Почему волк так сказал?

...Всего 12 человек. Начинается знакомство. Кто-то, как выясняется, руководит небольшой компанией, кто-то работает логистом, кто-то учится. Это — психологический тренинг, который ведут два хорошо мне знакомых психотерапевта. Я считаю их профессионалами, и мне интересно поприсутствовать. Проходят какие-то анкетирования, вопросы-ответы, два часа пролетают совершенно незаметно. Кофе-пауза. А потом задание: расскажите за 5 минут сидящему рядом с вами человеку что-то о себе, что вы считаете эмоционально важным. Рядом со мной человек лет сорока, по образованию — юрист. Он рассказывает, как папа уехал на юг отдохнуть и как он ждал его целый месяц. Зима, сугробы, а папа выходит из машины загорелый, легкий, солнечный. Увидев его из окна, он наперегонки с младшими братьями — одному 5 лет, а другому 3 — бегут к двери встречать. Входит папа и говорит, обращаясь к маме, что «встретил любовь всей своей жизни», что уходит навсегда…

— А мы повисли на его руках, плача, — мне было 7 лет, — продолжал свой рассказ собеседник. — И отец меня пристыдил: ты старший, смотри — за тобой мал-мала… Ты теперь за главного. И ушел

Пришло время интерпретаций.

— Мой сосед успел рассказать много чего, — сказала женщина, показавшаяся мне поначалу человеком, абсолютно в себе уверенным. — Но, думаю, главное, — то, что в детстве его родители сдавали на пятидневку… А он тогда посмотрел какой-то фильм, где человек оказался на необитаемом острове. Там пролетали самолеты, он кричал, подпрыгивал, но его сверху не видели. И тогда он разжег огонь, сделал что-то наподобие факела, и его заметили, спасли.

— Ничего подобного я не говорил, — не зло, а скорее даже с каким то мягким, добрым удивлением в голосе заметил ее сосед. И уточнил: — Я не про пятидневку, а про фильм.

— Да, — сразу согласилась женщина, — это я уже о себе. Я очень ждала выходных, но однажды они не забрали меня даже и в выходные. Я утащила из столовой спички и подошла к окну с факелом, сделанным из альбомного листа…

…Шел уже где-то, наверное, четвертый час тренинга, когда я вдруг поймала себя на том, что перестала рядом с собой видеть взрослых. В комнате кружочком сидели дети и рассказывали о своих страхах. Как будто вот только что сбежали от каких-то страшных чудовищ, которые чуть было их не загрызли. Вбежали в тепло и свет, где их напоили горячим чаем и кофе и вот — слушают.

Ровно те же ощущения были у меня лет, наверное, уже 10 назад. Я была тогда в детском реабилитационном центре города Томска. Там были дети с очень тяжелыми диагнозами. Они передвигались в основном на инвалидных колясках, кто-то, для того, чтобы сказать одно слово, тратил минут 15. А часа через два я уже видела обычных детей, которые так же, как взрослые москвичи, сбежали все вместе от какого-то чудовища и, почувствовав доверие и тепло, начали говорить о себе. Помогая себе костылем, руками, головой, мальчик лет 11 рассказал, что пишет фантастическую повесть, и поразил сюжетом. Девочка лет восьми, вся перекошенная, вдруг оказалась такой красивой, — а просто я эту перекошенность перестала видеть. Я видела только те оттенки зеленого цвета, о которых она говорила, — а она их видела десятками!

Уже по дороге домой, с тренинга, я думаю сразу обо всех: о соседе моем, юристе, который в свои 40 не может создать семью: он не смог стать «главным» для маленьких братьев. У них не очень во взрослой уже жизни все сложилось. Он боится стать отцом… И о «девочке с факелом» — она теперь меняет уже восьмое место работы, говорит о себе, что ощущает себя калекой.

А дома, как по заказу, в гости приехал бывший однокурсник моего сына, выпускник МГУ, который вот уже месяца два как работает психологом в детском саду.

— Знаете, я вижу во многих детях уже сейчас серьезные проблемы. Поведение, рисунки, слова — все говорит о начале какого-то просто базового недоверия к миру, — рассказал он мне. — И я говорю об этом родителям, вот сегодня, например. А мама ребенка в ответ: «Не могу я ему еще больше уделять внимания, у меня работа. И для кого я колочусь так? Для него же, чтобы все у него было…» А я продолжаю, что все же недостаток эмоционального общения очень очевиден. Надо говорить с ребенком, и не просто прочитать ему сказку перед сном, а вместе с ним ее переживать…

— Это как так мне сказки с ним переживать? — не поняла его женщина.

— Вы, к примеру, читаете: «И тогда волк сказал…» А ребенок спрашивает: «Почему он так сказал?» — и вы обязательно должны ему ответить, объяснить.

— Ой, Федя, вы еще такой молодой, — засмеялась женщина. — Какой там, к черту, волк… У нас кредиты, мы вкалываем, крутимся. Волк…

Она ушла смеясь.

Галина Мурсалиева
обозреватель «Новой»