Об одной идеологической загвоздке в ЕР

Многие консерваторы, такие как Грызлов или Чадаев, согласны в
том, что настоящий смысл консервативной идеологии "Единой России"
заключается не в том, что нужно верить в Путина (и партию), а в том
- и это есть подлинный скандал для несогласных и соблазн для
партийцев - что Путин и партия верят в людей.
Именно в этом внешне кажущемся противоречии и переворачивании и
скрывается разгадка странной политики ЕР, которая лишь только для
наивного взгляда извне напоминает протототалитарную партию. Дело,
конечно же, не в квазитоталитаризме - его ведь обычно маскируют
риторикой демократического централизма, чего мы в данном случае не
видим.
Как не является и проблемой удивительное противоречие между
риторикой и даже политикой очевидного патернализма путинского
welfare и перманентной поддержкой неолиберальных реформ. Такое
вроде бы кажущееся внешне противоречивым внутреннее положение с
идеологией ЕР разворачивается наружу в реальную политику
парадоксальным единством политики сокращения социальных расходов на
фоне непрерывных обещаний повышения (и реального
повышения) пенсий и тому подобного.
Удивительно, но факт: оставленность государством сопрягается с
формой его наибольшего давления. Или, что то же самое, Путин
присутствует именно в той степени, в которой его нельзя наблюдать,
в котрой его нет, в которой он не отследил, не уволил, не наградил,
- в конечном итоге не спас.
Нет ничего более верного, и, одновременно, несвоевременного, чем
рассуждения в стиле красного путинизма - где Путин всегда уже не
тот, сдувшийся, преданный и подмененный олигархами, не оправдавший
надежд и, в конечном итоге, мертвый. Медведев в этой схеме - это
чистая власть, то есть православный дух, который может веять там
где хочет даже после того, как отец мертв.
|
</> |