Оправдания, которые мы говорили себе. Они здесь.

ua_katarsis — 09.01.2025 Продолжение, предыдущая часть. Продолжаю цитировать книгу Дугласа Мюррея о неконтролируемой миграции в "старую Европу".

Со временем и политики, и общественность стали отдавать предпочтение заведомо оптимистичной версии событий. Таким образом, незначительная или несущественная культурная особенность - например, очереди или жалобы на погоду в Британии - была подхвачена и использована. Тот факт, что конкретному иммигранту нравится стоять в очередях или говорить о погоде, будет использоваться как демонстрация того, что этот иммигрант - и, соответственно, все иммигранты - стали такими же интегрированными, как и все остальные. После того как террористы-смертники, совершившие нападения на лондонский транспорт в июле 2005 года, были идентифицированы как мусульмане британского происхождения, выяснилось, что один из них работал в магазине рыбы и чипсов и играл в крикет. Об этом много говорили, как будто главной загадкой оставалось то, что этот совершенно английский человек был захвачен страшной ненавистью. Идея о том, что целая культура была передана ему через рыбу и чипсы, была способом отсрочить неприятные дискуссии, которые лежали в основе.
Когда эра мультикультурализма начала рушиться, начались поиски стран, в которых этот эксперимент удался. После терактов в Лондоне в 2005 году британцы обсуждали, не указывает ли французская модель laicité путь к решению проблем интеграции. Затем, после участившихся случаев террористических атак во Франции, на сайте развернулась дискуссия о том, что, возможно, англо-саксонская модель имеет определенные достоинства. При этом большую часть времени Скандинавия рассматривалась как особое решение, пока проблемы этих стран не стали более очевидными.
Критике подвергся метод "пончикового" планирования во французских городах, который, казалось, удерживал мигрантов на окраинах города. Но те же проблемы возникали и в странах, которые старались избегать подобной политики. Поэтому, когда французский политик критиковал "параллельные сообщества", возникшие в Британии благодаря британской модели, точно такое же обвинение можно было выдвинуть и в его собственной стране.

Они здесь.

Британия получила одно из самых ранних предупреждений - в День святого Валентина 1989 года, когда Верховный лидер революционной Исламской Республики Иран аятолла Хомейни выпустил документ, призывающий "всех ревностных мусульман мира" знать, что "автор книги под названием "Сатанинские стихи", которая была составлена, напечатана и опубликована в противовес исламу, пророку и Корану, и все те, кто участвовал в ее публикации и знал о ее содержании, приговорены к смертной казни". Аятолла продолжил: "Я призываю всех ревностных мусульман быстро казнить их, где бы они ни были найдены, чтобы никто больше не осмелился оскорбить мусульманские святыни". Глава тегеранского "благотворительного фонда" вслед за этим объявил награду в 3 миллиона долларов за убийство британского писателя (награда должна быть уменьшена на 2 миллиона долларов, если убийца был немусульманином). Британия - да и вся Европа - впервые узнала слово "фетва".
Менее чем за 24 часа Рушди скрывался под защитой британского государства. Вскоре тысячи британских мусульман вышли на улицы, поддерживая введение исламских законов о богохульстве в Великобритании. В Брэдфорде, на севере Англии, роман был прибит к куску дерева, а затем сожжен на глазах у многотысячной толпы мусульман. Одного человека, который благодаря этой полемике быстро достиг статуса мусульманского лидера, Икбала (впоследствии сэра Икбала) Сакрани, спросили, считает ли он, что автор "Сатанинских стихов" заслуживает смерти. Сакрани ответил: "Смерть, пожалуй, слишком легка для него" (Death, perhaps, is a bit too easy for him his mind must be tormented for the rest of his life unless he asks for forgiveness to Almighty Allah."). Самого известного британского новообращенного в ислам Юсуфа Ислама (ранее известного как певец Кэт Стивенс) спросили в телепрограмме, предоставит ли он Рушди кров, если тот появится у его двери. Он ответил: "Я бы попытался позвонить аятолле Хомейни и сообщить ему, где именно находится этот человек". На вопрос, пошел бы он на демонстрацию, где сжигали бы чучело Рушди, он ответил: "Я бы надеялся, что оно будет настоящим".
Во всем культурном и политическом мире люди обсуждали этот вновь возникший вопрос о богохульстве. Как среди левых, так и среди правых политиков были те, кто считал, что романист преступил правила вежливости. Среди правых тори лорд Дакр (Хью Тревор-Ропер) сказал одной газете: "Я не пролью ни слезинки, если некоторые британские мусульмане, осуждая его манеры, подкараулят его на темной улице и попытаются их улучшить". Министр иностранных дел сэр Джеффри Хоу подчеркнул по телевидению, что сам он не испытывает любви к "Сатанинским стихам" и что в них грубо говорится о Британии. Другие раскопали более ранние критические высказывания Рушди о Британии и пришли к выводу, что цыплята возвращаются домой. Принц Уэльский якобы сказал в приватной беседе, что Рушди заслужил все, что получил. Лидеры конфессий, тем временем, соревновались в стремлении успокоить Исламскую Республику. Архиепископ Кентерберийский Роберт Ранси заявил, что "понимает чувства мусульман". Главный раввин Иммануил Якобовиц сказал, что "и господин Рушди, и аятолла злоупотребляют свободой слова". Аналогичные заявления прозвучали от руководства католической церкви и других конфессий.
Левый политик Джон ле Карре заявил, что "ни в жизни, ни в природе нет закона, который бы гласил, что великие религии можно безнаказанно оскорблять". А депутат-лейборист Берни Грант - один из первых чернокожих членов британской Палаты общин - заявил на собрании коллег-депутатов, что белые люди пытаются навязать миру свои ценности и что, хотя он не согласен с аятоллами, мусульмане в Иране должны иметь право жить своей собственной жизнью. Кроме того, "сжигание книг", по его словам, "не является большой проблемой для чернокожих".
Тем не менее небольшая, но решительная группа людей осознала значение фетвы и поддержала писателя, которого аятолла Хомейни назвал "богохульным ублюдком". Писатель(ница?!) Фэй Уэлдон сидел напротив Кэта Стивенса, когда тот делал свои комментарии, и с удивлением отметил, что главный суперинтендант полиции, который также находился в студии, не просто подошел и арестовал певца за подстрекательство к убийству. В последующем памфлете Уэлдон утверждал(а), что Британия расплачивается за то, что слишком мало людей удосужились прочитать Коран, а вместо этого с удовольствием бормочут "банальности о "великих мировых религиях"". Эта статья, в свою очередь, была воспринята некоторыми британскими мусульманами как язык ненависти, и даже довольно умеренный мусульманский писатель того периода Зияуддин Сардар написал, что "казалось, Уэлдон может сфабриковать все, что пожелает, и выдать предвзятую диатрибу просто потому, что мусульмане - честная игра". В действительности, "честной игрой" были только люди, связанные с Рушди. В 1991 году итальянский переводчик Рушди был зарезан и избит в своей квартире в Милане. В 1993 году норвежский издатель "Сатанинских стихов" Уильям Нюгаард был трижды застрелен возле своего дома в Осло. В Великобритании два книжных магазина были взорваны из-за того, что в них продавалась эта книга. В других магазинах, в том числе в лондонском универмаге, где находился книжный магазин Penguin, были заложены бомбы. А в 1989 году молодой человек по имени Мустафа Махмуд Мазех взорвал себя и разрушил несколько этажей лондонского отеля, закладывая бомбу, предназначенную для Рушди.
Когда в 1938 году Хилер Беллок опубликовал книгу "Великие ереси", он посвятил одну из глав "великой и непреходящей ереси Магомета" - отрывок, по сравнению с которым "Сатанинские стихи" выглядят скромно. Но Беллоку не пришлось скрываться или жить под охраной полиции в течение десяти лет, потому что в 1930-х годах в Британии было ничтожно мало мусульман. На момент дела Рушди в Соединенном Королевстве насчитывалось чуть менее миллиона мусульман, и за два десятилетия после этого дела их число утроится. Британия проходила ускоренный курс обучения правилам ислама, как и все остальные в ближайшие годы.
Помимо того, что "дело Рушди" заставило общество принять угрозу насилия, оно имело еще один важный эффект в Великобритании. Оно заложило идею "политики сообщества" по конфессиональному признаку, потому что, как только тысячи разгневанных мусульман появились на британских улицах, возник вопрос о том, кто говорит от имени этих людей. В Британии дело Рушди привело к созданию первой организованной мусульманской "представительной" организации. Комитет действий по исламским делам Великобритании (UKACIA) был создан как прямая попытка скоординировать гнев по поводу "Сатанинских стихов" и предотвратить его повторение. В последующие годы это привело к созданию Мусульманского совета Великобритании (Muslim Council of Britain, MCB), крупнейшей зонтичной группы, претендующей на то, чтобы представлять британских мусульман. Эта организация была не только политической, но и сектантской. Хотя финансовую поддержку группе оказывала Саудовская Аравия, в то время соперничавшая с Ираном за звание доминирующей мусульманской державы, в ней доминировали выходцы из пакистанской исламистской группы "Джамаат-и-Ислами". Создание такой организации, очевидно, было выгодно тем, кто почти в одночасье был выдвинут из безвестности на посты "представителей общины" (всегда мужчин).

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив