Памяти подруги

wildwife — 10.02.2021

Подруги делились на категории: школьные и летние. У кого-то бывали и дворовые, но у меня нет – двор был взрослый.
Школьные подруги очень скрашивали мое пребывание в этом заведении. Сколько всего было вместе прожито-пережито! Про это можно написать отдельную светлую повесть.

Но сейчас - про подругу летнюю. Летние каникулы я проводила в «палаточном городке» посреди леса. Деревянные домики, крыши шифером. Бюджетный вариант дачи. Но зато – лес, и ты целый день на воздухе. Из недостатков – воды нет, нужно накачать вручную из колонки, притащить в ведре. И туалет далеко. Канализации тоже нет, поэтому просто зловонная яма, на несколько десятков семей. Еще мухи и комары и даже гадюки.

Детей там было много разных. Больше всех я любила Эвиту, мою ровесницу. Мы с ней были не разлей вода.

Родились с разницей в месяц, росли с рождения – приезжали каждое лето. У нее был сказочно ровный характер. И особое дружелюбие. Она была мостиком между возрастами и группами, все с ней дружили. Благодаря ей, у меня был «входной билет» в закрытое общество девочек-латышек. Они по-хуторски держались особняком. К сожалению я так и не выучила латышский, языки даются мне тяжко, особенно на слух. А подруга моя была латышкой. Она же по-русски говорила чисто, без акцента. С пониманием относилась к моему языковому кретинизму и переводила мне свою родную речь. Даже убедила этих латышек разговаривать между собой по русски, ради меня. Хоть язык я и не выучила, но быстро запомнила все ругательства и прочий местный фольклор. Девицы эти были рукастые, умели и печь и вышивать с младенчества. Куда уж мне за ними угнаться! Посмеивались они надо мной. Только Эвита никогда не смеялась. И все же я научилась масло с травами месить, точь в точь как они. А с остальным сильно отстала - пипаркукас осилила годам к тридцати, а рукоделие – уж вовсе совсем недавно.

Эвита была моей лучшей летней подругой. Если мы ссорились, то через секунду уже мирились. Я даже вспомнить не могу ни одну ссору. Может однажды, когда нас сцепила друг против друга одна противная девица постарше, сильно верховодившая в то лето. Мы разошлись рыдая, но не прошло и часа как помирились и сколотили оппозицию.

Лето занимает всего три месяца - четверть года. Но летний день длиннее зимнего раза в полтора. И раз в десять длиннее всех досугов школьного дня, когда добрую часть времени съедают уроки, домашние задания, кружки и прочие обязанности. Лето - целая жизнь. Полная приключений на целый солнечный день, или бесконечной дождливой скуки.

Я ничем не могла заниматься без нее, не было смысла. Пойдешь на озеро одна, а кто тебе полотенце подержит, чтобы купальник сменить? В воду зайдешь, а не с кем порезвиться и побрызгаться. Одной даже мальков не словить голыми руками. Рвать ягоду-карину нужно всегда вдвоем. Один на дереве, второй сторожит от злой лесничихи. И черникой объедаться не интересно в одиночку. Нужно обязательно с Эвитой. И непременно притащить пару давленых горошин нанизанных на травинку для бабушек.

А бывала плохая погода зарядит на целую неделю, с кем резаться в карты или гонять в пинг-понг? Эвита занималась теннисом и пинг-понг был для нее просто разминкой. От нее переняла многие трюки. Терпения у нее на мою неуклюжесть было хоть отбавляй. Никогда не насмехалась над слабым противником. Она была идеальным тренером. Своему мастерству в пинг-понге я обязана ей.

Бывало, что Эвиты не было целый месяц - уезжала в спортивный лагерь или еще что. Я скучала, считала дни. Играла с другими детьми, развлекалась, но все было не так, все не то. Не было с ними такой химии, такой сильной связи, чтобы понимать друг друга без слов.

И вот наступал день ее приезда. Я выбегала едва проснувшись и неслась к ее домику, с воплем «Э-ви-та-а!». И она вылетала пулей мне навстречу. Наши домики стояли друг напротив друга, и мы встречались где-то посередине, сцеплялись в объятиях, кружились, смеялись, падали.

Она знала жизнь лучше меня – крутилась со взрослыми. В кино могла объяснить что означает та или иная сложная сцена. Дорога из палаточного кинотеатра была крайне насыщена обсуждениями. Индийский кинематограф поражал наше воображение, будоражил несколько дней, до следующего сеанса. Мы пели, танцевали и переигрывали сценки оттуда.

О том, как делаются дети мы с ней узнали одновременно, старшие девицы нас просветили. Познание было для обеих шокирующим, и мы немедленно изобрели альтернативу - волшебную таблетку. Поклялись друг другу, что обязательно ее раздобудем. Через год мы уже знали, что таблетка - фейк и скрепя сердце решились на усыновление.

Когда нам было по тринадцать Зигфрид Муктупавелс победил на конкурсе в Юрмале. Все латышки были от него без ума. Тут наши мнение с Эвитой впервые не совпало. Мне нравились жгучие брюнеты. Например Гарри Каспаров. Но мы оставили это так как есть. Хватало о чем поболтать и без этого, в тринадцать лет.

А на следующее лето она не приехала вообще. Я послонялась и вернулась в город. Мне не к чему был этот лес, раз ее тут нет. Позднее, в тот же год, я уехала в Израиль и больше с ней виделись.

В Израиле началась какая-то совершенно другая жизнь. Постепенно все ниточки с Ригой, письма, воспоминания - оборвались. Появились новые подруги. А друзья это всегда хорошо. Особенно – хорошие друзья.
Но как только появился интернет, я начала поиск старых друзей. И год за годом они отыскивались как грибы под листьями. Кто на «одноклассниках», а кто на фейсбуке.
Прошло уже много лет и мы стали взрослыми. Завели мужей, детей, лишний вес и философское отношение к жизни. Общаться с одной стороны стало так просто, а с другой стороны – непонятно. Не так как в детстве – вместе, каждую минуту, неразлучно. А так, пару раз в год. На день рождения, на новый год...
Всех подруг, что я мечтала найти на просторах интернета – я нашла. Все мои школьные, дорогие спутницы детства и юности – люблю вас! Хвала всемирной паутине!
Но Эвиты, моей лучшей летней подруги нигде не было. Что ж, разные страны, не всюду доступен интернет. Не все любят фигурировать в соц сетях, не все любят сидеть за компьютером. Однако чтобы ни одного намека - это странно. Одно объяснение логично – вышла замуж, сменила фамилию. И теперь ищи, свищи ветра в поле. Однако была у меня надежда, что когда-нибудь она найдет меня. Поэтому я в свои профили всегда добавляла девичью фамилию. И я ждала, что мы пересечемся.

Мне даже снились яркие сны, о том как я ее ищу, а найти не получается.
В первый раз такой сон пришёл, когда ждала своего первенца. Во время беременности мне снятся всякие необычные сны. К примеру, как-то приснилась моя свадьба, но в другом, незнакомом ресторане. Огромный праздничный стол с белой скатертью, за ним моя родня, с разных сторон - поднимают бокалы, празднуют, веселятся. А меня в упор не видят, словно нет меня там, на собственном празднике. А как проснулась - поняла, что все гости из того сна уже не на этом свете живут. Но чувство было хорошее, светлое. А сон про Эвиту был тяжелый, тоскливый. Я опять была в палаточном городке, ребёнком. Только там была зима, а не лето и на шиферных крышах лежал слой снега. Деревянные стены прогнили от сырости и перекосились. Людей нет. Я стою по колено в снегу в летней одежде, босая. Меня пронизывает холод до самых костей. Стою одна на весь мир напротив ее дома и кричу нараскат – «Э-ви-та-а! Э-ви-та-а!» Но ее нет, ее дом заколочен. Мне страшно, я просыпаюсь в слезах и долго реву на руках у новобрачного мужа.
Похожий сон мне приснился совсем недавно, в эту субботу. Я опять там, только уже не зима, а осень. Под ногами опавшие листья. И уже во сне я понимаю, что вижу – нереальное. Ведь от палаточного городка и шишки поди не осталось – вес лес срубили под застройку. Однако во сне он как в детстве. И домики стоят ухоженные и заселенные. Но люди в них живут мне незнакомые. Улыбаются, здороваются, вот только совсем чужие. Опять меня пронизывает нехорошее чувство, я оказываюсь возле дома Эвиты и вижу, что он заколочен. Нет ее там и быть не может. Хочу позвать, но не зову. Проснулась с кошмарной, мучительной тоской. Такую, про которую Царь Давид в псалмах написал «Как олень стремится к источникам вод, так душа моя стремится к Тебе, Б-же. Жаждет душа моя Б-га, Б-га живого.»
Заснуть не смогла, маялась в кровати. Стало мне казаться, что я уже и забыла ее лицо. Испугалась, как такое возможно? Мы же столько времени провели вместе носом к носу, но голова пуста – никакой образ не вырисовывается. Под утро немного подремала, успокоилась. Конечно я помню ее мордочку. Была у нее своя особенность, такая интересная форма рта, мне казалось очень милой. Ямочка над верхней губой более глубокая, чем у других. И всякий раз по жизни видя девушку с такой глубокой ямочкой под носом, сразу вспоминала ее с улыбкой. Помню, конечно помню. И глаза ее помню и прическу и смех.

И глупые воспоминания сразу полезли, как по заказу. Как делали леденцы из жженого сахара. Как панически боялись змей. Как она любила танцевать! И мы кружили – она напевала, а я была за кавалера. Каждый год строили шалаш из палок и тряпок, а что с ним делать потом не важно. Складировали там шишки на случай ядерной войны и тут же забывали про это. Как ждали костров на Лиго. Как рвали папоротник. Как делали фигурки из желудей и разыгрывали целые представления.

Тут же пришло озарение, что ее можно разыскать через тех латышек, общих знакомых. Наверняка кто-то из них обнаружится и случайно знает где найти мою Эвиту.

Опять набрала в поисковике ее имя. По русски – ноль ответов на запрос. Но по латышски высветился один линк! Один единственный, но видно правильный. Какой-то местный генеалогический сайт. Вот она, Эвита. Фотографии нет. Но имя-фамилия ее. И имена родителей правильные. Значит действительно - она. День рождения ее верный - мы с ней одногодки, но она младше на месяц. День смерти... стоп! Не может быть! Однако он есть, черным по белому...

Несколько дней я оплакивала ее. Плохо мне было. Навалилось это на меня неожиданно. И От того что узнала о ее смерти только сейчас. Списалась все таки с одной общей знакомой, что подтвердила. Она сообщила с горечью, что моя подруга покончила с собой. От чего - я спрашивать не стала. Чтобы там ни было - несчастная любовь, депрессия, безысходность или ощущение пустоты... Одно ясно, что в свой последний миг ей было слишком больно и тяжело. И не было в нужный момент никого, кто бы успел перехватить ее за руку. Тяжко мне и поздно сидеть панихиду. Эвита была слишком хороша для этого грубого мира. Слишком добра, слишком чиста и чувствительна. Когда нибудь мы встретимся, другие. Но снова будем вместе, в дружбе или ином родстве душ. Покойся с Миром, лети в Свет. Помню тебя навсегда.

Оставить комментарий

Популярные посты:

diadumenianus

Мукопросеиватель: чистота, лёгкость и качество теста

aniskin1968

В Омской области открыт новый свиноводческий комплекс

19_lovely_87

Вот и клубнику посадили

oleg_tsarev

Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в

foto_history

Надеждам на мир нанесён новый удар

tat_oshka

Без названия

catherine_catty

"Книга джунглей. Маугли", или И взрослым, и детям, и актерам

booky_moussy

Всякое от Дворцовой до Сенной

inna1903gr

Желания и потребности

• Архив