торговля становится затруднительной и даже бессмысленной. Мне не о чем с ним торговаться, когда я могу взять у него, что угодно, и так.

Договариваться с этим дикарём без клинка — всё равно что испрашивать у зайчиков лицензию на сбор грибов в лесу. Профанация одна.

Но с другой стороны, хотя я не могу торговаться с этим парнем — я могу сделать ему подарок. И вот я приставляю к его горлу меч и дарю ему самое ценное, что можно — его жизнь.

Теперь, если он принял мой подарок, а не бросился кадыком на острие — его жизнь находится под моим патронажем. Можно считать, мы заключили контракт. Я сохраняю ему жизнь и обеспечиваю её, давая кормёжку, кров, лечение в случае нужды, а он — изъявляет трудовую благодарность под моим общим руководством.

Злые языки называют такую форму отношений «рабством» - как если бы в этом было что-то плохое. Но на самом деле, это ему самому, тому парню было решать, что для него лучше — оказаться в услужении у меня или лежать на песчаном берегу с перерезанной глоткой. Да если угодно, изобретение рабства — было первым подлинно гуманным достижением человечества, когда найдена была более практичная и добрая альтернатива, нежели геноцид конкурирующих племён.

И вот почему я не зарубил его сразу, а пошёл на хлопоты, связанные с его порабощением. Можете называть это «эмпатией», можете «жадностью», эффект — один. Он остался жив и в таком положении, что когда-нибудь — сумеет обзавестись клинком, а значит — и личной свободой. Но в тот момент, на берегу — у него не было клинка, а значит, не было и свободы. И прав — тоже не было. Ни на какое его имущество, найденное мною. И я не отбирал его, в действительности. Когда хозяин без клинка — имущество следует считать бесхозным, finders keepers.

Хотя, конечно, возможны варианты.

Скажем, я приставляю меч к его горлу — а тут на пляж выезжает со свитой местный лорд. И говорит: «А не охуел ли ты, ярл Артём, порабощать моего работника? Он арендует у меня землю, он приносит мне хороший доход своим трудом — и ты серьёзно думаешь, что я позволю его умыкнуть?»

У местного лорда и его свиты — есть клинки. Поэтому с ними — предпочтительней договариваться. Если, конечно, не считать, что мы согласны на войну в любом случае. Что не всегда бывает целесообразно даже для благородных донов-ярлов с драккара. Ведь, в конце концов, мы не перед девочками хорохоримся, а бизнесом занимаемся, шоп-тур у нас. И если на каждом пляже терять своих в драках с местными — скоро будет тяжко грести.

Но может быть такой вариант, что даже и безоружный, даже и беззащитный абориген убедит меня, что лучше оставить его на Родине и на свободе, не брать добычей на корабль.

Он может сказать: «Ярл Артём, в твоём хозяйстве я буду, верно, никудышным работником, когда не знаю ни ваших ремёсел, ни даже языка. Но здесь — я делаю отличное малиновое вино, которое ты можешь брать у меня каждый год и с выгодой продавать у себя за морем».

Я могу счесть, что его предложение — дельное. Это может быть выгодно. И я скажу даже: «Если кто ещё приплывёт — говори им, что торгуешь вином с ярлом Артёмом. Они услышат».

В данном случае его «клинок» - это дельта той пользы, которую может принести вольное сотрудничество с ним против эксплуатации его в состоянии «доминантного социального партнёрства» (да, слово «рабство» - более ёмкое, но его уж так опошлили).

Суть же — очень проста.

Мы договариваемся с другими живыми существами — только в тех случаях, когда «нагибать» их было бы либо опасно, либо не так выгодно, как договариваться. «Опасность» и «выгода» - вот два настоящих движителя взаимоуважительного сотрудничества.

Ей-богу, старик Кант был добрейшим человеком, но он слишком большие надежды возлагал на «нравственное чувство внутри», на врождённые императивы.

У нас есть эмпатия, сочувствие другим существам — да. Без этого не может жить стадный, социальный вид, каковы все приматы.

Но сколь бы ни была сильна эмпатия в отношении малознакомых живых существ где-то на другом краю света, в отношении родных и близких она обычно куда сильнее.

Поэтому, не стоит считать чудовищами викингов, разорявших прибрежные селения, или конкистадоров, безжалостно покорявших Новый Свет. Нет, они были вполне обычные люди, даже добрые внутри. Но просто у них были семьи, которые нужно было как-то содержать, привозить им гостинчики. Если это стоило какого-то дискомфорта прибрежным европейским деревушкам или мезоамеринканским индейцам — да, возможно, викинги и конкистадоры даже плакали по этому поводу. Но — что поделать? Не отказываться же от золота, когда оно само идёт в руки.

В действительности, я весьма высокого мнения о добродетелях человеческой натуры, даже средней. Но просто не стоит переоценивать сдерживающую силу эмпатии в ней.

Конечно, не каждый человек способен хладнокровно грохнуть, расчленить, вывезти и закопать своего ближнего (практика показывает, что и большинство считавших, будто способны — на самом деле обламываются, сбоят и делают ошибки), но если, скажем, объявить открытую подписку на акции наркокартеля со стопроцентными годовыми дивидендами... Да ладно: теми же криптовалютами люди увлекаются, прекрасно зная, что они используются в теневых криминальных расчётах, а во многом — именно по этой причине и увлекаются, видя в том залог роста востребованности.

И вот говорят, что люди сильно изменились нравственно за прошедшие века, что утратили первобытную брутальность и дикость — и отчасти это правда. Некоторые даже находят, что современные дети растут в слишком оранжерейных условиях, слишком изнеженными.

Правда, и в начале двадцатого века — бытовало такое мнение, особенно — в наиболее развитых странах.

Тем не менее, когда дошло до дела — у тех же эсэсовцев (как правило — выходцев из весьма благополучных семей) всё «в порядке» оказалось с брутальностью. Которая даже и не эмоциональным озверением была, а вполне рационалистической человеческой готовностью делать то, что они считали правильным и выгодным.

Если какой урок и дала миру Вторая Мировая — так то, что это было НЕ выгодно, то, что делали Наци. Только потому — и НЕ правильно. Потому, что они проиграли, а не потому, что были менее нравственны, чем кто-либо иной. Нет, с нравственностью там тоже всё было в порядке: они искренне верили в свою праведность, как и многие прочие маньяки.

Но развитие того урока — в том, что Наци и не могли НЕ проиграть, делая то, что делали.

Ибо когда ты слишком явно заявляешь о своём превосходстве и намерении отбирать чужое по беспределу — сюрприз! - рано или поздно ты получаешь против себя весь мир.

То есть, ты что-то говоришь о своём «естественном праве сильного» - и парадоксальным образом именно в этот момент ты его утрачиваешь, поскольку перестаёшь быть сильным, становишься изгоем.

Сама по себе человеческая природа — действительно, изменилась не так уж радикально за тысячелетия, прошедшие с Неолитической революции. Хотя некоторые благотворные изменения последних десятилетий могут быть связаны с тем, что в нашей жизни всё меньше тяжёлого и монотонного физического труда, мы, в некотором роде, возвращаемся к доаграрному, кроманьонскому качеству жизни. Как двадцать тысяч лет назад — но теперь со смартфонами и покемонами.

Тем не менее, представления о правилах игры в тех или иных межчеловеческих отношениях — действительно претерпели существенные модификации.

В наши дни, естественно, персонаж, угрожающий прохожим ножиком в тёмном переулке и требующий наличку — будет считаться маргиналом, гопником, причём, ещё и довольно тупым гопником.

Хоть немножечко умные гопники (каким бы оксюмороном то ни было) — предпочитают всё же разводить, а не отжимать втупую.

Почему? Ну потому, что, в действительности, как и в случае с Наци, ты не становишься «сильным», когда пытаешься вот так совсем уж незатейливо реализовать своё «право сильного». Тот факт, что у тебя есть клинок, а у жертвы — нет.

Это кажется, что нет. Но на самом деле, эта жертва — включена в весьма сложную сеть человеческих отношений, основанных на взаимной полезности. И когда этот индивид, своим трудом, создаёт некие ценности, нужные другим людям, и всю эту систему взаимного сотрудничества крышует благородный дон Шериф — ну вот можно считать, что права и свободы этого индивида охраняются клинком дона Шерифа.

Причём, дону Шерифу — в действительности, не нужно быть каким-то обугленным идеалистом, принципиальным защитником слабых и обиженных.

Ему достаточно быть разумным корыстолюбивым эгоистом, который понимает, что драный гопник, посягающий на бабло подкрышных персон, посягающий на стабильность работы системы взаимовыгодных социальных отношений — в действительности посягает и на его, дона Шерифа, бабло.

Это — достаточный мотив, чтобы впрячься. И умный коп — вполне в состоянии это объяснить асоциальным элементам: «Чел, тебе кажется, что ты лезешь в карман к терпиле — но на самом деле ты лезешь в карман ко мне. У тебя что, шесть рук, как у Шивы?»

Более того, в нашем мире и у крупных игроков, некогда славных своим «беспределом», государств, ныне любимый спорт — подписание конвенций «тигры против хищничества».

Это действительно стало принципиальным моментом, демонстрация того, что ты не собираешься злоупотреблять своими силовыми возможностями ради каких-то своекорыстных целей. И, в действительности, не потому, что это «аморально», а потому, что другие игроки сочтут, что таким образом ты пытаешься вырвать себе «неспортивное» преимущество. А все помнят пример Третьего Райха, который попытался это сделать.

Поэтому даже Китай, приходя и в самые зачуханные африканские страны, предпочитает по-хорошему договариваться с местными вожачками о концессионных правах и прочих подобных вещах. Предпочитает взаимоуважительное сотрудничество (ну, по крайней мере, соблюдение такой видимости) — а не быкует, угрожая размазать их военной мощью НОАК.

Можно считать, у слаборазвитых сообществ — нет собственного «клинка», но их оберегает «клинок» настороженных взглядов других игроков. Оберегает то понимание, что если кто-то пойдёт на беспредел в отношении слабеньких зайчиков, заявит своё волчье «право сильного» - он сам станет слабым, он станет врагом для всех. И пусть его не порвут в клочья сразу же — но будут прилагать все старания к его ослаблению.

Можно сказать, концепция «клинка» - несколько расширилась, усложнилась с викингских времён. Хотя никогда и не была строго буквальной.

Но при всём при этом, анализируя отношения людей и сообществ — полезно иметь в виду, что действительно надёжные факторы равноправного сотрудничества — лежат в плоскости ответа на простой и практический вопрос «А то что?»

То есть, какие неблагоприятные могут быть последствия в случае, если ты не станешь налаживать взаимовыгодное сотрудничество, а просто решишь «прогнуть».

Что ж, в современном мире ответ довольно очевиден. Тебя сочтут в этом случае «беспредельщиком», «отморозком», а это и невыгодно для тебя в долгой гонке, и опасно.

Но в современном мире говорят и слишком много идеалистической чуши о якобы обязательном и всепоглощающем альтруизме как высшем достоянии развитой личности — отчего краснеют обычные ребята, находящие собственный альтруизм недостаточно всепоглощающим.

Как по мне, это избыточно, требование от людей какой-то сверхсознательности и сверхдоброжелательности. Чего достаточно — так это когда ты, соскочив на пляж в чужой стране и глядя на туземцев (и особенно туземок), думаешь: «Возможно, я бы и взял вас в плен веков десять назад, когда можно было не считаться с мнением тех, у кого нет при себе клинка. Но в нынешнем мире я немножко рискую деловой репутацией, если попробую сделать это прямо здесь, под камерами».

И это — достаточное соображение. Оно разумное — поэтому достаточное.

Но вместе с тем, что бы вы ни думали о прогрессе человеческой нравственности, мы замечательным образом продолжаем плевать на мнение тех, с кем действительно можно не считаться.

Скажем, мы строим ЛЭП через лесной массив — и никто не проводит референдум среди тамошних белочек и бурундучков. Никто не собирается принимать к сведению их возражения.

Люди — могут возражать против такого строительства, на тех или иных реальных или мнимых экологических основаниях, и с ними приходится как-то урегулировать вопросы. Поскольку это люди. Они могут быть опасны, они могут быть полезны (вот даже самые очумелые эко-активисты).

И они, люди, могут выступать как бы от лица белочек и бурундучков, даже в костюмчики наряжаться, хвостики-ушки прилаживать. Но на самом деле — они не являются представителями белочек и бурундучков. У тех, в действительности, нет представительства, с ними не о чем договариваться. Ну, кроме того, чтобы они в принципе были и радовали собой людей, гуляющих в парке. Вот в тех количествах, в каких нужны для парка, и там, где будет парк.

Но там, где будет просека — белочки и бурундучки не могут возразить: «Нет, нет и нет! Это земля наших предков, где они жили и делали припасы в дуплах поколениями. Это священная для нас земля».

А даже если б и могли, даже если б и владели членораздельной речью — им ответят, в лучшем случае: «Да, мы вас услышали. Конечно, мы готовы переселить вас в парк — ведь так будет лучше для вас».

Возможно, на требования этих негодующих грызунов и не будут отвечать «А то что?» - но это будет подразумеваться. Ибо в действительности - «Да ничо!»

И вот, ей-богу, те американские «псевдолибералы» (не говоря уж про российских воздыхателей по державности), которые liberal pussies — они очень старательно пытаются загнать себя в положение «белочек» и «хомячков».

Они с маниакальным упорством пытаются лишить себя любого инструмента, который мог бы служить «клинком», очерчивающим убедительный круг личного пространства, свобод и границ.

И речь не только об их истерической, затмевающей рассудок хоплофобии, отказе от оружия, от Второй Поправки — хотя и это тоже.

Но они буквально во всём стремятся лишить себя того, что могло бы защитить их суверенность.

Они почти никогда не развивают собственные бизнесы, а всё больше уповают на бюджетные ассигнования (что особенно касается образовательной среды) или пробавляются каким-то «активизмом» на гранты от условного «дядюшки Сороса» (ну или «журнализмом» в медиаструктурах, контролируемых теми же дяденьками).

Это значит, что они отказываются от того, чтобы учиться социально востребованной какой-то деятельности, и фактически отдают свою жопу в рабство Демократической Партии, которая сейчас приобрела уже вполне оруэлловские очертания. Ну примерно так же, как и активисты какого-нибудь Общероссийского Народного Фронта, которые прекрасно понимают, что нахер никому не нужны будут вне этой структуры.

И даже напирая на необходимость юридической защиты своих невзъебенно тонких и уязвимых чувств от каких-то вербальных надругательств, эта публика (что в России, что в Штатах), парадоксальным образом делает своё личное пространство более уязвимым, а не более защищённым.

Хотя — ничего парадоксального. Но просто, если ты требуешь защиты от каких-то речей, неприятных для тебя — значит, кто-то, ещё более уязвимый и угнетённый, может потребовать заткнуть рот тебе, заявив, что ему неприятны твои какие-то речи.

В целом же, понятное дело, что «вата» есть «вата», это наше внутрироссийское дело, наличие этих жертв «стокгольмского синдрома» от долгого сожительства с Московией, - но в Штатах, ей-богу, удивительно, как легко многие вроде бы не совсем увечные на голову люди готовы скатиться в тоталитаризм и заделаться бесправными «хомячками».

Как легко, после всех многократных исторических уроков «государственной заботы о гражданах», прекраснодушные идеалисты готовы снова отдать все свои «клинки» правительству.

И дело-то ведь не в том, что правительства — тиранические негодяи, которым доставляет удовольствие нагибать и прессовать подданных.

Но просто, если человек сам отказывается от такого положения, когда бы нагибать и прессовать его было бы либо опасно, либо невыгодно — с ним это произойдёт со всею неизбежностью. «Суверенность личности в обмен на заботу» - это не тот вариант, который может сработать на практике. Ибо когда ты поступился суверенностью личности, когда ты отдал свой клинок — что у тебя осталось ещё, чтобы принуждать контрагента к заботе о тебе? Напоминание о том, что он тебе это обещал, когда шёл на выборы?

Раб — ещё может шантажировать хозяина, угрожая, скажем, суицидом, что будет неприятно хозяину, когда за раба уплачены деньги.

«Гражданин» патерналистского государства — по хорошему счёту, ничем не может угрожать ему, поскольку жизни тех, о ком государству приходится заботиться — это пассив, а не актив для него.

Это может казаться действительно удручающим, с какой лёгкостью, после всех уроков строительства социализма, многие люди на Западе готовы отказаться от буржуазности, то есть, гражданской самодостаточности, личной суверенности. Да к тому же считают это «прогрессивным».

И первый взгляд на университетское американское сообщество со всем этим нескрываемо агрессивным леворадикальным хунвейбинством — тоже, конечно, производит омерзительное впечатление.

Но второй взгляд обнаруживает, что на самом деле далеко не все американские студенты действительно разделяют те идиотские «прогрессивные» ценности, которые им навязывают, а многие — так сыты по горло всей этой вакханалией дегенеративного безумия.

Новейшая же молодёжь, «сентенниалы», нынешние тинейджеры — говорят, проявляют гораздо более «консервативные» взгляды, чем все предшествующие поколения последние лет 50.

И в Штатах под «консервативными» полагаются «буржуазные» взгляды, то есть, «либеральные» в хорошем, классическом смысле. То есть, грубо говоря, личная свобода и самодостаточность, а государство — ночной сторож, а не нянька и не благодетель.

В России — тоже наблюдается нечто подобное, в том смысле, что новейшее поколение куда меньше интересуют все эти напыщенные «державные» ценности самоварного золота.

Некоторые связывают такую трансформацию, возвращение человечества в разум — с тем, что кончается эпоха телевидения, когда бы немногочисленные и подконтрольные определённым сверхэлитарным кругам телеканалы могли осуществлять скоординированную промывку мозгов.

Я лично никогда не был склонен переоценивать значение пропаганды, но, так или иначе, новейшая молодёжь всё больше черпает информации из Инета, из блогов, из групп в соцсетях, а там, хоть и возможно манипулирование как таковое, но затруднительно — целиком сдирижированное манипулирование в интересах одного какого-то заказчика. А значит, будет, так или иначе, присутствовать разнообразие в картине мира, что в целом развивает критичность мышления.

Вообще же, я настроен весьма оптимистически в отношении будущего развития планеты.

Нет, я не рассчитываю, конечно, что «реальный либерализм» сделается «господствующей» идеологией. Да и трудно представить себе нечто более нелепое, нежели роль «господствующей идеологии», на что бы он мог претендовать.

Но я всё же рассчитываю на торжество здравого смысла как такового (на котором, в общем и целом, зиждется «реальный либерализм»).

И на избавление от политического инфантилизма — я тоже рассчитываю. На то, что люди перестанут уповать на филантропию со стороны политических сил, а научатся спрашивать: «Какие вы можете предложить условия сотрудничества — и за чей счёт будет банкет с вашей стороны?»

В несколько же упрощённом варианте, как мы учим своих детей, это звучит так.

«Если к тебе подходит незнакомец и говорит, что хочет сделать тебе добро, спроси его, какова его собственная корысть в том.

Спроси его трижды. И если трижды не сподобится ответить сколько-нибудь внятно — застрели его нахер. Просто на всякий случай.

Но если он ответит, хотя бы: «Я хочу сделать тебе добро, потому что мне это приятно» - это нормальный ответ.

Скажи ему: «Что ж, я готов доставить тебе удовольствие, позволив сделать мне добро. Уплати небольшую пошлину — и вперёд. Ты ведь не рассчитывал, что можно тешить свою филантропию за мой счёт совершенно бесплатно?»

Такова, в общих чертах, философская подоплёка Реального Либерализма.

Люди нужны друг другу. Люди полезны друг другу. Во всяком случае, могут быть. И в этом случае — между ними выстраиваются отношения сообразно тому, как именно они могут быть друг другу полезны и как им лучше расплачиваться взаимными услугами.

Но и для таких инфантильных людей, которые упорно не хотят понять, что в этом мире за всё нужно платить и за всё придётся(!) платить, - у меня есть решение, как благоустраивать их раньше, чем они станут неизбежной добычей социалистических гангстеров, рвущихся к власти.

И это, конечно, «улучшенное социальное партнёрство». Бессовестно оклеветанное, но не забытое достижение Античности — которое возродится вновь.

Но об том более подробно — в другой раз.

P-s.: Да, иногда спрашивают: "А как бы можно было решить, в рамках концепции Реального Либерализма, вопрос о проведении в некоем городке гей-парада, когда одни люди хотят такого "прогрессивного явления", а другие - "не хотят смотреть на эту гадость".

Я бы, будь мэром, провёл аукцион. Вот до такого-то времени - будут приниматься взносы за и против. И что перевесит. Можно сказать, "ответственный референдум", подкреплённый пожертвованиями в городской бюджет.

Ей-богу, в данном случае - у меня бы голова распухла, решать, чьё право "правее" - одних разгуливать по улице в таком виде, что многие находят "непотребным", или же других - требовать оградить свои глаза от подобных зрелищ.

Мне лично - вообще похер, кто как ходит по улице, кто какое зрелище собой являет. Но шествие колонной - требует некоторых усилий со стороны муниципалитета, чтобы реорганизовать движение, и, возможно, будут некоторые неудобства для хозяйственной жизни города, поэтому как мэр - я решу вопрос принципиально: в пользу тех, кто больше пробашляет за решение. И - никакой подспудной коррупции, таящейся во мраке. Всё предельно ясно и откровенно.

Оставить комментарий

Популярные посты:

clemens

Онлайн-казино Vavada: от зарождения до завоевания лидирующих позиций и дальнейшего роста

l_boris

Авторетро

nefer

Пять забавных и слегка безумных гаджетов, особенно веселит последний

taransv

Счет за лечение в больнице в США возмутил пользователей сети

nikivgr

«Сказал, не хочу работать на русских» Задержанного за стрельбу в «Крокусе»

kladovayasolnca

25 фактов обо мне

irina-sc

Люди из московского метро

inna1903gr

Просыпается Питер

tipaa_etaa

У любви чей-то там села батарейка

• Ранее
• Архив