Пансионат

silver_mew — 24.04.2021 Не могу вспомнить, как её зовут, ту женщину. Конечно, она назвала своё имя, когда подошла к моему столику, извинилась, что прервала мой завтрак, и представилась, как положено приличному человеку. Моника, Мария, Марта – что-то в этом роде. Вы, говорит, работаете в, и запнулась, и смотрит на меня. В пансионате, подсказываю я, или просто в доме над рекой, мы его обычно так называем. В пансионате, кивает Моника-Мария, ну конечно. Садится и начинает расспрашивать, что да как у нас устроено. А у нас, между прочим, очень даже неплохо всё устроено, кормят вкусно, пять раз в день кормят – завтрак, второй завтрак, обед, ужин и вечерний чай. Можно сколько угодно гулять в саду, а когда идёт дождь, можно сидеть на веранде и смотреть на реку, у нас на веранде очень красиво, когда идёт дождь, особенно по вечерам. Можно держать животных, правда, только небольших, и только если наши гости сами с ними справляются, с этими своими животными. Многие держат котов, с котами проще всего. А вот у Софии, например, живёт попугай, и Карл, её сосед слева, жалуется, что по утрам птица ужасно кричит и не даёт ему нормально выспаться. Другие Софиины соседи не жалуются, им нормально, только Карлу ужасно, может быть, у него просто бессонница, а попугай ни при чём, и зачем я, спрашивается, всё это рассказываю этой, как там её, забыла, не могу вспомнить, ей же это совсем не важно.
А важно то, что условия у нас замечательные, и пансионат совсем новый, его построили всего лет пять или шесть назад, после большого наводнения построили, того самого, которое напрочь снесло половину пригорода, все нижние приречные районы затопило. Как-то так получилось, что в тамошних домах жили в основном старики, чьи-то бабушки и дедушки, и вот, когда столько народу разом осталось бездомными, кому-то пришло в голову построить наш пансионат, для тех, кто захочет там поселиться. Многие тогда захотели. Да, некоторые утонули, очень грустно, местные все помнят ту историю, но эта женщина, Моника или Мария, или что-то в этом роде, мне уже неудобно переспрашивать, не местная. Она приехала сюда специально, чтобы посмотреть на наш пансионат, у неё папа, ну, вы понимаете, уже не справляется сам, всё забывает, ему нужно, чтобы за ним кто-нибудь присматривал. Её интересует, какой у нас распорядок дня, и чем занимаются наши гости в свободное время. Нам, персоналу, полагается называть постояльцев только так: наши гости.
Я ей рассказываю, что у нас есть куча настольных игр, кто-то любит шахматы, а кто-то карты, это не запрещено. В большой гостиной стоит огромный телевизор, там каждый вечер показывают старые фильмы. Есть музыкальная комната – у нас в пансионате даже есть свой собственный маленький оркестр, представьте себе.
Многие вяжут, София, например, это та, у которой попугай, вяжет, мне перчатки связала, а Карлу, своему противному соседу с бессонницей, связала длинный разноцветный шарф. Вильям из угловой комнаты постоянно что-то мастерит, делает разные модельки.
Если папа Моники-Марии, например, любит рисовать или лепить из глины, или что-нибудь такое, у нас есть художественная мастерская. Там на стенах висят Лорины картины, она раньше была художницей, а на столе стоят Вильямовы модельки. Картины мне очень нравятся, Лора здорово рисует, а Вильямовы модельки – по правде говоря, так себе, не очень похоже, он их делает из того, что под руку попадётся: пробки от бутылок, винтики и пуговицы, щепки, связанные нитками, издалека, пожалуй, выглядит куда ни шло, а вблизи – мусор и хлам. Кое-кто из персонала иногда Вильяма так и называет: Вильям-мусорщик, ой, зачем я это сказала. Я другое хотела сказать, мы с уважением относимся ко всему, что делают наши гости, и эти модельки никто не позволит себе выбросить, да что там, выбросить, с них ни одной соринки никто из уборщиков не смахнёт, мало ли, вдруг это нужная Вильяму соринка. И паззл из тысячи кусочков, который собирали Анна и Глория, никто не трогал все два месяца пока они возились.

Моника или Мария хотела бы взглянуть на фотографии, но фотографий у меня с собой нет, очень жаль. Ей интересно, что из себя представляют наши постояльцы, ну, вы понимаете, если её папе предстоит жить в одном доме с ними. Художница – это замечательно, а вот мусорщик её смущает. Ну, что вы, вежливо говорю я, все гости пансионата – очень милые люди. Скажем прямо, у многих их них голова работает так хорошо, как раньше, именно поэтому им и требуется забота и постоянный уход. Карл постоянно забывает погасить свет, Глории надо напоминать, чтобы она переобулась перед тем, как выходить в сад, а Вильям вечно оставляет открытым кран в ванной, но ведь на то и нужен персонал в пансионате, чтобы следить за всяким таким.

Она говорит, что может приехать к нам в любое время, вот, прямо сейчас может, если я соглашусь её подвезти. Я не могу её подвезти, объясняю я, у меня и машины-то нет, я на велосипеде. В таком случае, Моника-Мария может доехать сама, у неё как раз есть машина, а я могу сидеть рядом с ней и показывать дорогу. Мой велосипед можно оставить здесь. Мне не очень нравится эта идея, лучше я поеду на велосипеде впереди, а она на своей машине пусть едет за мной. Моника-Мария, теперь уже совсем неловко спрашивать, как её зовут, что-то на М, только не Моника и не Мария, соглашается. Мы выходим из кафе, она спрашивает, уверена ли я в том, что не хочу сесть к ней в машину. Я качаю головой, на свежем воздухе легче дышится и мне становится рядом с ней как-то неуютно, я слишком уж разболталась с этой женщиной, незнакомой, не местной, и даже имени её не могу вспомнить, вот что на меня, спрашивается, нашло. Я совершенно точно уверена, что не хочу садиться ни в какую машину. Забираюсь на велосипед и всего один раз оглядываюсь, чтобы убедиться, что она едет сзади, дорога тут одна, заблудиться попросту невозможно, зачем этой женщине вообще понадобилось, чтобы я её провожала. В моём левом кармане что-то лежит, маленькое и твёрдое, странно, не помню, разве я что-нибудь туда засунула? Проверить не могу, потому что обе руки заняты, дорога петляет, и встречного движения, между прочим, никто не отменял, может быть, ключи? Нет, ключи я всегда кладу в сумочку.
Перед тем как свернуть на аллею, которая ведёт к пансионату, я снова оглядываюсь, но никакой машины там нет, или этой Монике-Марии всё-таки удалось заблудиться, или она почему-то передумала. По правде говоря, это меня совершенно не расстраивает, сейчас я вовсе не понимаю, с какой стати я с ней так разговорилась, всё про всех рассказала, это на меня не похоже.

Лора, София и Глория сидят на веранде, я здороваюсь с ними и иду в мастерскую. Вильям уже там, хотя нет ещё и десяти утра. Он говорит: привет, ты принесла? Я киваю, засовываю руку в левый карман и достаю спичечный коробок, который я захватила для него из кафе. Отлично, радуется он, берёт коробок, вытряхивает из него спички и пристраивает на краю своей модельки. Если смотреть издалека, с того места, где я сейчас стою, и ещё немного прищурится, коробок и в самом деле немного напоминает кафе. Самую малость напоминает. От него к центру модели ведёт дорога, выложенная из Софииных вязальных спиц, некоторые согнуты примерно в тех местах, где на настоящей дороге должны быть повороты. Слева и справа от дороги Вильям сейчас втыкает спички из коробка, на которые сверху уже успел намотать зелёные нитки – понятно, что это деревья.
Может быть, Марина, спрашивает меня Вильям, и я понимаю, что, пока он работал, я, оказывается, успела пересказать ему встречу с той женщиной. Нет, не Марина, отвечаю я, да, в целом, какая разница. Никакой, соглашается Вильям, просто надо быть осторожнее. Он разгибает спину, отходит на шаг, оценивающе смотрит на модельку. Я тоже смотрю, если издалека и прищуриться – россыпь коробочек в центре похожа на наш пансионат, правда, вблизи видно, что это просто картонные упаковки из-под печенья, пустые баночки и тому подобный хлам.
Скорее всего, ты её больше не увидишь, обещает мне Вильям, в этом кафе уж точно – он аккуратно постукивает по спичечному коробку кончиком пальца. Раз оно теперь тут, поясняет Вильям, то она и все прочие такие, как она, сюда не попадут. Пусть ищут, сколько хотят, сюда им не добраться, и это хорошо.
Это очень хорошо, соглашаюсь я, потому что мы, персонал, никогда не должны спорить с гостями, мы должны всегда, когда только это возможно, во всём с ними соглашаться.
Конечно, внезапно мрачнеет Вильям, всего предусмотреть нельзя. Я уже знаю, что за этим последует, и что мне нужно говорить – он не в первый раз вспоминает ту историю. Вы не виноваты, со всей доступной мне мягкостью отвечаю я. Вы просто забыли закрыть кран в подвале – в вашем возрасте с каждым может случиться. Половину пригорода тогда затопило, тихо говорит Вильям, и всё из-за моей рассеянности. Больше этого не повторится, бодро уверяю его я. Мы здесь, в пансионате, позаботимся о том, чтобы всё было в порядке. Ведь для того мы вам и нужны, не правда ли.
Правда, вздыхает Вильям, правда. Скажи, чего бы тебе сегодня хотелось, солнце или дождь? Я ненадолго задумываюсь и отвечаю: дождь. Всю неделю было солнечно, а у нас на веранде очень красиво, когда идёт дождь. Хорошо, кивает Вильям, берёт с подоконника лейку для цветов и осторожно поливает коробки из-под печенья. Надеюсь, они не размокнут.

Я оставляю его в мастерской и иду к Лоре, Софии и Глории, чтобы помочь им дойти до столовой – гостям пансионата пора в столовую, на второй завтрак.
Забавно: когда я выхожу на веранду, начинает накрапывать дождь.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив