Последний поход последней гвардии на дворец

   
   Ровно 186 лет назад, 26 (14 по ст.ст.) декабря 1825-го года, в России закончилась эпоха дворцовых гвардейских переворотов. Восставших в том декабре заговорщиков, выведших на Сенатскую площадь Петербурга гвардейские войска лейб-гвардии Московского, Гренадерского полков, и флотского Гвардейского экипажа, впредь будут именовать «декабристами», а любовь к ним станет девизом русской интеллигенции, отголосок которого вынесен мной в эпиграф.
   Поскольку я не имею сомнительной чести быть русским интеллигентом, в моем отношении к декабристам мало романтизма. И видится мне всё произошедшее, примерно так.

   "Восстание 14 декабря 1825 года на Сенатской площади" С картины В. Тимма. 1853г.   

   

 – 28 января (8 февраля по ст.ст.) 1725 года, пока обряжали окоченевшее тело Петра его приближенные собрались в соседней дворцовой зале – решать, кого посадить на трон Империи. Долго решали, пока вышибив дверь залы на заседание Сената не явились офицеры лейб-гвардии Преображенского полка и других гвардейских петровских полков. В ответ на крик «Как посмели?!» с улицы раздалась барабанная дробь, и выглянув в окно, петровские вельможи увидели гвардейцев, собравшихся во дворе. Все выходы из дворца оказались перекрыты, и гвардейцы выкрикнули бывшую немецкую кухарку российской императрицей Екатериной I. Она была супругой основателя гвардии;

   – после смерти Екатерины I ее дочь Елизавета «жила в полнейшем ничтожестве», пока ей это не надоело и в ночь на 25 ноября (6 декабря по ст.ст.) 1741 года она со словами «Ребята! Вы знаете, чья я дочь, ступайте за мною!» подняла за собой гренадерскую роту Преображенского полка. С помощью 308 гвардейцев она овладела дворцом и словами «Пора вставать, сестрица!» разбудила правительницу империи регентшу Анну Леопольдовну.
   Младенца императора Ивана VI любезнейшая Елизавета взяла с собой в сани. Ребенок заливался смехом, и радостно тянул ручки к гвардейцам. Елизавета поцеловала его, и со словами: «Бедное дитя!» отправила на вечное заточение в Шлиссельбургскую крепость, где он и вырастет в тюремной камере «Железной маской», не зная, кто он, почему он здесь. Он так и будет пребывать в этом неведении, пока его не убьют охранники.
   А когда Елизавета провозгласит себя российской императрицей, она объявит себя ещё и гвардии полковником. Она уважала гвардию;

   – 28 июня (9 июля) 1762 года, когда Пётр III находился в Ораниенбауме, Екатерина в окружении гвардейцев приехала из Петергофа в Санкт-Петербург, где гвардейские части, детище Петра, радостно присягнули на верность немецкой принцессе и свергли внука своего основателя.
   Пётр III, увидев безнадёжность сопротивления, отрёкся от престола, сдался гвардии и был отправлен в Ропшу в 30 верстах от Петербурга, где через неделю погиб при невыясненных обстоятельствах (скорее всего убит гвардейцем Алексеем Орловым). В сохранившихся письмах бывший император всея Руси за подписью «Ваш слуга Петр» «нижайше молит» узурпировавшую трон его предков прусскую принцессу разрешить ему справлять нужду без охраны.
   Когда Екатерина устраивала переворот, она была в гвардейском мундире старого петровского покроя. Её любила гвардия;

   – Все свое четырехлетнее царствование Павел I мстил гвардейцам матери за гибель отца (в элитном конногвардейском полку из 132 екатерининских офицеров осталось только двое), пока в ночь на 12 (24 по ст.ст.) марта 1801 года перед тем как убить императора, гвардейцы не собрались на веселый ужин. На нем лейб-гвардии полковник Бибиков (чей родственник возводил на престол Екатерину II) объявил, что нет смысла избавляться от одного Павла, но лучше отделаться сразу от всей царской семьи. Но остальные заговорщики его не поддержали.
   И в полночь к императорскую спальню в Михайловском замке войдет толпа разгоряченных вином гвардейских генералов и офицеров, которые выволокут из-за ширмы Павла. Тот будет то неумело отбивался, то молить о пощаде, то угрожать, то просить чтоб дали время перед смертью помолиться, пока бывший гвардеец граф Николай Зубов не ударил государя всея Руси в висок массивной золотой табакеркой. После чего по одной из версий, француз – камердинер Платона Зубова сядет на живот государя всея Руси, а гвардеец семеновец Яков Скарятин снимет с пояса офицерский гвардейский шарф и этим шарфом задушит самодержца Всероссийского.
    Скарятин дослужился до полковника лейб-гвардии Измайловского полка, а когда Александр будет клеймить Наполеона «кровожадным чудовищем», Бонапарт насмешливо напомнит императору о «подвигах его полководца Скарятина в спальне его отца». Но император Александр I не посмеет тронуть гвардейцев-отцеубийц. Он боялся гвардию.

   И вот победив Наполеона, гвардейские офицеры заразились идеями Французской революции и та самая гвардия, которая когда-то посадила Александра на трон, теперь решила его с трона свергнуть. Но это был совершенно новый заговор старой гвардии: как и в прежних заговорах, часть заговорщиков собиралась убить царя, но уже не для того, чтобы, как прежде, посадить на трон нового императора, а для того чтобы объявить Российскую Республику без царей. Впрочем, единого мнения среди декабристов по этому поводу не было: некоторые милостиво разрешали оставить императора на троне взамен его согласия на Конституцию, а некоторые соглашались выслать императора с семьей за границу.   

" Восстание  на Сенатской площади в Петербурге 14 декабря 1825 года" С картины К.  Кольмана . 1830-е гг.  

   Я не буду описывать всем известное восстание декабристов, и остановлюсь только на одном примечательном моменте. На вечном вопросе почему декабристы оставались в странном бездействии. Почему они не напали на Зимний дворец, пока верные Николаю полки только собирались.
   Да потому что это была дворянская гвардия и дворянские интеллектуалы. Им было приятно и удобно рассуждать о вольностях и Конституции за карточными столами и пуншем, на балах и светских раутах. А на Сенатской площади они увидели вольность в образе полупьяных неграмотных солдат, думающих что Конституция – это жена Константина, и разъяренной, звереющей черни, которая разбирала на поленья строившийся рядом Исаакиевский собор, готовясь приступить к желанным грабежам и насилию.
   И когда кровавый призрак недавней Французской революции, признак террора, замаячил над мятежной площадью – вот тогда декабристы и испугались! Вот тогда эти испуганные гвардейские заговорщики и штатские интеллектуалы и затоптались бессмысленно на Сенатской площади вплоть до самых выстрелов пушек.

   Выстрелов пушек... Я уже упоминал о том что Николай I знал и любил военную историю, и конечно же помнил знаменитую фразу Наполеона, которую он выдал наблюдая как чернь, захватывает дворец французского короля: «Какой осел этот король! Нужно было всего то батарею, чтобы рассеять эту сволочь!».
   И когда Николай I рассеивал картечью эту «сволочь» то ним, отлично знавшим о цареубийственных планах гвардейцев-заговорщиков, руководил не только страх за себя, страх за свою семью и детей, но еще и месть. Месть наследникам той гвардии, которая убила его отца и деда. Той гвардии, чьи бесконечные походы на дворец в этот день в России закончились. Как закончилась тогда в России и сама гвардия, превратившись из грозной силы в паркетных шаркунов.
   Увы и ах, но в сегодняшней России не только некому звать на Сенатскую площадь, но представляется что и некого – 186 лет назад там кончилась гвардия и её походы на дворец. И знаете что, меня это почему-то радует...

   Этот пост написан во исполнение пожелания g_garina