О причинах нелюбви к СССР

anlazz — 12.09.2020 В прошлых постах – в которых разбирались вопросы предвзятого отношения к тем или иным сторонам советской истории со стороны наших современников – был выведен тот самый «главный фактор», который, собственно, это отношение и породил. А именно: то, что СССР являлся обществом, переходным от традиционного к современному. Впрочем, надо сказать точнее: от того достаточно специфической общественной формы, которой была Российская Империя – с ее «модернизированными верхами» и ультратрадиционными низами. Кстати, последнее не сказать, чтобы было особенно плохо: собственно, именно «модернизированная верхушка» создавала определенное преимущество стране в XVIII-XIX веках – однако делалось это за счет огромных страданий большинства. И да: к началу ХХ столетия данный эффект практически сошел на нет.

Но для «писанной истории» - т.е., для истории, попадающей в наше общественное сознание – ситуация была иной. Потому, что страдания простолюдинов в нее почти не попадали: да, передовые представители российской интеллигенции затрагивали данную тему, но их было немного, а главное, делали они это «извне», из-за чего «острота» данных страданий пропадала. Ну, а преимущества жизни «обеспеченных классов», напротив, описывались крайне ярко и заманчиво –даже если автор и не ставил такой цели. Собственно, именно поэтому  в советское время представление о дореволюционной жизни было «буколическим» - т.е, крайне условным, и лишенным большей части темных сторон. (Само по себе понятие «буколика» и обозначает подобную идеализированную картину жизни традиционного общества, создаваемого глазами высших классов.)

На этом фоне неудивительно, что для огромного числа советских людей 1970-1980 годов пресловутая «Россия, которую мы потеряли», обрела огромную привлекательность. (Речь идет о тех поколениях, что ее не застали.) Ну, в самом деле, этот самый образ – основанный на «классических» произведениях искусства – показывал практически современный образ жизни. Причем, если брать 1910 годы, то даже «знаковые» элементы прогресса, вроде трамвая, автомобиля, телефона и даже аэроплана там наличествовали. (Не было только радио и телевиденья.) С другой стороны, ранний СССР – ставший следствием указанного процесса трансформации данного общества в общество полностью модернистское, при котором современный образ жизни охватывает все население страны – выглядел гораздо менее привлекательно за счет того, что «современные» блага в нем «размывались». Ну, в самом деле, жить в отдельной пятикомнатной квартире много приятнее, нежели в комнате в коммуналке.

О том же, что 90% - а точнее, 99% населения страны – ни в каких пятикомнатных квартирах не жили, а теснились в грязных избах, подвалах и рабочих казармах, никто не задумывался. (Не то, чтобы об этом не знали, а именно не задумывались в связи с описанной выше особенностью формирования общественного сознания.) В результате чего уже в 1970 годах – когда урбанизированный-модернизированный слой населения стал достаточно большим  -«коммунальная жизнь» 1920 – 1930 годов (с ее общими кухнями, «примусами», давкой в трамваях и т.д.) стала смотреться чистым Адом. По сравнению с которой даже сказочная буколика мифической «сельской жизни» выглядела райским садом. (Тут еще стоит сказать о том, что на указанную буколику накладывались воспоминания о собственной сельской жизни «образца 195-1960 годов». Которая, во-первых, была на порядки более сытой и комфортной, нежели сельская жизнь эпохи «настоящей традиции». А, во-вторых, «переживалась» воспоминающими в детском-юношеском периоде, где забот и проблем, по понятным причинам, много меньше, нежели во взрослой жизни.)

Поэтому неудивительно, что уже во второй половине 1970 годов когда количество представителей «новых поколений» превысила некий порог –трактовка Революции начала меняться с безусловно положительной до той, которую можно назвать нейтральной. Ну да: красные и белые – это две одинаково пострадавшие стороны, столкнувшиеся друг с другом в «непонятной братоубийственной бойне». (Про то, кто и как породил эту «бойню» - в смысле, запустил Гражданскую войну – разумеется, так же никто не задумывался.) Ну, а затем, с началом нового десятилетия, этот самый «нейтралитет» начал меняться на однозначное отрицание Революции и связанных с ней изменений. Которое в 1985-1990 годах развилось в очевидную ненависть и к своей истории, и к своей стране. (Причем, эта ненависть захватила даже дореволюционное время – в том смысле, что «темной» стала считаться вся российская история, начиная с князя Владимира!)

В любом случае, можно сказать, что избежать подобного процесса было почти невозможно. Поскольку все вышеуказанное – начиная от появления «светлого образа разрушенной большевиками РКМП», и заканчивая «темным образом» недавнего, но уже ставшего непонятным, прошлого – естественным образом вытекало из ускоренной индустриализации, модернизации и «гражданизации» (т.е., превращении населения из подданных в граждан) страны. Разумеется, если бы этот процесс был менее быстрым, то большей части оснований для неприятия не было бы. Хотя, если честно, что-то подобное наблюдалось и на Западе – в том смысле, что там так же зародилось и существует до сих пор указанное «буколическое» восприятие своего домодернисткого прошлого. На самом деле, кстати, явление это так же деструктивное – т.к. оно поддерживает популярность образа «настоящего капитализма», не испорченного социалистическими нововведениями – но до того уровня деструкции, который был достигнут у нас во второй половине 1980 гг., понятное дело, не дотягивает.

И, разумеется, устранить подобное непонимание какими-то «идеологическими», пропагандистско-агитационными действиями, было невозможно. (Последняя мысль часто высказывается «просоветскими авторами»: дескать, если бы в 1970-1980 велась активная «засоветская» пропаганда, то отрицания страны можно было бы избежать.) Поскольку, как уже было сказано, речь шла о таких фундаментальных процессах, по сравнения с которыми любая агитация и пропагсанда есть «небольшая рябь на поверхности океана бытия». Поэтому единственный шанс для сохранения СССР, как действительно важной ценности для своих граждан, состоял в … совершенно противоположных действиях. А именно – в отказе от «исторической основы» этой самой ценности, в замене ее формированием ценности новой, связанной уже с модернизированным, индустриализированным и урбанизированным бытием. Но об этом, понятное дело, надо будет говорить уже отдельно.

Тут же, завершая вышесказанное, можно только указать на то, что именно по указанным выше причинам данная проблема оказывается локализованной во времени, да и в пространстве. В том смысле, что актуальной она выступает только по отношению к СССР 1920-1930-1940 годов. Во всех остальных же случаях подобной комбинации условий не возникает. Разумеется, это не значит, что иные варианты перехода от классовой формации к постклассовой пройдут беспроблемно, но, по крайней мере, указанное противоречие мешать им не будет.

P.S. Впрочем, в той же Индии, где даже сейчас количество людей, живущих в рамках традиции, существенно превышает число тех, кто модернизирован, вполне возможно возникновение чего-то подобного в рамках революционного перехода. Поэтому для индийских товарищей изучение советского опыта окажется ценным – особенно в не рассмотренном выше аспекте того, как же подобного конца избежать.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив