Парадоксы современного флота

bantaputu — 11.12.2020 Военно-морской флот это методологически проблемное явление. Дело обстоит так по крайней мере с 1856 года, когда на Парижской мирной конференции была принята декларация о запрете каперства, выгодная, по всей видимости, в первую очередь Англии. С той поры флот как идея утратил способность к самоокупаемости (и наступательной, и оборонительной), и остался лишь инструментом политики. Политика же имеет различные цели, часто странные и далёкие от прямодушных и психически здоровых идей морского грабежа и противодействия таковому, и противодействия этому противодействию. Флот оказался встроенным в различные политические схемы, придававшие ему смысл. Многие из этих схем были прекрасны, и об одной из них я надеюсь написать. Однако во всех них флот имел внешнюю мотивацию, утратив способность быть вещью в себе.



Тем не менее, вплоть до окончания Второй мировой войны флот соответствовал своей главной функции - борьбе с флотом противника за господство на море. А потом что-то случилось. Это что-то раньше произошло в США и несколько позднее в СССР, однако и его не минула чаша сия. Нас будут интересовать именно эти две морские державы - как основные субъекты военного противостояния во второй половине XX века, некоторое время имевшие два наиболее сильных флота на планете, довольно далеко опережавших все остальные. То, что случилось тогда и проявилось в флотах СССР и США, не исчезло и поныне. Концепция флота, осознанная вскоре после окончания ВМВ, пока не изменилась.

Я позволю себе дать собственное определение понятию "capital ship", основанное на реальности, в которой главенствуют политические задачи. Чтобы не спорить с другими определениями, добавлю прилагательное "political". Political Capital Ship это корабль, относящийся к классу, утрата которого лишает флот способности выполнять главную поставленную перед ним политическую задачу, какой бы она не была. Для послевоенных США такими кораблями будут, конечно, авианосцы, а для послевоенного СССР - атомные подводные ракетные крейсеры. Между этими двумя классами кораблей можно поставить политический знак равенства. Или даже два знака равенства, поскольку они не только занимали одинаковое место в политических планах конкурировавших сверхдержав, но и выполняли одну и ту же функцию в чисто военном смысле - что я постараюсь показать далее. Всё, что говорится ниже, равно относится к обоим классам кораблей.

Авианосцы - прекрасные корабли, выдающееся достижение человеческого технического и организационного гения. Атомные подводные ракетные крейсеры - это то же самое, причём сопоставимое по стоимости и даже, в ряде случаев, по водоизмещению. Но тонкий и умный наблюдатель не может не почувствовать, что с авианосцами что-то не так. Это прекрасные корабли - но какие-то "не такие". Великолепный naval_manual подробно описывает, что с авианосцами "не так", предлагая изложение темы недосягаемого для меня уровня качества. С подводными ракетоносцами тоже что-то "не так", и это может заметить не только тонкий и умный наблюдатель, но даже и такой, как я. Поскольку это проще и нагляднее, я начну именно с АПРК, а потом мы применим всё то же самое к авианосцам.

Вот большая подводная лодка. В принципе - крейсер как крейсер, только снабжённый дополнительным средством обеспечения скрытности - что для крейсера совершенно нормально. Основное орудие - торпеды, также ради обеспечения скрытности применения. Пока всё хорошо. А это что у нас, позади рубки? А это ракеты. И не простые, а баллистические. То есть, пригодные для стрельбы по неподвижным мишеням. Значит, не по кораблям. И действительно, эти ракеты нацелены не на корабли, а на города потенциального противника. У них ещё и боеголовки такие, чтобы города целиком уничтожать. К кораблям всё это не имеет никакого отношения.

Основным вооружением АПРК, ради которого этот корабль создаётся, является не торпедное и не какое-либо иное противо-корабельное, но вооружение сугубо противо-городское. Торпеды у АПРК, в основном, для того, чтобы топить подводные лодки и эсминцы противника, которые станут за ним охотиться. И авианосцы - если те займутся тем же. То есть, с точки зрения политической концепции противо-корабельные системы это оборонительное вооружение, призванное обезпечить устойчивость при выполнении главной функции - нанесения удара по территории страны-противника.

А как же другие корабли советского флота? Там есть и многоцелевые АПЛ и НАПЛ, призванные именно бороться с кораблями противника, и ракетные крейсеры, и многочисленные морские охотники и сторожевые корабли, призванные уничтожать подводные лодки, то есть боевые корабли, и авианесущие корабли кое-какие тоже есть. Разве всё это не нормальный флот, имеющий задачей борьбу с флотом противника? Да, но... Авианесущие корабли имеют задачу прикрытия районов развёртывания АПРК от противолодочной авиации, ракетные крейсеры призваны топить корабли, входящие в их зону ответственности - а их зона ответственности это район развёртывания АПРК. Многоцелевые и чисто торпедные ПЛ и разнообразные охотники за подводными лодками призваны топить эсминцы, эскортные корабли и авианосцы, а также подлодки противника, угрожающие - чему? Району развёртывания АПРК. Весь ВМФ СССР "горшковского" периода построен вокруг обеспечения безпрепятственного запуска баллистических ракет с ядерными боеголовками. Концепция существования советского флота предполагала борьбу с кораблями противника и даже завоевание господства на море - всё, как у взрослых. Однако речь шла не об уничтожении всего флота противника вообще; на это ВМФ СССР и не был способен. Речь не шла и о завоевании господства на море в целом. Задача стояла так: обезпечить господство в определённом районе Мирового океана на определённое время. Зачем? Чтобы спокойно, без помех, запустить оттуда баллистические ракеты - не по флотам, а по городам противника. Таким образом, идея использования флота для его классических задач оказалась полностью подчинённой сугубо политической концепции ядерного сдерживания, построенного на возможности нанесения неотвратимого удара с неприемлемым ущербом. Как Вы понимаете, к задачам флота как такового ядерное сдерживание не имеет никакого отношения. Это сугубо политическая игра, ведущаяся между двумя мозговыми центрами.

С атомными подводными ракетными крейсерами "не так" то, что они предназначены для воздействия не на флот противника, а на его сухопутные объекты, причём не на порты в первую очередь (а если на портовые города, как Нью-Йорк, то не потому, что они портовые). Флот, построенный вокруг политической доктрины ядерного сдерживания, утрачивает задачу борьбы с вражеским флотом на уничтожение ради достижения господства на море - чтобы потом это господство как-то использовать. Строго говоря, доктрина ядерного сдерживания вообще не предполагает никакого "потом". Если эта доктрина не срабатывает, то "потом" не будет - и это часть правил игры. Следовательно, господство на море просто не нужно.

Так что же, это ядерное оружие уничтожило советский флот как концептуальный "навалистский" флот? И да, и нет. Это легко увидеть, если посмотреть на "другую сторону медали" - на флот США. Там всё то же самое, и тоже с ядерным оружием, но было бы всё то же самое и без ядерного оружия. Поэтому авианосцы.

Авианосцы вполне могут использоваться и для борьбы с кораблями противника, и для блокады его портов. Однако для выполнения обеих задач есть корабли, которые справляются с ними лучше. Кстати, во время Карибского кризиса США применили для "прикрытия" блокады один авианосец, однако основную работу делали destroyers - хотя бы потому, что самолёту трудно остановить судно для проверки. По ряду технических причин линкору проще обезпечивать блокаду порта и боевую устойчивость блокирующих сил. Авианосец может быть полезен блокирующей группе, но не как ударный, а как корабль разведки и ПВО. То есть, как вспомогательный корабль - поскольку в рамках концепции Political Capital Ships основная политическая задача может быть воплощена и без его участия. Топить корабли противника линкором проще, дешевле и надёжнее, чем авианосцем. Теоретически авианосец может сделать всё то же самое, что линкор, но с гораздо большей степенью зависимости от многочисленных привходящих обстоятельств, то есть с большей степенью риска. Воображение обывателя легко рисует торпедоносцы, взлетающие с палубы авианосца и топящие корабли противника при сохранении авианосца вне зоны воздействия ответного огня. Воображение адмирала ничуть не хуже воображения обывателя и вполне способно нарисовать то же самое, и адмирал пошлёт 15 торпедоносцев 8 торпедоносной эскадрильи капитана 3-го ранга Уолдрона в атаку, и японцы все их собьют на подлёте. Далее адмирал пошлёт туда же 6 эскадрилью торпедоносцев под командованием капитана 3-го ранга Линдси. Японцы собьют 10 торпедоносцев из 14, остальные сбросят торпеды, но промахнутся. И так, если не ошибаюсь, 8 раз подряд - без существенного успеха. Потом - потом да. Но это потом, и это стечение обстоятельств. А линкор мало зависит от обстоятельств. Если он доплыл до Вас и при этом Вы сами не линкор, то всё - можете открывать кингстоны. Допустимо, конечно, и помучиться. Линкор это "ледоруб", авианосец это "револьвер" - с одним патроном в барабане. В сравнении с ледорубом револьвер, конечно, оружие "дистанционное", но "русская рулетка" это своеобразное развлечение. Рекомендую только если нет иного выбора.

Я вполне допускаю, что современное вооружение авианосцев в совокупности с общим комплексом современных разведывательных и боевых систем обезпечивает многократно большую вероятность поражения кораблей противника, чем вооружение авианосцев периода Второй мировой войны. Однако в США решения, в результате которых роль Political Capital Ships перешла от линкоров к авианосцам, принимались по результатам применения флотов в период вскоре после 1945-53 годов (с учётом Корейской войны). И совершенно очевидно, что кто-то предпочёл надёжности уничтожения кораблей противника в деле завоевания господства на море какую-то иную способность, с его точки зрения более важную.

Какая же способность есть у авианосцев - которой нет у линкоров? Это способность наносить сильные разрушающие удары по территории противника на большую глубину, то есть вдали от побережья - вне зоны действия морской блокады, то есть вне всякой связи с классической ролью флота. Авианосец это инструмент для разрушения городов, и был выбран на роль Political Capital Ship именно в этом качестве. То есть, для политиков США авианосец играл ту же роль, что подводный ракетоносец для политиков СССР. Они не думали об уничтожении вражеских флотов как о первоочередной задаче своих флотов, не думали о захвате господства на море как о цели существования своего флота. Их мысли занимала возможность разрушать города страны-противника, желательно на всю глубину территории. Все остальные задачи были признаны второстепенными и вспомогательными.

При этом легко обнаружить, что проблема изменения политической роли флота США изначально отнюдь не порождена появлением ядерного оружия. Если мы хотим разрушать города при помощи сверх-бомб, то авианосцы нам едва ли нужны; хватит стратегических бомбардировщиков, особенно если вооружённых крылатыми ракетами. Авианосец это средство разрушения городов при помощи обычных взрывчатых веществ. Он может применять и ЯО, но это опция. Главное, для чего создана АУГ - продолжительное огневое воздействие на сухопутные объекты противника посредством обычных вооружений. Авианосец нужен не для того, чтобы бороться с кораблями противника и завоёвывать господство на море, а для того, чтобы иметь возможность забомбить противника в каменный век. "А если противник построит флот, который не допустит применения против него авианосцев?" После Второй мировой войны такого флота ни у кого не было. А появления оного концепция глобального доминирования и была призвана не допустить. Авианосцы как Political Capital Ships это "оружие чистого моря" - свободного от существенных сил противника, способных сорвать их операции.

Нетрудно увидеть, чем воздействие палубной авиации на сухопутный объект отличается от воздействия на корабль. Прежде всего, надёжностью этого воздействия. Если мы заменяем список целей для удара палубной авиацией с кораблей на города, то все недостатки авианосцев исчезают. Город никуда не денется и не нанесёт ответный удар, по крайней мере в период времени, необходимый для его разрушения. Если на море шторм, авианосец может подождать с применением авиации - город за это время никуда не уплывёт. Если самолёты будут промахиваться по точечным целям, можно бомбить площади. Нехватка точности может быть восполнена продолжительностью воздействия. Характер цели компенсирует все недостатки авианосца и палубной авиации.

Легко обнаружить причину, по которой США предпочли в качестве Political Capital Ships, преимущественно, авианосцы, хотя строили и АПРК, а СССР предпочёл с той же целью подлодки с баллистическими ракетами. Политическая концепция США, сложившаяся после ВМВ, предполагала глобальное доминирование и, следовательно, возможность более или менее регулярно применять обычные вооружения по всей планете. "Чистые" носители ядерного оружия для этого не подходили. СССР, в определённое время осознавший свой отказ от идеи Мировой Революции, не ставил задачу постоянно вмешиваться в мировые дела как основную, хотя опционально и сохранил её. Главной для СССР оказалась задача самому не стать объектом вмешательства со стороны США. Поэтому первоочередной целью советских Political Capital Ships была территория одной страны - США. При этом предполагалось не нападать, но сдерживать угрозу нападения. Авианосцы для такой задачи были бы избыточны. По соображениям экономическим СССР остановился на ракетных АПЛ, видимо, казавшихся советскому руководству более дешёвым средством решения узко-специализированной задачи. (Глядя на один, все знают какой, проект я бы не сказал, что вышло дешевле). Хотя позднее Советскому Союзу всё же пришлось обратиться и к авианесущим кораблям, поскольку без таковых задача временного контроля ограниченного участка Мирового океана и тем самым надёжного ядерного сдерживания не решалась.

Итак, и США, и СССР после ВМВ обратились к возможности разрушительного воздействия на сухопутные области территории противника как к основной политической задаче, решавшейся силами флота. (Точнее, в том числе силами флота). Эта постановка задачи не требовала и не предполагала уничтожения флота противника и завоевания господства на море как важнейшей для собственного флота. Поэтому в качестве Political Capital Ships в обоих случаях были выбраны корабли, плохо приспособленные к ведению борьбы на море, но хорошо отвечавшие другой политической задаче.

Что случилось с мировыми флотами после ВМВ? С ними случились Дрезден и Хиросима. Точнее, они случились с мозгами политиков ведущих морских держав мира. После Дрездена и Хиросимы американские политики решили: "Мы хотим делать так же и впредь". Советские политики решили: "Мы не хотим, чтобы с нами так сделали, а поэтому будем угрожать сделать так же". Строительство флотов обеих стран было подчинено указанной задаче, поскольку она разсматривалась как вообще важнейшая задача из всех задач политики и войны.

В рамках данного разсуждения логично попробовать сделать предположение: а что было бы, если бы ядерное оружие не возникло? Если бы потребная критическая масса оказалась бы равной ста тоннам, например. Что тогда было бы с линкорами? Предполагаю, что тогда Хиросима и Нагасаки были бы уничтожены обычными бомбами - как десятки японских городов до них. Людей там погибло бы, возможно, ещё больше. А дальше? А дальше два варианта.

Первый вариант: США в рамках концепции глобального доминирования напали бы на СССР, в том числе при помощи авианосцев, и постарались бы не допустить создания им мощного флота и тем самым вернуть ситуацию в навалистский дискурс. Возможно, они ограничились бы бомбардировками приморских городов, поскольку масштабная оккупация СССР могла бы показаться им излишне затратной, а цель достижимой и без таковой. Был бы аналог Крымской войны. Флот США сохранил бы глобальное доминирование, линкоры у других стран не могли бы появиться, а США они не были бы особо нужны. Авианосцы царили бы до следующего Пермского вымирания.

Второй вариант: США по какой-то причине не напали бы на СССР вовремя, то есть до появления у него возможности построить сильный флот. В этой ситуации СССР не мог бы разсчитывать защитить себя при помощи подводных ракетоносцев, угрожающих городам, поскольку баллистическая ракета с неядерной боеголовкой не способна нанести такой стране, как США, неприемлемый для её политиков ущерб. В порядке защиты от АУГ США СССР был бы вынужден принять единственно возможную в таких условиях стратегию - уничтожения флота противника, скорее всего в относительной близости от своих берегов (в зоне действия береговой авиации). И здесь СССР почти наверняка пришёл бы к необходимости строить линкоры. На что последовал бы более или менее симметричный ответ американцев, и мы увидели бы классическую гонку морских вооружений во вполне навалистском духе и с примерно классическими задачами флотов.

Я полагаю, что поскольку второй вариант был практически возможен, американцы предпочли бы первый вариант.

Этот текст озаглавлен: "Парадоксы современного флота". В чём автор видит парадоксы? Автор видит первый парадокс в следующем. В течение XX века тоннаж торговых флотов и значение морских перевозок возросли неимоверно. Во второй половине прошлого века сложилась ситуация, в которой, в случае прекращения морских перевозок, во многих странах наступил бы экономический коллапс из-за нехватки нефти и разрушения производственных и сбытовых связей, пришли бы голод и нищета, политические потрясения и социальные катаклизмы. Именно это обстоятельство я имел в виду в одном из своих предыдущих текстов, когда говорил, что если бы большевикам на самом деле была нужна Мировая Революция, они должны были бы строить, в первую очередь, сильнейший военно-морской флот, чтобы добиться такого эффекта и опрокинуть капиталистические страны поодиночке, изолировав их друг от друга. Но к счастью для капитализма большевики ограничивали свой революционный порыв Германией (даже Испания их не очень заинтересовала - не настолько, чтобы "выложиться" и победить, а не продавать испанскому правительству оружие за золото). Задачей большевиков было разрушение потенциала только Германии, поэтому они строили армию против Германии, а не флот против всего мира. Итак, в XX веке морские перевозки приобретают не просто важное - жизненно важное значение для очень многих стран. Фактически Мировой океан это кровеносная система "физической" части мировой экономики. В таких условиях, казалось бы, морским державам логично выбрать объектом потенциального воздействия именно морские перевозки, достигая этого наиболее естественным путём - через господство на море. Однако после ВМВ флоты как бы забывают о блокадах портов в пользу бомбардировок городов, удалённых от морского побережья. Это обстоятельство и выглядит парадоксальным. На сверх-значимые обстоятельства перестают обращать внимание.

Разрешается этот парадокс просто. Общей целью всяких военных действий является навязывание противнику своей воли через применение силы. Наиболее выгодным способом ведения военных действий выглядит тот, который ведёт к навязыванию противнику воли кратчайшим путём. Считается, что бомбардировка столицы это более прямой и короткий путь к деморализации врага и достижению им готовности принять волю иного правительства, нежели любые манипуляции с его флотом. Поэтому господство на море забыто. Нет нужды заколачивать ворота соседа, если можно поджечь или угрожать поджечь его дом. В концепции ядерного сдерживания этот подход проявился в полную силу.

Часто говорят, что доктрина Дуэ не оправдалась практикой, что без наступления сухопутных войск или хотя бы без явной угрозы такого наступления разбомбленный противник не капитулирует. Это, вполне возможно, верно по отношению к войне сухопутной. Но по отношению к войне морской не всё так однозначно. Допустим, авианосный флот сам по себе не способен принудить правительство противостоящей страны к капитуляции. Но разрушить порты и верфи противника он может? Несомненно. Значит, авианосный флот и его узко-специализированный подводно-ракетный эквивалент могут уничтожить флот врага и обезпечить господство на море. Но только при одном условии: если они будут уничтожать не реально существующий флот, но потенциальный. Авианосец всё же воюет с кораблями, но только с теми, которые ещё не построены - с целью не допустить их появления. Авианосец завоёвывает господство на море - тем, что не допускает его утраты. Авианосец это "робот-терминатор", посланный сегодня в прошлое нашего будущего, чтобы не допустить появления "Джона Коннора" - вражеского линкора.

И это второй парадокс современного флота. По своему составу и технике он совершенно противоречит классическим задачам, определённым для флотов историей и человеческой мудростью. Однако при этом авианосный флот служит именно этим целям. Служит давно и вполне успешно.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив