О крестильном произволе
maiorova — 15.02.2016 Сейчас читаю интересные воспоминания священника о. Николая Агафоникова: http://podolsk-news.ru/MemuariAgafonnikova.pdf.В числе прочего он подробно описывает, как обстояло дело у них в приходе с крещением младенцев. Неважнецки обстояло, признаемся....в довершение всего, много страдали мои оба родителя и от произвола местного настоятеля, протоиерея Иоанна, кажется Кибардина, бывшего к тому же тогда еще и грозным на весь округ благочинным. ... Много осталось от этого времени в памяти моих родителей и курьезов, по поводу произвола этого лекомского временщика. Так, например, я запомнил, как они рассказывали о наречении им имени родившихся младенцев в приходе. Приезжают с крещением. Предлагают этому благочинному свое намеченное ребенку имя. Нет, извините, ни в каком случае он не согласится дать имя, желательное родителям и родичам младенца. А вот пожалуйте - сегодня муч. Лампада, и будет Лампад, а особенно, если ребенок от девицы, (который и записывался в метрики "незаконнорожденным сыном девки"), - то уж тут без всяких разговоров непреклонный и суровый протопоп назначал свое имя, вроде "Пигасий", "Асигкрет", "Хустозат", "Голиндуха" и пр.
И вот, по словам родителей часто бывали такие курьезы: бабка, привозившая ребенка для крещения, забывала потом имя, произвольно и самовольно данное протопопом и, принося младенца для крещения, коверкала имя и смешила этим даже и самого строгого Зевса-настоятеля.
"Как зовут ребенка?" , - спрашивает дьякон при причащении. - "Подсвечник, отец дьякон". - "Как Подсвечник?! Такого имени нет". Справляется в метрике - оказывается, "Лампад". Другая бабка - на этот же вопрос отвечает: "Пегашко, отец дьякон, Пегашко". Это значит Пегасий.
Вместо Хустозад звали Худозад, вместо Асигкрет - Секрет, вместо Лупп - Лупентий и т.д. И все это благодаря непонятному упорству временщика о. протопопа...
Если Пегасия ещё как-то можно понять и принять, пусть с трудом, то Лампад уже за гранью добра и зла. Тем более Худозад. Пардон, Хустозад. И ведь это делалось для того, чтобы заклеймить: вот незаконнорожденный! вот незаконнорожденный! его мама себя не соблюла! Неудивительно, что к редким именам часто относятся с предубеждением... Но самого мемуариста протопопская фантазия минула.
Хотя этот знаменательный для моих родителей акт [обряд крещения - прим. Майоровой] и последовал первого сентября, и, по суровому капризному обычаю помянутого выше временщика села Лекмы, протопопа о. Иоанна, я должен был быть назван Симеоном, или - быть может - пооригинальнее, как любил настоятель, Иисусом Навином или Аифаилом, Аммоном, Еводом или Ермогеном. Однако здесь сделано было исключение, ради обещания моей матери, а также ради уважение протопопа моих родителей - и наречено мне было великое, святое и общеизвестное во всём христианском (и даже не христианском) мире имя Николай...
Соображения благозвучия всё-таки играли при имянаречении не последнюю роль:
Нежелательно, например, было ей [тётушке], чтобы брат её, а мой родитель, назвал последнего моего брата при крещении Аполлосом (как он думал), она отклонила его предложение своей иронией: "Вот, вот ополосков у нас ещё не было, так назови". И этого было достаточно, чтобы отец переменил своё намерение с Аполлоса на Василия.
И немного статистики. Мемуарист приводит список своих соучеников в духовном училище: девяносто четыре имени, сам он девяносто пятый. Из них:
Николаев – 15
Александров - 11
Василиев - 7
Иванов - 6
Михаилов - 6
Сергеев - 6
Аркадиев - 4
По трое с именами: Алексей, Виктор, Владимир, Дмитрий, Илья, Пётр
По двое с именами: Аполлон, Павел, Филарет.
По одному с именем: Агафангел, Амвросий, Ардалион, Арсений, Виталий, Вячеслав, Гавриил, Григорий, Евгений, Елпидифор, Клавдий, Константин, Платон, Поликарп, Фёдор, Яков
|
</> |