Петербург запрограммирован себя спасти

ingria_art — 22.01.2023 С https://gorod-812.ru/peterburg-zaprogrammirovan-sebya-spasti :

С 18 января петербуржцы наблюдают работу строительной техники на Охтинском мысе, где находятся уникальные памятники — единственный в мире археологический ансамбль: поселение людей 5-го тысячелетия до н. э., мысовое городище эпохи Александра Невского, крепость Ландскрона 1300 г., некрополь XV в., крепость Ниеншанц XVII в., остатки Охтинской верфи XIX в. и работавшего в Блокаду «Петрозавода» XX в.
19 января ООО «Газпром – Лахта» письмом в адрес КГИОП сообщило, что в рамках подготовительных работ к строительству объекта капитального строительства «Общественно-деловой центр ПАО “Газпром нефть”» запланировано проведение пробного погружения шпунтовых свай ограждающей конструкции котлована. Это значит, что все археологические памятники (за исключением фигового лоскутка в 15% от их территории) – обречены на уничтожение.
21 января неравнодушные петербуржцы, осуждающие безучастность федеральных и городских властей и незаконные действия «Газпрома», грозящие уничтожением «Петербургской Трои», как окрестил сокровища Охтинского мыса крупнейший археолог – заведующий Отделом славяно-финской археологии ИИМК РАН, доктор исторических наук, профессор Анатолий Николаевич Кирпичников (1929 – 2020), в очередной раз встретились у мемориала «Крепость Ниеншанц».
Это сопротивление разрушению города неслучайно. Невское пространство неведомой силой программирует петербуржцев на спасение своей Родины: в прошлом, настоящем и будущем.
Петр I мечтал стереть из исторической памяти шведское прошлое невской земли. Сначала он переименовал завоеванную крепость Ниеншанц в Шлотбург — «замок-город» — в пару к Нотебругу (Ореховому городу, т.е. Орешку), уже переименованному в Шлиссельбург («ключ-город»). Затем изменил локацию доминантного сооружения в дельте Невы, где «в 16 день майя (в неделю Пятидесятницы) крепость заложе на и именована Санктпитербурх». А после окончательного завоевания Ингерманландии, 5 декабря 1709 года, «в присутствии многочисленных зрителей состоялся, по словам историка Г. Приамурского, “акт символического уничтожения покоренной шесть лет назад крепости’’: были взорваны остатки валов Ниеншанца. <�…> “Подобно древнему Карфагену, Ниеншанц был разрушен’’», — так описал это событие петербургский историк Константин Жуков.
И пусть через сто лет Пушкин напишет, что все это Петр I совершил «на берегу пустынных волн», будучи «дум великих полн», нельзя сказать, что невские берега не воспротивились мечте императора. Неведомой силой шведское прошлое земель сохранилось, преодолев фантазию о построенном с нуля на болоте «городе-парадизе».
Во-первых, даже сама градостроительная логистика Ниена отразилась в петровских планах. От расположенной на мысу крепости Ниеншанц к городу Ниену вел мост, соединявший город и крепость в единое пространство. Петр повторил этот градостроительный маневр: Петропавловская крепость была соединена Иоанновским мостом с Троицкой площадью. «Вообще, на композиционно-планировочное сходство этих пар: Ниеншанц — Ниен, крепость Санкт-Петербург — город Санкт-Петербург обратили внимание некоторые исследователи, в частности Д. Л. Спивак»; Ниен «имел правильную (в терминологии того времени – регулярную) планировку – как раз такую, какой хотел ее видеть в Петербурге Петр. В этом отношении Ниен, как и горячо любимый царем Амстердам, могли служить ему примером для подражания», – отмечает К. Жуков. Таким образом, градостроительные действия Петра I во многом вторили ниенской традиции.
Во-вторых, невский дух сохранился и в той роли, которую петровский Петербург перенял от шведского Ниена. Городское пространство в дельте Невы сохранило за собой не только торговые, транспортные и оборонительные функции, но и частичную демографическую преемственность, поскольку многие жители ниенской агломерации не покинули свои дома и стали одними из первых петербуржцев, как об этом писал ещё А.С. Пушкин в своей «Истории Петра». Кроме того, Петербург продолжил и ниенскую традицию поликультурности и полиэтничности (в Ниене говорили на четырёх языках – шведском, немецком, финском и русском, в этом городе, как позднее и в столице Российской империи, жили выходцы из многих европейских стран).
Беспокойный невский дух, «одержимый идеей» во что бы то ни стало сохранить себя в рамках городского пространства, проявился и после смерти Петра I.
Когда внук первого российского императора — Петр II — надумал перенести российскую столицу назад в Москву, то, как могло показаться, дни города на Неве были сочтены: в лучшем случае он сохранится просто как торговый порт.
В этой связи стоит отметить градозащитную деятельность Бурхарда Христофора фон Миниха, бывшего генералом-губернатором Петербурга. Вот как оценивает его роль сохранении Петербурга кандидат архитектуры Сергей Клименко: «Разработанные им [Минихом — Г.К.] крупные инженерные проекты 1720–1730-х гг., сыгравшие существенную роль в преобразовании Санкт-Петербурга и окружающих город территорий, его влияние на характер преобразований планировки столицы и роль в создании ряда крупных архитектурных ансамблей в столице, наконец, собственные архитектурные опыты позволяют говорить о градостроительном размахе многих начинаний Миниха».
Генерал-губернатор старался не только спасти город как культурное пространство, устаивая балы, празднества, парады и фейерверки, но и сохранить его чисто физически: проводил осушение болот юго-восточнее Лиговского канала, прокладывал дороги на Московской стороне, создавал набережные Невы и Мойки. Это может стать свидетельством, что невский дух самосохранения городского воплощения пробивался, даже когда центральное правительство не было в этом заинтересовано.
Как мы видим, разумность, регулярность городского пространства в дельте Невы проявляли себя как в шведский период, так и на протяжении XVIII-XIX веков.
Петр хотел построить свой город по четкому плану, где дома строились бы «по образцам».
При Анне Иоанновне градоначальником В.Ф. Салтыковым была учреждена «Комиссия о Санкт-Петербургском строении» (1737—1746), которая разработала новый план города и 12 «перспектив» к нему. Главным архитектором комиссии стал П. М. Еропкин. Уже в первой половине XVIII века Петербург был, выражаясь словами Ф.М. Достоевского, городом «умышленным», основанным на разумных началах. И далее, на протяжении XVIII-XIX веков город продолжал развиваться «умышленно» и «разумно».
Советский этап петербургской истории следовал стройным линиям отмеченных выше черт. Это проявилось, в частности, в совершенно особом отношении к городскому архитектурному наследию. В то время как Сталинская реконструкция 1930-х годов полностью обновила архитектурный облик Москвы, последовательно разрушив её исторический центр, – в Ленинграде, где также планировались масштабные градостроительные изменения, местные руководители наметили альтернативный путь, не порывающий радикально с прошлым, но являющийся его культурно-историческим продолжением.
Главный архитектор Ленинграда Л.А. Ильин в статье «План развития Ленинграда и его архитектуры» отмечал в 1936 году: «Разный характер застройки Москвы и Ленинграда, разные темпы их застройки, разный стиль архитектуры обусловили и разное отношение к наследству прошлого».
...
В 2010 году горожане смогли добиться переноса строительства небоскрёба с Охтинского мыса на северную окраину города — в район Лахты.
В 2017 году город был атакован «большим начальством» сразу с нескольких сторон. Еще в конце декабря 2016 года появилась официальная информация о том, что Исаакиевский собор будет передан Русской Православной церкви, перестав быть музеем, и что это, как заявил губернатор СПб Георгий Полтавченко в начале января 2017 года, «вопрос решенный».
В том же году в Москве, в недрах Минкульта возник план слияния Российской национальной библиотеки («Публички») и Российской государственной библиотеки («Ленинки»), что вызывало у горожан аналогичную протестно-оборонительную реакцию. В конце концов обе протестные градозащитные кампании – и против передачи Исаакиевского собора РПЦ, и против слияния Публички и Ленинки, закончились отказом власти от намеченных планов, против которых солидарно выступили петербургские гражданские активисты и городская общественность в целом.
Но не только силы активистов спасали город от сооружений, уродующих его. Неведомые силы Невского духа принимали в этом активное участие. 1 октября 2015 года зеркальный павильон, выстроенный на Дворцовой площади (!) для презентации компании «Аксель Моторс», продающей машины BMW и «Мини», не выдержал сильного ветра. Куски выпали из среднего и верхнего рядов стены…
Сейчас же снова разворачивается драма, связанная со спасением Охтинского мыса от амбициозно-строительных нападок «Газпрома». Живущий в петербуржцах Невский дух подвигает нас охранять дельту Невы любой ценой. Мы вновь стоим у Охтинского мыса, требуя не осквернять городскую святыню и не вколачивать в историческое сердце Петербурга «пробные погружения шпунтовых свай». Наш беспокойный дух не будет повержен. И нас вновь услышат петербургские «гении места», или, привычнее говоря – ангелы-хранители.
...

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив