Отвержение

rabota_psy — 13.09.2025 Мне кажется, хоть раз любой человек на этой планете испытал чувство отвержения. Кто-то в меньшей степени, кто-то в большей, но само чувство довольно таки знакомое людям.

Как часто можно слышать от женщин (мужчины в этом плане более стойкие и держат боль при себе), что у них что-то ёкает внутри когда бывший, с кем давно расстались и у каждого своя жизнь нашёл другую и они счастливы. Казалось бы, какое до него дело?

Расставания ранят, ранит что не оценили, предали, оставили. Особенно когда было много вложено усилий и действий, а вышел пшик...

Учёные доказали, что отвержение-это не просто неприятное чувство.

Нейробиологические исследования показывают, что отвержение активирует те же участки мозга, что и физическая боль. Передняя поясная кора, ответственная за обнаружение физической боли, "загорается" при социальном отторжении, сигнализируя о том, что мозг воспринимает отвержение как угрозу выживанию.

Когда мы чувствуем отвержение, в организме высвобождается кортизол, гормон стресса, который может привести к долгосрочным последствиям для здоровья, включая тревогу, депрессию и снижение иммунитета. Дофаминовая система, отвечающая за удовольствие и вознаграждение, также подвергается воздействию. Хроническое отвержение может снизить чувствительность к дофамину, что затрудняет получение удовольствия от социальных взаимодействий и усиливает ощущение одиночества.

Миндалевидное тело, центр обработки эмоций в мозге, становится гиперактивным при отвержении, вызывая сильные эмоциональные реакции, такие как гнев, страх и печаль. Это может привести к импульсивным решениям и трудностям в регулировании эмоций. Понимание нейробиологии травмы отвержения может помочь нам разработать стратегии преодоления и построить более здоровые отношения.

Понимание нейронных механизмов отвержения открывает путь к разработке более эффективных стратегий преодоления травмы. Когнитивно-поведенческая терапия (КПТ) может помочь переосмыслить негативные мысли и убеждения, связанные с отвержением, снижая тем самым активность миндалевидного тела и восстанавливая баланс в дофаминовой системе. Социальная поддержка играет ключевую роль в смягчении последствий отвержения, активируя области мозга, связанные с чувством безопасности и принадлежности.


На одном полюсе переживания отвержения — ярость и гнев, которые направлены или на того, кто отказал нам в желаемом, или на самих себя — как на недостаточно хороших для другого (были бы лучше — нас бы ни за что не отвергли бы). Это такой орущий (внутренний) младенец, требующий желаемого во что бы то ни стало.

На втором полюсе — горе, печаль и грусть. Горе всегда возникает в момент осознания неотвратимости утраты, когда ты начинаешь верить — да, это взаправду, и это навсегда. Разумеется, что в таком состоянии человек нередко пытается отрицать это «навсегда», и тогда снова рождается ярость, и это состояние напоминает качели, от ярости / гнева к горю / грусти и обратно. «Постой, это не навсегда, еще можно всё вернуть!» или «Ты не так поняла его, на самом деле он не отвергал тебя, а был вынужден сказать это, чтобы...» (я думаю, все мы можем вспомнить многочисленные попытки убедить самих себя, что когда нам дают знать, что мы не нужны другому человеку, то это на самом деле не то, что нам давали знать…). Но в какой-то момент за этой пеленой иллюзий все явственнее и явственнее проступает реальность: мы действительно этому человеку не нужны или он не может дать нам того, чего мы так сильно жаждем, и как ни пытайся — всё бесполезно.

Горе может переживаться в двух вариантах, и они очень разные. Первый — это тотальное горе, рождающееся, когда мы ощущаем утрату не конкретного человека и надежды на отношения с ним, а утрату последнего шанса на любящие отношения с кем-либо вообще, как будто отвергнувший — это последний шанс в этой жизни. Дальше — только мрачное, тоскливое и одинокое существование в холодной пустыне, где никто не услышит твой беззвучный крик. Это характерное для нашей «младенческой» части состояние, потому что у маленького ребенка еще нет опыта встречи новых людей, опыта рождения новых привязанностей. Та привязанность, которая есть или возникла, ощущается как единственная возможная. Понятно, почему тогда отвержение — это катастрофа. Рядом нет того, кто успокаивал бы и утешал, и это навсегда.

Для взрослого человека отчаяние и горе достигают такого уровня тогда, когда в его собственной душе рядом с эмоционально напуганным младенцем нет взрослой, понимающей и поддерживающей части своего «Я». Именно поэтому одиночество становится непереносимым — ты сам себя бросил, это и есть настоящее одиночество, в отличие от ситуации, когда ты один / отвержен, но способен с сочувствием и состраданием относиться к своей боли, олицетворяемой этим внутренним младенцем.

Второй вариант переживания горя — когда утрачиваешь всё-таки конкретного человека и конкретные отношения, а надежда на то, что в твоей жизни возможна любовь / привязанность (пусть и с другим человеком), сохраняется. Надежда эта сохраняется, если переживаешь себя как хорошего, пусть и страдающего, человека, и в душе рядом с болью есть ресурс сочувствия к себе. И это сочувствие выражается не через «да ладно, другого найдешь» или «он/она тебя недостойны» — такое «утешение» возвращает нас в ярость и отрицание значимости утраты. Сочувствие и жаление здесь выражается через «я вижу, что тебе больно и ты плачешь, я побуду рядом и обниму тебя». Несказанно повезло тем людям, у которых родители именно так обходились с болью своих детей — в результате в душе рождается тот самый «взрослый сочувствующий Я», сотворенный из таких родительских реакций.

И только в присутствии такого взрослого сочувствующего человека (внутри или вовне) мы можем тогда разрешить своему младенцу плакать, и слезами омывать боль утраты значимых отношений или надежду на них. Ничего специально делать не надо — не зря же есть такое выражение, как «работа горя». Утраченный объект постепенно удаляется и растворяется в прошлом, а мы получаем возможность смотреть дальше вперед.

Горевание не распределено равномерно — оно приходит волнами, сменяясь некоторым успокоением. Иногда мы возвращаемся в ярость и гнев, и снова присутствие сочувствующего и принимающего взрослого, который нас не осуждает за это, а относится как к нормальному процессу, позволяет снова возвращаться к прерываемому процессу горевания. И горе сменяется легкой печалью, которая в некоторых случаях не уходит никогда, но не является тягостной. Печаль — как напоминание нам об утратах, и о ценности той жизни, которая есть сейчас.
https://psy.su/pubs/9922/


Медитативные практики и техники осознанности способствуют снижению уровня кортизола и повышению устойчивости к стрессу. Регулярная физическая активность стимулирует выработку эндорфинов, естественных болеутоляющих веществ, которые могут уменьшить эмоциональную боль, вызванную отвержением. Важно также развивать навыки эмоциональной регуляции, позволяющие осознавать и управлять своими эмоциональными реакциями в ответ на социальное отторжение.

Ссылки

Оставить комментарий

Популярные посты: