Пока без названия

Наиболее полно ее агрессивность проявлялась по отношению к мужу. Временами она становилась неуемно расточительной, и это при том, что по натуре была экономной. В такие периоды она швыряла деньги налево и направо, причем покупала совершенно ненужные вещи, которые впоследствии выбрасывались. Когда муж неодобрительно высказывался по поводу её мотовства, она давала себе зарок, впредь так не поступать, но вскоре, не в силах устоять перед искушением, принималась за старое. Можно привести немало примеров ее злобного отношения к мужу, многое рассказать о ее зависимости и инертности; сексуальных откровениях, связанных с другими мужчинами; фригидности и чувстве неудовлетворенности. Она не могла позаботиться о своем ребенке, так как он ее раздражал. В процессе лечения она призналась, что у нее часто возникало желание его ударить, а порой и придушить.
Психоаналитики определили, что крайняя форма покорности и послушания компенсировала скрытую ненависть и чувство неудовлетворенности, а фригидность служила своего рода искуплением вины перед мужем. Во время сеансов жертвенное отношение к жизни было поколеблено, что позволило пациентке разорвать неестественно затянувшуюся внутреннюю связь с родителями.
С уверенностью можно сказать, что в этот час, в любой стране тысячи, если не миллионы домохозяек демонстрируют подобные примеры самоотречения и жертвенности."
Цитата из книги Абрахам Майерсон. Нервная домохозяйка. «Литтл & Браун», 1920.
|
</> |