Он ненавидит заборы

teh_nomad — 06.12.2013 Человек на фото занимается сносом заборов зажравшихся землевладельцев.


Зовут его Илья Пинигин. Илья занимается тем что ПИЛИТ ЗАБОРЫ. Оказывается существует закон, согласно которому, никто кроме государства не имеет права захватывать прибержную зону ближе чем на 20 метров. В Гражданском кодексе есть статья 14 «Самозащита прав». Она гласит, что в случаях очевидности преступления граждане могут устранять его без обращения в суд и иные органы власти. Если какой–то сумасшедший взял и замуровал вход в подъезд, жильцам вовсе не обязательно жить на улице, пока суд вынесет в их пользу решение, а приставы возбудят исполнительное производство. Надо просто взять лом, разрушить эту стену и идти домой смотреть телевизор.

В РР вышла крутая статья о том, как действуют такие люди.

Миллионы граждан России не могут выйти на ближайший берег реки, озера, моря. Любая прогулка на природе очень скоро упирается в непреодолимое препятствие. Длина этих оборонительных сооружений с каждым годом растет, а вместе с ней крепнет социальная напряженность. Бытовая проблема рискует стать политической. Кто эти нехорошие люди, которые отбирают у нас нашу собственную страну? Ответ на вопрос оказался неожиданным: мы сами.

Поселок Удальцово, озеро Суходольское, камыши.
— Толик, Вадик, вы стойте там, со стороны воды. Митя, Даня — караульте по ту сторону забора. Сергей, Катя — поднимайтесь на берег, наблюдайте оттуда. Остальные — внимание! — никуда не уходим. В случае опасности обороняем меня, а я продолжаю пилить. Ну все, поехали!
— Илья, а на тебя вон видеокамера со столба смотрит!
— Да и х… с ней… — бормочет себе под нос Пинигин, потому что при дамах он не выражается.
Илья Пинигин надевает огромные, как у Ихтиандра, темные очки и сладострастно погружает лезвие болгарки в стальную плоть шикарного кованого забора. Искры разлетаются красивым масонским треугольником. Бензорез тяжелый, работа с ним требует физической силы и профессиональной подготовки, но и того и другого у Ильи в избытке. В рабочие дни он собственными руками строит корабли на Адмиралтейской верфи в Питере. А в выходные для души сокрушает незаконные ограды, перегораживающие мирным гражданам доступ к рекам и озерам.
Группа силовой поддержки насчитывает человек тридцать и выглядит не слишком интеллигентно. Наряду с задротами-пассионариями, которые тяжелее собственных мыслей ничего в жизни не осилили, здесь хватает людей попроще и помощней. Их присутствие очень кстати, когда наконец-то поступает сигнал тревоги. К забору подбегает сначала один мужик в форме охранника, потом второй, с собакой. Но, обнаружив на своем пути грубую мужскую силу и поняв, что одной собаки на всех не хватит, они начинают энергично переминаться с ноги на ногу.
— Сюда нельзя! — звучит дежурная мантра. — Это частная территория.
— Митя, давай покажем им, где у них частная территория. — Ира Андрианова, хрупкая девушка с пышным рюкзаком, тянет за руку боевого товарища и фиксирует его возле кромки воды. Решительным шагом она тянет вглубь «частной территории» рулетку. От такой наглости даже овчарка перестает нервничать.
— Вот видите? Двадцать метров! — говорит охранникам Ира и лепит на опору ограды заготовленный стикер с надписью: «Забор установлен незаконно. Немедленно убрать!»
Пинигин продолжает сладострастно пилить. На происходящее он обращает внимание не больше, чем женщина на мужа во время сложных родов.
— Вы Водный кодекс когда-нибудь читали? — Андрианова обращается к умной собаке, а заодно к ее хозяину.
Чуваки в полном ауте. У них вид такой, будто перед ними инопланетяне, которые настойчиво интересуются, знают ли они марсианский язык.
— У нас приказ никого не пускать, — кое-как выдавливает из себя тот, что с собакой. — Мы сейчас полицию вызовем.
— Статья шестая, — невозмутимо продолжает Ирина. — «Ширина береговой полосы водных объектов общего пользования составляет двадцать метров… Каждый гражданин вправе пользоваться береговой полосой водных объектов общего пользования для передвижения и пребывания около них, в том числе для осуществления любительского и спортивного рыболовства и причаливания плавучих средств».
Илья Пинигин. Лицо интеллигентное, руки сильные
Забор наконец падает. Пинигин снимает очки и с маниакальной деструктивной страстью устремляется вдоль берега озера к следующей ограде. Но тут все гораздо хуже. Нас встречает человек с признаками хозяина: руки в глубоких карманах, пузо свисает по всей окружности живота, лицо заплыло от негармоничного потребления. Постоянные участники акций для таких персон уже давно придумали универсальное слово «кабанчик». Вид у Кабанчика злой, но добрый.
— А на моей территории Водный кодекс не действует, — глядя в небо голубое, дядя улыбается, дядя типа шутит.
— Все правильно, на вашей не действует, потому что ваша территория вон там, в двадцати метрах. А это земля общего пользования.
Дальше разворачивается длинная дискуссия, в ходе которой оппонент обнаруживает ярко выраженный кризис самоидентификации. То он начинает наезжать по-современному, по-пацански. То пышет красноармейской ненавистью в духе «Сталина на вас нет!». То вдруг впадает в аристократическую обиду и призывает на помощь тени дореволюционных предков, намекая, что перед ним в очередной раз распоясавшаяся челядь.
Под честное благородное слово убрать забор самостоятельно оставляем недобитого буржуя в покое и перемещаемся на другой участок Суходольского озера, где еще на километр растянулась вереница береговых самозахватов. Тут начинается самое интересное. Как только Ихтиандр-Пинигин сносит первую секцию очередного препятствия, из камышей выныривает полиция в подозрительно многочисленном составе. Активисты тут же грамотно сцепляются в одну неподъемную кучу людей, чтобы никого нельзя было выдернуть поодиночке. Впрочем, стражи порядка работают в плюшевом режиме, никого не трогают, просто не подпускают к забору. Через пару минут появляется руководство районного отделения и еще какие-то люди в штатском. Разговор получается какой-то несерьезный.
— Предупреждаем вас об ответственности за сопротивление требованиям сотрудников полиции!
— Вы забыли одно слово. Законным требованиям сотрудников полиции. Скажите, пожалуйста, на каком основании вы пытаетесь нас задержать? — спрашивает Ира товарища майора, которая представилась как «замначальника полиции Калашникова Инна Валентиновна».
— Вы проникли на огороженную территорию.
— Нет такого юридического понятия «огороженная территория». Есть либо частная территория, либо государственная. Мы сейчас находимся на земле общего пользования, которая незаконно перегорожена чьим-то забором.
— Откуда вы знаете?
— Потому что в нашей стране частному лицу не может принадлежать береговая линия шириной двадцать метров. Ни при каких обстоятельствах. Проверьте у этого гражданина документы на землю, убедитесь, что он не прав, и разбирайтесь с ним, а нас отпустите.
— Не могу.
— Почему?
— Вы проникли на огороженную территорию.
Появляется хозяин участка — еще один Кабанчик в голубых штанишках, в протоколе он будет обозна- чен как Козьмин Николай Тихонович, гендиректор ООО «Русьэлектромонтаж». Полиция почему-то даже не пытается потребовать у гражданина документы на собственность.
— А вон там попилить у вас очко не треснет?! — Козьмин вдруг меняет гнев на провокационную милость. Его перст указывает куда-то в береговую даль, где среди прочих впившихся в озеро заборов, по всеобщему убеждению местных жителей, расположена дача Виктора Зубкова — бывшего главы Приозерского района, а ныне первого зама премьер-министра России.
— Не треснет, гражданин, не треснет. Мы уже и у Путина на даче в кооперативе «Озеро» побывали — и ничего, живы, как видите. — Козьмин слушает и не верит. Я, честно говоря, тоже. — Вот если полиция нас отпустит, мы пойдем и обязательно попилим.
Но полиция не отпускает. Развязка драмы происходит по всем законам жанра. Участники доставлены в отделение, но потом отпущены. Бензорез изъят, но потом возвращен. Административное дело возбуждено, но постепенно разваливается в суде. Забор попилен, но потом восстановлен. Примерно так заканчивается каждая вторая акция, которую ее участники поначалу называли мирно — «Контрольная прогулка». Но чем дальше, тем крепче приклеивалось другое слово — «Заборобой».

По ссылке еще много таких историй из разных уголков страны.



Это люди, который в той же теме:

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив