Почему надо изучать СССР. Крестьянский вопрос. Завершение

anlazz — 01.09.2020 Итак, как было сказано в прошлом посте , коллективизация и раскулачивание – которые считаются одним из важных составляющих советской истории – были связаны вовсе не со строительством социализма. А с разрешением очень серьезной проблемы, связанной с социальной динамикой исторической России – «крестьянского вопроса». Иначе говоря, причины этих изменений вызревали все XIX столетие, и единственная роль Революции тут проявилась в том, что проведены они были крайне эффективно и достаточно безболезненно – как не странно прозвучит подобное. Поскольку в альтернативном случае этот процесс было бы на порядок более тяжелым – в том смысле, что сохранение «крестьянского производства» хотя бы еще на пару десятилетий привело бы к катастрофе, по сравнению с которой кризис 1916-17 годов показался бы игрушкой. (Впрочем, скорее всего, до «пару десятилетий» страна не прожила бы – Вторая Мировая война стала бы ее концом.)

Однако самое интересное для нас тут даже не это. А то, что указанная особенность прекрасно показывает «временную локальность» данного процесса. Т.е., то, что он был актуален только для конкретного исторического момента, и за его пределами повторен не может быть. Впрочем, нет, можно сказать еще категоричнее: эта самая локальность является не только временной, но и пространственной. Т.е., затрагивает только одну страну – Россию с ее уникальными климато-географическими условиями. Поскольку в иных местах производство прибавочного продукта в крестьянском хозяйстве значительно выше, что, собственно, не приводит к описанному «крестьянскому суперкризису». То есть, ситуация, сложившаяся к 1920 годам на территории СССР, не повторится (и не повторялась) больше нигде и никогда.

Это, в свою очередь, означает, что пресловутое «раскулачивание» - которым так любят пугать современные антикоммунисты – как же является исторически уникальным. Поэтому переход к социалистическому хозяйству во всех остальных социалистических странах происходил много мягче. Тут даже Китай обошелся «малой кровью» - другое дело, что там были свои «тараканы», но именно свои, с советской коллективизацией не имевшие ничего общего. Да что там Китай! Фактически даже в самом СССР ликвидация частной «нэпманской» собственности – но в городах – произошла на порядок менее болезненно. Настолько менее болезненно, что о данном процессе практически не вспоминают на фоне коллективизации.

А ведь в середине 1920 годов нэпманы и связанные с ними категории – пресловутые «кустари-одиночки» (с мотором и без оного) – составляли до 15% городского населения страны. При этом они «держали» до 40% общепита, 60% розничной торговли, причем, в торговле разносной их число доходило до 90%! И хотя понятно, что основной массой этого «принэпманного» населения составляли лица, которых можно назвать «самоэксплуатируемыми», но встречались и настоящие «акулы капитализма», имевшие наемных работников, и живущих со своего капитала. Так вот – всю эту массу разношерстных, но при этом достаточно активных и обладающих ресурсами граждан сумели «прижать» уже в конце 1920 годов. Скажем, указ о запрете частной торговли вышел в 1931 году – но к этому периоду с «нэпманами» было уже все настолько кончено, что данное событие никто просто не заметил.

Как же «раскулачили» нэпманов? А никак: по большей степени они просто проиграли государственной и кооперативной системе торговли и обслуживания. Поэтому лавки и заведения общественного питания, мастерские и склады, просто продавались тому же государству. Не сказать, что по особенно высокой цене – но, тем не менее, именно продавались, а не конфисковывались. Впрочем, в части случаев нэпмановские предприятия банальным образом превращались в те же кооперативы и артели – т.е., происходила их очевидная «социализация», аналогичная той, что шла (а точнее, должна была идти)  в деревне. Но безо всяких «эксцессов» и применения государственного насилия. Сами же владельцы предприятий, как правило, становились госслужащими, причем, часто – на руководящих постах. Что, в общем-то понятно с т.з. имевшегося в стране дефицита образованных кадров, хотя и не сказать, чтобы это сказывалось положительным на народном хозяйстве. (ИМХО, известная «барственность» советских бюрократов была связана именно с тем, что большая их часть происходила или из «бывших» или из нэпманов.)
 
Что же касается молодежи – т.е., детей этих самых «барыг» и кустарей – то последняя, как правило, сама рвалась из сытого, но «кучного частного сектора в насыщенный и модный сектор государственный. Т.е., они хотели становиться техниками, инженерами, врачами, шоферами, летчиками, моряками и т.д. – а не тупо стоять за прилавком, набивая свою мошну. Данный фактор так же способствовал легкости «денэпмизации» - т.е., снижению сопротивления частного сектора его национализации. На селе же указанный момент сильно «демпфировался» господством патриархальных установок, благодаря которым мнение главы семьи было обязательным для всех остальных ее членов. (Иначе могли побить – а то и убить. И «крестьянский мiр» такое убийство считал законным.)

То есть, все Инферно коллективизации –на котором так любят заострять внимание антикоммунисты и антисоветчики – было, по сути, связанным с Инферно самой крестьянской жизни, а главное – с Инферно описанной в двух предыдущих постах ловушки. Вне которой процесс перехода к социалистической экономике происходил на несколько порядков более мягко и безболезненно. Еще раз напомню: в советском миропредставлении то же «сворачивание НЭПа» отсутствовало. Т.е., все знали, что НЭП – со всеми его особенностями – был в 1920 годах, и то, что в 1930 его не стало. А как это происходило – никому не было интересным.

Но то же самое можно сказать и про современную ситуацию! В том смысле, что сейчас – к великому счастью – никакой «ловушки для 80% населения» не существует. Поскольку все население страны – включая современных фермеров и предпринимателей – существуют в одном и том же «индустриальном пространстве». Поэтому вопрос о радикальном изменении форм собственности – подобно тому, что происходило с первых лет существования СССР до середины 1930  – сейчас просто не стоит. Ну да: национализация крупных предприятий, по существу, окажется просто незаметной для общества, т.к. собственники их очень сильно «развязаны» как от производства в целом, так и от этого самого общества. (Среди ваших знакомых есть пресловутые «акционеры Газпрома»? В смысле, люди, для которых акции выступают основным источником дохода?) А ниционализация предприятий мелких – всех этих магазинов и мастерских, кафе и таксопарков – будет, во-первых, длительной. Поскольку спешить тут нет никакого смысла, скорее, наоборот. А, во-вторых, исключительно добровольной. Связанной с высоким оттоком кадров в «национализированный» (государственный и кооперативный) сектор. (Включая и самих владельцев предприятий.)

Иначе говоря, никакого конфликта с мелкими предпринимателями в случае гипотетического наступления социализма быть сейчас не может. Единственная проблема, которая возникнет в указанном случае окажется – так же и с квартирами – в том, что вся имеющаяся масса «коммерческой недвижимости» реально обесценится. Т.е., продать ее даже за бесценок будет проблематичным. Но тут уж ничего не поделаешь: «пузырь недвижимости», надуваемый последние лет двадцать, рано или поздно, но должен лопнуть. Впрочем, он должен лопнуть и при сохранении капитализма, только тогда это будет на порядок болезненнее. За исключением же этой проблемы мелкие предприниматели от данного перехода скорее приобретут, нежели потеряют. Впрочем о данном моменте, понятное дело, надо будет говорить уже отдельно.

P.S. Кстати, пресловутые ужасы Гражданской войны – имеется в виду период 1918-1922 годов – в действительности  так же абсолютно локальны во временном плане. Т.е., связаны именно с особенностью России, как общества с высокой долей традиционного хозяйства и традиционных отношений. Но тут эта локальность именно временная – т.к. подобные качества есть у некоторых иных обществ. В то время, как «ужасы коллективизации» уникальны во всех отношениях.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив