Приключения товара на рынке труда-5. "Я уже был безработным, а это хуже ада"

blau_kraehe — 27.11.2019 предыдущие части

Что касается моральных проблем, то их каждый решает самостоятельно. Но что касается меня, мне было очень сложно. Я вообще и раньше-то никогда не представляла себя без работы. Но при муже, занимаясь детьми, один из которых инвалид, я еще могла это как-то пережить. А теперь в одночасье из уважаемой высокостатусной домохозяйки я превратилась в нищего безработного изгоя. Хотя делала то же самое – ведь хозяйство и детей с моих плеч никто не снял, разве что мужа не надо было уже обслуживать.

В сущности, нельзя даже сказать, что у меня не было работы или мне нечем было заняться. Помимо детей, у меня была как раз на тот момент вполне респектабельная работа: именно в это время мои книги внезапно получили некоторое признание, их начали печатать, я даже стала получать гонорары; пришло предложение написать на заказ, и я год занималась этим заказом.

Но на эти гонорары жить было нельзя. Первый я честно заявила в качестве дохода, и его полностью вычли из пособия, да еще нахамили мне при этом в письме. Остальные – сейчас уже можно начинать осуждение – я скрыла от государства, и только поэтому смогла купить эту машину за 500 евро и пару раз съездить с детьми куда-то – в Россию и в Мюнхен на неделю. Но писательство, вот сюрприз – это тоже труд (уж точно если пишешь на заказ, причем нон-фикшн). И однако я понимала, что очень маловероятно, что я заработаю таким образом достаточно хотя бы для скромной жизни в Германии. А меня очень удручало обстоятельство моей зависимости, неспособности обеспечить себя и детей. Я готова была работать кем угодно, кроме разве что, проституции.
Я хотела уехать в Россию, потому что там-то как раз ЛЮБУЮ, какую-нибудь работу найти можно. Но отец не дал разрешения на вывоз детей, так что этот вопрос тоже был закрыт.

Надо сказать, что хотя по самой идее Харц-4, и на практике безработных очень часто дергают, заставляют проходить бессмысленные курсы, бесплатно работать – в нашем учреждении сидели, как видно, пофигисты. А может, считали, что мать двоих детей можно и в покое оставить. Но меня никто не дергал и не интересовался, ищу я работу или нет.

А я искала. Каждодневно просматривала объявления в интернете, в газете, обходила магазины и кафе в центре города в поисках объявлений «требуется». Обзванивала все возможные варианты. Писала резюме, что требовало дополнительных расходов – бумага, фотография, почта. Я написала во все учреждения по уходу – меня даже на собеседование никуда не пригласили. Искала и работу на полный день и хотя бы на неполный.

Помнится, в детстве я смотрела американский фильм, герой которого заявляет: «Я не боюсь ада. Я уже был безработным, а это хуже ада». Мы не особенно-то ему верили. Какой уж там особый ад в безработице, тем более, что в Америке, говорят, платят хорошие пособия…

Но теперь я осознала, как в анекдоте: все, что нам рассказывали о капитализме, оказалось правдой. Несмотря на пособие, позволяющее не умереть с голоду, безработица оказалась истинным адом. Поиски работы доводили меня до исступления.

Прежде всего, это были постоянные удары по моей и без того низкой самооценке. Хорошо еще, когда тебе говорят «но у вас же дети, а если они заболеют, то вы что, не придете на работу?!» Однажды я спрашивала о работе официантки и развозчицы пиццы. Хозяин посмотрел на меня и сказал: «Вы понимаете, что это же не так просто, как вам кажется! Это сложная работа!» И я с моим незаконченным высшим, с моими написанными и изданными книгами, стояла в этой пиццерии и понимала, что я настолько тупа, неспособна ни к чему, и это написано на моем лице – что меня нельзя принять даже на должность развозчицы пиццы, для меня это СЛИШКОМ СЛОЖНО.

А уж что говорить о месте сиделки? Предел мечтаний. Но мне четко объяснили, что к этой работе я не пригодна. И я в это уже сама верила.
Чаще всего, конечно, говорили «мы перезвоним». И записывали мой телефон в книжечку, где уже был внушительный список других телефонов. Немок, без детей, наверняка бойких и уверенных в себе, говорящих без акцента…

У меня началась депрессия. Одно время я начала выпивать по стаканчику дешевого вина по вечерам, но поняла, что становлюсь зависимой от этого, и вовремя запретила себе пить. Мне было просто плохо. Каждый вечер мучил генерализованный страх – мне казалось, произойдет что-то страшное, я не понимала, что именно, но что-то на нас надвигалось. Я потеряла способность радоваться хоть чему-то, года полтора не писала ни строчки (кроме блога и писем друзьям). У меня началась тяжелая социальная фобия – я боялась выйти из квартиры, другие люди наводили на меня ужас. Стала бояться звонить – предпочитала заставлять себя ездить по объявлениям вживую.

Мне все время казалось, что я – на дне какой-то страшной ямы, с шипами, без воды и еды, и мне никогда не вылезти отсюда, я карабкаюсь по стенкам, но они гладкие, и я быстро скатываюсь вниз, обдирая коленки и локти. А вверху над ямой стоят люди – некоторые из них кидают в меня дерьмом или высмеивают, другие поддерживают, мол, давай вылезай, чего ты ноешь. Но никто не протянет мне руку, чтобы помочь вылезти…

Я не позволяла себе опускаться полностью, потому что дети для меня всегда были крайне важной мотивацией. И на детей у меня находились силы – чтобы их кормить, даже как-то развлекать, ходить в лес, устраивать пикники на полянке. Проверять уроки, возить сына на лечение. Но больше сил не было ни на что.

Хозяйство было заброшено – хотя казалось бы, время на него есть. Я просто не понимаю, как я жила – в каком-то бреду. Аду. И все время делала попытки выбраться из этого, «била лапками», но ничего не получалось, и я уже не верила, что получится. Я считала, что моя жизнь кончена, что надо только дотянуть детей до 18 лет, а там можно и умереть…

К этому надо добавить еще и интернет – думаю, общение в интернете очень поспособствовало развитию депрессии (правда, оно же в итоге помогло – потому что нашелся человек, который как раз протянул мне руку и буквально вытащил из ямы. Но это было потом).

 Я не могла отказаться от своего блога и от этого общения. Я жила крайне изолированно. Только я, дети и собака, оставшаяся от «благополучного брака». Все мои родственники и старые (да и новые!) друзья – в России. Конечно, я стала приобретать знакомых вокруг, общалась с парой соседок из России – но все это было очень поверхностно и не часто. Я с ума бы сошла, как в камере-одиночке – интернет был моим выходом в мир, моим окном.
Но что я слышала, открывая это окно?

Эмигранты взахлеб рассказывали мне, что я вру. Что в Германии работы прямо завались, и как это можно не найти работу?! Все безработные лежат на диванах и наслаждаются огромными пособиями, потому что они слишком ленивые и ничего не хотят делать. Их знакомая нашла работу, хотя плохо говорит по-немецки. Их другая знакомая нашла работу, хотя полная. У них работает совсем уже полный дебил, но его же взяли на работу. Одна эмигрантка рассказывала мне, что она нанимает уборщиц в свой офис, и конечно, предпочтет взять улыбчивую и веселую даму, чем какую-то несчастненькую жертву. То же самое рассказывали и россияне – у них сестра зятя тетки живет в Германии, и они знают обо всем не понаслышке.

Любое упоминание о том, что мне трудно найти работу, без всяких обобщений, вызывало буквально шквал ненависти. Помню пространные монологи какой-то дамы о том, как ужасно быть жертвой, и какую травму я наношу своим детям тем, что я – жертва. Вот она не жертва! Я читала и удивлялась, откуда она взяла идею про «жертву», я ничего такого не писала. Люди разговаривали с голосами в своей голове.

Многие прямо заявляли мне, что «они меня содержат».
И это при том, что реальная жизнь совершенно не соответствовала интернетной. В интернетной Германии все без труда находили работу, а те, кто уж совсем не хотел, внаглую лежали на диванах и пользовались трудом остальных, ведя при этом роскошную жизнь сибарита. В реальной же довольно много людей – и местных, и не имеющих акцента, и вполне нормальных – вели такую же жизнь, как и я, я встречала таких же бедолаг и в очереди у Тафеля, и в очереди джоб-центра. Кто-то же боролся исступленно за все эти места уборщиц и продавщиц, на которые выстраивалась очередь…

Возможно, все эти интернет-знатоки и в самом деле никогда не соприкасались с этими кругами и этой стороной жизни. Им как-то повезло, и они с самого начала вели себя правильно – быстренько получили актуальное образование, имея диплом, конечно, любую работу найти несложно. Их окружали только такие же преуспевшие небедные люди, и они не представляли, кто и почему может жить иначе. Хотя… я ведь тоже до этого жила в «благополучных условиях», будучи домохозяйкой при устроенном муже. Но я видела, что и не все родственники мужа хорошо устроены, и из наших знакомых было немало безнадежных безработных, людей с прекарной занятостью…

Но в интернете у всех текли молочные реки в кисельных берегах. Только почему-то эти люди были так озлоблены, что простое упоминание чужих бедствий вызывало у них взрывы ненависти, им хотелось оскорблять меня, тыкать в лицо тем, что они меня «содержат», платя налоги, что я никчемность, которая умеет только ныть, и ничего не делает для исправления положения, и все безработные – ленивые твари.

Наверняка в интернет ходили и такие бедолаги, как я, но они, видя эту ненависть, скромно молчали и не высовывались – упаси боже пожаловаться на проблемы!

Эта ненависть била еще сильнее по моим и без того истрепанным нервам. Но отказаться от интернета я не могла. И в принципе, это было правильно.

В немецком интернете, в отличие от русского, жаловаться было вполне принято. Там даже имелся огромный форум безработных, где можно было обсудить любые проблемы, найти помощь, и где на тебя не смотрели, как на сволочь. С помощью этого форума я, например, пересчитала свое пособие и написала запрос, почему мне платят так мало – и оказалось, что да, недоплачивали.

При том, что в немецких мейнстримных СМИ тоже постоянно травили безработных и рассказывали, какие они ленивые и ничего не хотят.

Ну и наконец я встретила человека, который, как уже говорилось, протянул мне руку помощи. Это была Наталья Холмогорова, ирония судьбы – националистка, человек совершенно чуждых мне взглядов. Но на тот момент мы просто общались по-человечески. Речь шла о курсе похудения, но в его процессе Наталья писала мне каждый день, и это меня очень поддержало. Просто что был кто-то, кто понимал, что мне плохо, и готов был помочь выкарабкаться.
Позже мы не то, что поссорились, но разошлись – слишком разные люди и разные идеологии – но я поклялась себе никогда не отзываться о Наталье плохо.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив